10-я симфония - Йозеф Гелинек

— Бланка, не отвлекай его, пожалуйста. Входи, Даниэль, и расскажи мне все по порядку.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Дуран с ехидной улыбкой добавил:

— Бланка, я оставлю дверь полуоткрытой, чтобы тебе удобнее было подслушивать.

Секретарша Дурана, фыркнув, поднялась с места и с силой захлопнула дверь.

— Ну вот, и пошутить нельзя, — сказал Дуран. — Но так даже лучше.

Даниэль смотрел на портрет Чайковского, висевший над столом Дурана, и думал, что, возможно, это единственная деталь, позволяющая заподозрить декана в том, что он гей. Сексуальная ориентация Дурана не только никому не была ясна, но представляла интригующую тайну, которую пока не удалось разгадать ни преподавателям, ни студентам отделения. Те, кто знал его не слишком хорошо, полагали, что любые сексуальные отношения кажутся Дурану бессмысленной тратой сил и времени. Декан был ярым мизантропом и утверждал, что животные заслуживают куда большего доверия, чем люди. Единственными существами, к которым он питал привязанность, были два лабрадора, Мерфи и Тальон, много лет делившие с ним кров.

— Концерт был потрясающим, — промолвил наконец Даниэль. — Жаль, что ты не мог прийти.

— Бог в деталях, как сказал Мис ван дер Роэ. Не пытайся кормить меня банальностями: «Божественно! Великолепно!» Я хочу знать поминутно, что ты видел и слышал, с первого и до последнего мига.

Даниэль подробно рассказал о концерте, закончив странной встречей с Томасом в артистической.

— Ты хорошо потрудился, — удовлетворенно произнес Дуран. — А теперь я тебя удивлю. Меньше десяти минут назад мне звонил Мараньон.

— Тебе? И вы не поссорились?

— Мне пришлось смирить свою гордыню, потому что меня терзало любопытство. Он был сама любезность. «Как жаль, что вас не было на концерте», и все такое. Он мне рассказал подробности убийства, о которых не сообщали по радио. Знаешь, у него прямая связь с министром внутренних дел. Кажется, Томасу отрубили голову одним ударом. Срез настолько ровный, что в полиции считают, что его гильотинировали.

— Гильотинировали? Как во времена Французской революции? Как Марию Антуанетту?

— Вот именно. И еще. Его убили не в Каса-де-Кампо. Там есть следы крови, но в недостаточном количестве. Когда отрезают голову, кровь хлещет фонтаном. В полиции считают, что его убили где-то еще, а после отвезли в Каса-де-Кампо.

— А голову?

— Ее пока не обнаружили. Полицейские прочесывают парк с собаками, но до сих пор ничего не нашли.

— Какое зловещее преступление, верно? Его пытали?

— Кроме следов от наручников, на теле нет никаких повреждений. Вероятно, смерть была мгновенной. Словно убийца хотел избавить жертву от мучений.

— Но я только что видел фотографию, и у меня не возникло такого впечатления. Ты говоришь, его не истязали?

— Во всяком случае, пока он был жив.

— Некая разновидность гуманного психопата?

— Возможно. Обычно психопаты отрезают голову жертве, когда хотят ее расчленить, но перед этим или душат, или убивают ножом. Потому что отрезать голову живому человеку, даже если она неподвижно лежит на деревянной колоде, не так уж просто. Даже опытным палачам иногда приходилось делать несколько ударов. Потому и появилась гильотина. Чтобы сделать казнь более гуманной и, наверное, чтобы покончить с чаевыми.

— С чаевыми?

— Чаевые давали палачу, чтобы он наточил топор поострее и прикончил жертву одним ударом. По словам Мараньона, гильотина, напротив, режет так чисто, что голова еще несколько секунд не теряет сознания. Наиболее известен случай с Шарлоттой Корде.

— Если это слишком страшно, то я не стану даже слушать. Меня и так чуть не вырвало, когда я увидел труп на фотографии.

— Когда эту девушку гильотинировали за то, что она убила Марата, — продолжал Дуран не без садизма, — палач поднял голову из корзины и на глазах у толпы нанес ей две пощечины. Люди, стоявшие поблизости от эшафота, отчетливо видели, как на лице Корде появилось негодующее выражение. Должно быть, бедняжка даже слышала издевательские крики толпы.

Подробный и несвоевременный рассказ Дурана возымел свое действие: истерзанный желудок Даниэля вновь скрутило.

