Гребень Дяди Нэнси - Саша Фишер

— Я недостойна быть вашим лоа сопровождения, белый господин… — Эдна всхлипнула. Слезы из ее радужных глаз полились сильнее.

— Нет, дорогуша, не дождешься! — пальцы Прохора вцепились в шею Эдны. — Если ты хотя бы вяло трепыхнешься в сторону отказаться мне прислуживать, я накатаю такую жалобу, что тебя выкинут из ноктюрнета пинками. Поняла, девочка из Сызрани?

«Из Нижнего Новгорода, — обреченно подумала Эдна. — Хотя какое это уже имеет значение?»

— Да, белый господин.

— А теперь опустилась на колени и протерла мне ботинки подолом своего платья.

Эдна на мгновение замерла, потом медленно опустилась и стала стирать налипшую на лаковые ботинки Прохора корку навоза, клочья соломы и прочей грязи меняющим цвета подолом платья. Прохор наклонился, запустил пальцы ей в волосы и подтянул ее ухо к своему рту.

— В следующий раз, если тебе вдруг захочется выкинуть что-то подобное, я заставлю тебя мыть мои ботинки языком, лоа Эдна.

Он резко отпустил волосы, она упала и ткнулась носом в его частично оттертые ботинки. Больше всего ей сейчас хотелось проснуться, но увы, чип контроля не позволит ей это сделать раньше, чем проснется ее подопечный.

— Поднимайся, наказание закончено. Хочу, чтобы ты снова сияла своей улыбкой и всем своим видом излучала счастье.

— Да, белый господин, — Эдна вытерла слезы, сплела пальцы в знак «За-за», возвращая своей внешности первоначальный блистательный вид. Расплывшаяся косметика и грязные пятна немедленно исчезли, как и краснота на глазах.

Стоявший столбом последнюю минуту распорядитель приблизился.

— Маса Прохор, вот ваша награда.

В протянутые ладони Прохора посыпались тусклые бледно-зеленые фишки экспы.

— Ну как, жирдяй, я хорошо держался? — Прохор сжал добычу в кулаке левой руки, крутя одну фишку в пальцах правой.

— Да, маса Прохор, отлично. Мы выиграли много франков на тех, кто не верил, что вы продержитесь хотя бы несколько секунд.

— Мы отличная команда, жирдяй! Хочу еще покататься, это можно? Только пусть в этот раз будет не птица.

— Как пожелаете, маса Прохор!

Распорядитель развел руки, арену окутало туманное марево, и громарокос распался на несколько пляшущих силуэтов.

— Что с этим делают? — Прохор повернулся к Эдне.

— Едят, белый господин, — Эдна заметила вспыхнувшее в глазах Прохора злое недоверие. — Это правда, белый господин!

Прохор осторожно положил одну пастилку на язык. Во рту разлился приятный мятно-лимонный вкус.

— Хм, на вкус как мохито, — он высыпал всю горсть фишек экспы в рот и захрустел ими как леденцами. Туман на арене, тем временем, сгустился в многоногую фигуру. Здоровенный паук, покрытый редкой коричневатой щетиной. Размером с быка, не меньше. Прохор закашлялся и побледнел. Раздался удар гонга.

— Маса Прохор собирается оседлать сольпугу! — провозгласил распорядитель, воздев вверх руки.

— …и не сказать, чтобы маса Прохор был очень этому рад, — пробормотал Прохор и медленно пошел вперед. К тому же фанерному щиту, который уже отодвигал услужливый Бобби. Теперь мальчик не торопился выходить на арену. Гигантская сольпуга не шевелилась, поджав под себя лапы.

— Ставки принимаются до удара гонга! — громко сказал распорядитель. Прохор приблизился к неподвижно стоявшему монстру, изобразив на лице трагический ужас. Впрочем, особых усилий для этого ему не потребовалось — пауков он как-то не очень любил с самого детства. А у этого, к тому же, на морде имелся комплект здоровенных острых жвал, с которых в грязь арены стекали капли омерзительной желто-коричневой жижи. На этот раз взобраться на спину удалось сразу. Публика приветствовала этот успех бурными аплодисментами. Народу в зале стало столько, что ряды зрителей напирали друг на друга.

Раздался удар гонга, и мохнатые паучьи лапы резко распрямились. От неожиданности Прохор чуть не упал сразу же. Но удержался. Сольпуга рванулась вперед, прямо к бортику. Ее острые жвалы вцепились в лицо одного из чернокожих зрителей, неосторожно перегнувшегося через край арены. Раздался мерзкий хруст, во все стороны брызнула кровь. Остальные зрители из первого ряда закричали от ужаса и принялись отталкиваться от бортика. Но задние ряды напирали. Началась давка.

Сольпуга отпрыгнула и завертелась на месте. Прохора мотало на ее спине как куклу. Паучиха встала на дыбы и снова приблизилась к бортику. Следующей жертвой стала смуглая девушка. Мощными жвалами сольпуга одним движением перерезала ей шею, и голова в цветастом платке покатилась по грязному покрытию арены. Фонтаном крови обдало и зрителей по соседству, и сидящего на спине паучихи Прохора.

Паучиха подпрыгнула на месте. Потом еще раз подпрыгнула. Зашипела. На третьем прыжке Прохор не удержался и сломанной куклой свалился прямо под ноги сольпуги.

Паучиха присела и бросилась вперед. Острые жвалы впились в живот Прохора, раздирая внутренности и ломая позвоночник. Несколько мгновений Прохор словно сверху наблюдал, как чудовище разрывает его тело на кровавые тряпочки, потом его сознание накрыла темнота.

Прохор очнулся, резко открыл глаза и приподнялся. Он лежал на деревянной полке-помосте в полукруглом помещении, через дыры в потолке которого пробивались лучи света. В центре, окруженный ореолом освещенной пыли, пританцовывая стоял высокий и очень тощий негр в белоснежном фраке на голое тело и таком же цилиндре.

— Что случилось? Где я? Ты кто?

— Это Храм Возрождения, мсье Прохор. И раз ты здесь, значит умер. Я лоа смерти Барон Суббота.

— А… Очень приятно. А где лоа Эдна?

— Лоа сопровождения сюда нет хода. Сейчас я начну бить в гонг, и если ты знаешь, что делать, то с последним ударом ты встанешь с этой полки и сможешь уйти. Если нет, то просто покинешь ноктюрнет и будешь спать до своего пробуждения без сновидений.

— Подождите! — Прохор попытался встать. Справа от него лежало тело девушки в розовой пижаме, а слева — лысого дядьки в застиранных семейниках. На большом пальце правой ноги болталась бирка, прикрученная тонкой проволокой. На ней был нарисован паук с ухмыляющейся рожицей.

Барон Суббота подкурил толстенную сигару от указательного пальца.

— Вы здесь первый раз, мсье Прохор. Есть подозрение, что не последний. У вас есть десять ударов.

Он поднял со стула корявую палку и стукнул ей в круглый гонг из желтого металла. Голова Прохора загудела. Второй удар. Перед глазами промелькнуло видение здоровенных сольпужьих жвал. Третьй. Внутренности заныли, как от голода. Четвертый. Заплаканное лицо лоа Эдны. Пятый. Слабый укол совести. Шестой. Стало холодно. Седьмой. По телу стало расползаться оцепенение, и Прохор рухнул на твердые доски. Восьмой. Холод подобрался к голове, глаза словно покрылись корочкой льда. Девятый. Прохор попытался сделать вдох, но не смог. Десятый. Темнота.

Пользователь: proshka731Тип аккаунта: премиальныйВремя окончания сеанса: 17:15Резюме: Героизм