Полтавское сражение. И грянул бой - Андрей Серба

Чувствовала, а ноги словно сами несли ее то в пустынный рыцарский зал, то в расположенную в дальнем крыле дворца охотничью комнату, то в большую гостиную с камином, где не было ни души, зато стояло несколько широких, удобных мягких диванов. И что бы Марыся ни делала: знакомила гостя с коллекцией старинного оружия, показывала трофеи многочисленных охот мужа, она не забывала обольстительно улыбаться полковнику, коснуться грудью, прижаться на миг бедром, а при удобном случае и просто принять соблазнительную позу.

И она доигралась. Якобы оступившись на ступеньках лестничного перехода, Марыся, будто бы желая сохранить равновесие, прильнула к полковнику грудью, и в тот же миг очутилась у него на руках. Губы Скоропадского впились в ее уста, скользнули вниз, запечатлели долгий поцелуй на шее, затем у начала декольте и добрались до груди. Она, притворяясь испуганной и одновременно возмущенной, тихонько вскрикнула, хотела, разыгрывая сопротивление, постучать по полковничьей спине кулачками, но передумала. Судя по решительному началу, тот не ограничится лишь поцелуями, а предоставит работу и рукам, которые сейчас так удобно держали ее на весу. Что, если потерявший от страсти голову полковник, нейтрализуя ее мнимое сопротивление, уронит ее на лестницу? Страхуя себя от возможных неприятных случайностей, Марыся обеими руками обхватила полковника за шею, запрокинула назад головку, закрыла глаза.

А чужая рука уже ласкала груди, скользнула по талии, начала гладить бедра, нырнула под платья. Что он делает? Ведь теперь он наверняка обезумеет и его нельзя будет остановить никакими силами! Куда он так торопится? Ведь она решила отдаться ему завтра, во время следующей встречи! Даже выбрала место, где это должно произойти — в охотничьем домике, куда они отправятся вдвоем на прогулку. Может, она запоздала с приглашением, и его нужно было сделать до прогулки по дворцу? Тогда полковник, возможно, не несся бы сейчас стремглав вниз, прыгая через несколько ступенек и устремив взгляд в конец лестничного пролета, где на втором этаже начиналась анфилада комнат. Теперь, пожалуй, уже поздно говорить ему что-либо вообще...

А полковник был уже на втором этаже. Не переводя дыхания, метнулся в первую комнату, повел по ней глазами, бросился во вторую, третью. Марыся знала, что он искал, и готова была расхохотаться — на этом этаже, пан полковник, ты не найдешь для осуществления своего желания ничего лучшего, чем бильярдный стол. Видимо, это понял и Скоропадский, потому что в шестой или седьмой по счету комнате он остановился, внимательно осмотрелся. То же сделала и Марыся. Обычная комната для отдыха и развлечения небольшой мужской компании после дружеской вечеринки: бильярдный стол, столик для игры в карты, кресла. Забавно, что ты предпримешь, пан полковник, ведь от своего намерения ты, похоже, отказываться не собираешься.

Взгляд Скоропадского перебежал с бильярдного стола на ближайшее к нему кресло, на соседнее, замер на столике для игры в карты. Шагнув к нему, полковник толчком ноги придвинул столик вплотную к стене, разжал на шее руки Марыси, посадил ее на краешек столика. Губы полковника снова впились в ее губы, левая рука принялась гладить груди, правая начала торопливо задирать подол платья. Как, здесь, на столике для игры в карты? Что за бред? Он что, спутал столик с седлом, на котором, наверное, привык в походах наслаждаться любовью своих ясырок? Седло! Ха-ха-ха! А ведь это так романтично, можно даже сказать экзотично — седло! Марыся еще ни разу так не пробовала и не слышала о подобном опыте ни от одной из подруг. Вот они удивятся и позавидуют, когда она им об этом расскажет, не называя, конечно, до поры до времени имени любовника.

А ее спина тем временем уже упиралась в стену комнаты, подол платья оказался на уровне декольте, а декольте... Да о каком декольте можно говорить, если само платье представляло собой не что иное, как скомканную узкую полоску ткани вокруг талии, открыв взору полковника обнаженную грудь, ноги, бедра. О, теперь ее предложение о завтрашней прогулке в лес и посещении охотничьего домика наверняка окажется запоздалым и бесполезным.

Впрочем, что она заладила — завтра, прогулка, охотничий домик?.. На то-он и пан полковник, чтобы лучше всех знать, что, когда и как делать с молоденькими, хорошенькими женщинами...