Глава 11

Сидя в своем кабинете, инспектор Матеос из убойного отдела № 6, ведущий расследование убийства Рональда Томаса, уже в который раз, не понимая ни слова, механически перечитывал один и тот же скучнейший параграф из «Учебника по торговому праву» для четвертого курса.

Теория дополнительных актов рассматривает не только те акты, о которых говорилось выше, то есть те, которые предполагают, как мы видели, наличие коммерсанта, профессиональные занятия торговлей, от которых зависят, пусть даже гипотетически…

Не то чтобы Матеос был не в силах понять этот текст, но из-за недостатка внимания, возможно вызванного дефицитом сна, он воспринимал лишь внешнюю оболочку слов безотносительно к их значению.

Он записался в Национальный университет дистанционного образования, чтобы закончить прерванную учебу. Чтобы содержать ребенка, которого он не хотел, ему пришлось уйти с третьего курса и поступить в Национальный корпус полиции. Торговое право, основной предмет на четвертом курсе, должно было принести ему десять баллов, однако Матеос подсчитал, что если дела так пойдут и дальше, он не получит допуска к экзаменам. Хуже всего было то, что заниматься у себя в кабинете приходилось за запертой дверью и со спущенными жалюзи, потому что при поступлении в отдел он, движимый профессиональным тщеславием, дал понять своим коллегам, что закончил юридический факультет. Вот почему, когда в работе наступало затишье и он на несколько часов запирался в своем «аквариуме», сослуживцы думали, что это время он посвящает эротическому чату в интернете.

Однако это было очень далеко от правды.

Инспектор не то чтобы не был бабником, но он всегда предпочитал одерживать свои победы в других местах. Он знал несколько баров, куда после двух ночи приходили разведенные женщины, и благодаря наружности первого голливудского любовника — включая усы, как у Эррола Флинна, — и бархатному баритону, с помощью которого он мог бы зарабатывать на жизнь, дублируя фильмы, ему не составляло труда после порции джина с тоником закрутить любовь с самой хорошенькой посетительницей.

После десятой попытки инспектор захлопнул учебник и больше к нему не возвращался.

Он давно спрашивал себя, зачем ему понадобился диплом юриста, если он уже закончил факультет социологии. Зачем тебе это, Карлос? И неизменно приходил к заключению, что пал жертвой собственного бахвальства. Раз уж ему удалось всех убедить, что у него есть высшее юридическое образование, придется получить его любой ценой. Он не сомневался, что рано или поздно соперники по отделу его разоблачат — все тайное рано или поздно становится явным.

А тут еще постоянные трения с судьями по поводу рамок законности — недаром его прозвали «грязным Чарли». Матеос надеялся, что более глубокие познания в области права помогут ему наладить отношения с судебными властями: в отличие от знаменитого полицейского, которого сыграл Клинт Иствуд, Матеос не обладал взрывным характером и не придерживался принципа «око за око, зуб за зуб». Однако у него имелись собственные критерии того, как толковать правила игры во время уголовного расследования, и иногда своими странными просьбами и неуместными репликами он выводил начальство из терпения.

Закончив сеанс обучения, Матеос встал, чтобы поднять жалюзи и отодвинуть задвижку, и тут же в кабинет ворвался его молодой долговязый помощник.

— Что ты мне принес, Агилар? — спросил инспектор.

Помощник показал ему несколько скрепленных вместе листков бумаги с фамилиями.

— Это список тех, кто был вчера на концерте у Мараньона, — ответил помощник. — Если хочешь, чтобы мы их допросили, скажи.

— Самое важное — как можно скорее поговорить с его дочерью.

— Я назначил ей встречу на пять часов.

— Здесь, в управлении?

— Мне показалось, что это уж слишком. Ее ведь ни в чем не обвиняют… пока.

— Ты попросил предоставить нам записи камер наружного наблюдения, чтобы посмотреть, с кем Томас ушел с концерта?

— Да. Сегодня их доставят.

— Хорошо еще, что они с нами сотрудничают. У меня пока нет ордера на обыск в доме Мараньона.

— Почему, шеф?

— Он очень могущественный человек со связями в высших сферах.

— Он друг нашего министра, верно?

— Если бы только это. Посмотри-ка, что мне удалось раздобыть.

Младший инспектор Агилар пробежал глазами неофициальное досье на Хесуса Мараньона, которое вручил ему Матеос.

— Все это правда? Я хочу сказать, он в самом деле член…