Самоцветы - Дмитрий Мамин-Сибиряк

Древний человек олицетворял камни, даже поклонялся им и вообще видел в них таинственно скрытые живые силы. Отсюда господствовавшее в древности деление камней на мужские и женские: первые сильнее окрашены, вообще цветистее, а вторые бледной воды. Поэзия, конечно, пользовалась камнями для разных поэтических легенд и просто для сравнения. Так, красный рубин и красное вино считались родственными, а метафорически рубин изображал красные уста красавицы. Самою драгоценной считалась та бирюза, которая, напоминая цветом глаза красавицы, имела форму женской груди. Камни могли болеть, как живые люди. Заболевший жемчуг (он считался камнем) мог вылечиться только при том условии, если непорочная девушка искупается с ним в море 101 раз. Особенно считались драгоценными камни с разными таинственными пророслями внутри, как горный хрусталь или аметист, проросший тонкими кристаллами рутила или чёрного шерла, - такие проросли римляне называли волосами Венеры, а на мусульманском Востоке волосами от бороды какого-нибудь святого. Все народы заплатили известную дань этим суевериям, как результату собственного невежества, и, кажется, одна Япония избегла общей участи и, обладая всевозможными камнями, не обращает на них никакого внимания. Древний русский человек тоже любил самоцветы, хотя выбор их у него был крайне ограничен, да и те немногие камни, какие ходили по рукам, получались из чужих краёв. Поэтому народная номенклатура крайне бедна названиями камней, а былины, кажется, знают всего один алатырь бел-горюч камень, т. е. янтарь, по толкованию учёных исследователей. Даже в период московских царей мы не пошли дальше лалов и яхонтов: яхонтец червчат, яхонтец синь или "впрозелень". Лалами и яхонтами называли самые разнообразные камни, причём главную разницу составлял цвет. Неприхотливые московские красавицы совершенно удовлетворялись и этим. Вообще, древняя и московская Русь не знала совсем хороших камней и совершенно не умела обращаться с ними, в чём можно убедиться на московской оружейной палате, где собраны лучшие сокровища тех эпох. Не говоря уже об огранке камней, сделавшейся известной в Западной Европе только в конце XV в., не умели даже прикрепить камня металлическою оправой, а просверливали в нём дыру и насаживали на металлический стержень, как это видно на некоторых царских коронах. В то далёкое от нас время, кажется, больше значения имели такие таинственные камни, как безуй или балангус. Можно удивляться только тому, что отдельные области тогдашней Руси уже имели свои областные цвета. Так, у новгородцев любимыми цветами были зелёный и голубой, у устюжан - зелёный и красный, у ростовцев - синий, красный и жётый. Впрочем, это объясняется отчасти близкими сношениями торговых гостей с тогдашнею заграницей, где уже существовали национальные цвета, как в Византии.

Самое новое и новейшее время, обременённое всевозможными чудесами науки и нарастающими завоеваниями в области всевозможных знаний, всё-таки, платит известную дань старинной тьме неведения, только привязывая древние суеверия и "запуки" к изменчивым требованиям моды. Так, мы видим, что различным камням приурочиваются различные метафорические свойства; алмаз - чистота и невинность, сапфир - постоянство, красный рубин - страсть, розовый рубин нежная любовь, изумруд - надежда, топаз - ревность, бирюза - каприз, аметист преданность, опал - непостоянство, сардоникс - супружеское счастье, агат здоровье, хризопраз - успех, гиацинт - покровительство (относится к купцам и артистам), аквамарин - неудача. Каждый месяц в году имеет свой счастливый камень: январь - гранат, февраль - аметист, март - яспис (яшма), апрель сапфир, май - изумруд, июнь - агат, июль - сердолик, август - сардоникс, сентябрь - хризолит, октябрь - аквамарин или опал, ноябрь - топаз, декабрь хризопраз. Это аллегорическое значение счастливых камней, кажется, придумано торговцами, для более успешного их сбыта. Кроме этой, так сказать, постоянной моды на известные камни, есть ещё мода переходящая, часто уже решительно ничем необъяснимая, кроме прихоти и каприза. Так, перед началом великой французской революции во Франции была мода на янтари с насекомыми, - эта мода перешла впоследствии к нам. В начале XIX столетия Западная Европа ввела в моду дендриты, т. е. камни с рисунком растений и деревьев; в тридцатых годах господствовала мода на гиацинты, в сороковых годах - на ониксы, в 60-х годах в Париже на оливин, в 1870-х годах в Вене вошёл в моду кровавик (гематит), а в Англии в это время самым модным камнем был "кошачий глаз". В пятидесятых годах в России вошли в моду опалы, как любимый камень императрицы Александры Фёдоровны, но императрица Евгения никогда не носила опалов, как камней, предвещающих несчастие, - репутация несчастного камня за опалом установилась давно, вероятно, за его изменчивый цвет и быструю сравнительно разрушаемость. Все эти нынешние моды являются как бы наследием и отголоском далёкого прошлого. Так, ониксы были модным камнем греков и римлян, как самый лучший материал для их камей, гиацинты были в моде в XV и XVI столетиях, хризопраз в XVIII столетии и т. д. В общем можно сказать только то, что время камней как бы миновало, и наши бабушки лучше понимали немой язык самоцветов, чем внучки. В будущем, когда заиграет дешёвый поддельный камень, вероятно, люди окончательно освободятся от этой страсти украшать себя самоцветами, как не украшают себя сейчас простым стеклом, что ещё в моде у дикарей, не познакомившихся с стеклянными фабриками.