Она до сих пор помнит столик для игры в карты, хотя тем вечером не отказала себе в удовольствии затащить полковника и на бильярдный стол, и покачаться у него пару раз на коленях в кресле. Привыкшая реализовывать в жизнь принятые планы, она следующим днем навестила со Скоропадским и охотничий домик, где они бражничали и предавались любовным утехам целые сутки. После этого они не расставались ни на один день, встречаясь то у нее во дворце, то принимая приглашения на балы и званые ужины от объявившихся у полковника многочисленных друзей среди польской знати. Их любви не помешало даже появление в Варшаве ее законного супруга, покинувшего прежнего кумира Лещинского. Тот моментально сообразил, что связь его жены с казачьим полковником, перед чьими казаками трепетала столица, гарантировала его от неприятностей со стороны фанатичных приверженцев короля Августа, и вскоре набился к Скоропадскому в ближайшие друзья, предложив навещать его и супругу в любое удобное для пана полковника время.

Но всему приходит конец, и однажды прощально запели казачьи трубы, загремели тревожно барабаны, и казачьи полки умчались на север, чтобы помочь фельдмаршалу Шереметеву против шведов. У Марыси никогда не было привычки сожалеть или грустить о бывших любовниках, но ее недолгий роман с казачьим полковником своей непохожестью на предыдущие и остротой чувств оставил настолько глубокий след в ее душе, что она без раздумий согласилась на просьбу тетки Ганны для блага Речи Посполитой и законного короля Станислава продолжать поддерживать отношения со Скоропадским, заодно передавая ее записки гетману Мазепе. Поездки под чужим именем на Украину, знакомство с гетманом, о котором она много слышала самого разного и противоречивого, шальные ночи со Скоропадским, всегда извещаемым о ее появлении, — все это поначалу нравилось ей, вносило свежую струю в ее однообразную, хотя и бурную жизнь в Варшаве, вызывало гордость тем, что она тоже каким-то образом причастна к событиям большой политики.

Однако все рано или поздно приедается, частые длительные путешествия быстро приводят изнеженных салонных дам, к которым она принадлежала, к усталости, а вместо гордости за причастность к большой политике и желания предаться страстям с еще не разонравившимся любовником все чаще возникал вопрос — а стоит ли все это мучительных пыток и казни, которыми вполне мог завершиться очередной ее вояж? Она уже собиралась ответить на этот вопрос «нет», как неожиданно для себя осознала, что риск и ощущение опасности стали частью ее жизни.

Пытаясь разобраться в противоречивости своих чувств, она поняла, что ее раздражение и неудовлетворенность поездками на Гетманщину имеют причиной не усталость или страх, а совсем другое — ее личную роль в затеянном с участием тетки Генны заговоре двух королей и гетмана. Она была слишком самостоятельна и самолюбива, чтобы довольствоваться ролью простой исполнительницы чужих замыслов, она хотела начать собственную игру и довести ее до нужного ей завершения. Она не желала быть запасным барабанщиком в оркестре, она хотела быть в нем первой скрипкой! После длительных размышлений в голове Марыси родился план, в осуществлении которого она станет играть главную роль, а результат сполна окупит затраченные душевные и физические силы. Но если решающая роль в этом отведена ей, то не меньшая по значимости принадлежала полковнику Скоропадскому. Поэтому ей очень важно было знать, согласен и способен ли он стать ее верным союзником и помощником в заманчивом для них обоих, однако и крайне рискованном предприятии...

У ворот резиденции раздался конский топот, возбужденные голоса, и через минуту во дворе показался десяток всадников на взмыленных скакунах и в запыленной одежде. Один, спрыгнув на землю, передал повод протянувшему руку джуре и, поигрывая нагайкой, быстро направился к парадной лестнице резиденции. Полковник Скоропадский! То ли слишком издалека пришлось скакать и он опаздывал к гетману, то ли прибыл по важному делу, но был он не вымыт и не переодет после дороги, вид имел хмурый, глаза были уставлены в землю, рука нет-нет да и хлестала нагайкой по голенищу сапога. Окажется ли сейчас у него для Марыси хоть немного времени или ей придется дожидаться окончания встречи с Мазепой?

Полковник был от нее в десятке шагов, когда Марыся поднялась со скамейки. Шла она не торопясь и спокойно, смотрела не на Скоропадского, а строго перед собой, однако шла так, что для того, чтобы ей не столкнуться с полковником, кому-то из двоих нужно было уступить другому дорогу. И поскольку пан Скоропадский считал себя важной особой и не привык этого делать, ему придется, как бы он не был погружен в свои мысли, увидеть Марысю. Полковник заметил ее всего в полушаге от себя. При виде Марыси его лицо просветлело, усталые глаза вмиг оживились, на губах появилась улыбка.