Мы думаем, что самородный самоцвет останется ценностью всегда, только как предмет для минералогических коллекций да для тех неисправимых любителей, которые не променяют его ни на какое ухищрение новейшей техники. Для таких любителей драгоценный камень не мёртвый минерал, а что-то живое, одарённое живыми свойствами. В самом деле, около самоцвета не даром же вырос этот лес суеверия, поэзии и религиозных уподоблений. В камне есть своя жизнь, тёмная и неисследованная, проявляющаяся в форме кристаллизации, в сопутствии известным горным породам, в антипатии к другим, в отношениях к свету, электричеству и химическим реагентам. Именно эта кристаллическая форма встала на границе, отделяющей органическую природу от мёртвой материи, и человеческий глаз пытливо ищет здесь ответа своим внутренним свойствам, запросам и тёмным органическим движениям. Мёртвая земля смотрит на человека этими цветными глазами, говорящими о тайниках скрытой в ней жизни. Это "последняя улыбка" цепенеющей в мёртвом холоде неорганизованной природы. В самом деле, одни камни выигрывают при ярком искусственном освещении, как бриллианты, изумруды, рубины и опалы, другие, напротив, теряют свой блеск, как сапфиры или шерлы; некоторые камни меняют совсем цвет при искусственном освещении, как александриты, третьи прекрасно электризуются, как корунды, турмалины (шерлы тож), аметисты, хризолиты, топазы, четвёртые обладают фосфоризацией, т. е. способностью светиться в темноте, как алмаз или нагретый плавиковый шпат, пятые легко изнашиваются, как опал, шпинель, хризолит и почти все, за немногими исключениями, теряют свой цвет под медленным влиянием солнечных лучей, ту "первую воду", о которой мы говорили выше. Наука замучилась, придумывая названия для разных цветов, какими играет драгоценный камень: есть цвет селадоновый (берилл), кармазинно-красный (рубин), шпейсово-жёлтый, лавендулово-синий, шмальтово-синий, горно-зелёный (берилл), спаржевый, чижовый, восковой, медовый, гороховый, коломбиново-красный (альмандин), печёнково-бурый и т. д. Кстати, отметим здесь характерную особенность русских минералогов скрещивать вновь открытые минералы именами разных милостивцев и вообще знатных персон, так что по этим названиям можно проследить, с одной стороны, коловратные судьбы нашего горного ведомства, а с другой - отлившееся в этой форме горное идолопоклонство. Есть волхонскоит, демидовит, разумовскит, румянцевит, строгановит, уваровит, - словом, целая и характерная коллекция придуманных рабьими умами названий, чтобы угодить сильному человеку, подольститься к вельможе и просто вильнуть хвостом за хороший обед, случайную подачку или доставленный лакомому учёному какой-нибудь приятный "случай". Это лакейство не к лицу серьёзной науке, а, ведь, минералогия - наука. Возьмите другие науки, где вы найдёте эту идолопоклонствующую номенклатуру и, наконец, название вновь открытых минералов, общее достояние всей науки, которой решительно нет дела до наших минералогических ласкательств? Простой мужик, когда найдёт новый камень, окрестит его характерно, метко, сильно: смольяк (раух-топаз), моховик (горный хрусталь, проросший кристаллами рутила или чёрного шерла), сивяк, а не будет подлаживаться под своего деревенского кулака или вообще благодетеля, потому что не такое это дело.

VII

Центр уральских самоцветов. - Плутующий мужик. - Хождение сырого самоцвета по мукам. - Торговец и мужик. - Мастер-гранильщик и тот же мужик. - Анекдот с артельным камнем.