Дантуинские развалины - Вероника Уитни-Робинсон

– Ладно! – она искренне рассмеялась, вскинув руки в защитном жесте. – Ты выиграл. Не зевай!

С этими словами она собрала его вещи и, несмотря на его протесты, взвалила их себе на спину, чтобы не загружать иторианцу ноги. Тут она заметила у Тендо бластер CDEF – странно, она ещё ни разу не видела у него оружие, за исключением охотничьего ножа. Даск посмотрела на Тендо.

– У меня дурное предчувствие насчёт этого мероприятия, – мрачно сказал он. – Не хочу оказаться неподготовленным.

– Может быть, так действительно лучше, – нехотя согласилась Даск. Ей не понравился вид смертельного оружия. Конечно, рассуждала она, любое оружие в умелых руках может оказаться смертельным. Однако чёрный, блестящий бластер выглядел почти зловеще, как невысказанное обвинение.

Они вышли из Нармла пешком и направились в глушь Рори. Сначала Даск и Тендо следовали по указаниям родианца. Тот выразился просто: <Идите на юго-восток>. Каждый думал о своём, а бескрайние равнины идеально подходили для созерцания. Серое облачное небо как нельзя лучше соответствовало настроению. Чем дальше они уходили, тем спокойнее становилось у Даск на душе.

Когда вокруг поля, а тебя не ощупывают назойливые глаза, как будто гора сваливается с плеч. Единственное, о чём она не могла забыть, это о коллеге. Чем больше они углублялись в равнины, тем больше Даск понимала, что беспокоится совсем не о нём, а о собственных опасениях на его счёт. Вот что не давало ей расслабиться до конца. Выбора практически не было – она остановилась.

– Что такое? – Тендо мгновенно насторожился. – Ты что-то увидела?

– Не совсем. Мне кажется, это место лучше всего подойдёт для поисков и исследований. Мы же сюда приехали за образцами, так?

– Хорошая мысль, – согласился он, но Даск поняла, что он просто устал от ходьбы. Она ещё раз удивилась его настойчивости: он не терял присутствия духа, даже когда ему было больно. Когда это она начала в нём сомневаться?

То ли от стыда, то ли от желания быть честной с ним Даск выпалила:

– Забыл, что ты биоинженер Империи?

Иторианец отключил свой прибор, прекратил исследования и встал. Он был явно озадачен и пытался распознать шутку в таком глупом вопросе.

– Ты же знаешь, что нет. А почему спрашиваешь?

Она оторвалась от груды камней, изучением которой занималась. Даск опустила рюкзак на землю и села спиной к нему. Холодные камни приятно освежали плечи. Она махнула рукой, приглашая Тендо сесть рядом.

Как только иторианец опустил массивное тело на землю, он спросил:

– Это из-за вчерашнего вечера?

– Ты как всегда попал в точку, – грустно ответила Даск. – Неужели мне не удаётся ничего скрыть?

– Дитя моё, я хорошо знаю тебя не потому, что тебе ничего не удаётся скрыть, а потому что ты всегда честна со мной. А вчера вечером ты была сама не своя. Что-то или кто-то тебя напугал. Мне было больно на тебя смотреть, – он положил руку себе на грудь. – Так ты расскажешь, почему задаёшь такие вопросы?

Даск отвернулась, её охватили страх и сомнения, которые спутали все чувства. Она встала на колени и открыла свой рюкзак:

– Коли уж мы тут сидим, то нелишне будет позаботиться об удобствах.

Даск вытащила небольшой набор инструментов, и вскоре перед ними уже весело трещал огонь. Сырость въедалась в кости. Если девушке было неуютно, то иторианец чувствовал себя ещё хуже, как бы он это ни скрывал.

– Как всегда, ты очень наблюдателен. Вчера вечером кое-что действительно произошло, – сказала она и запнулась.

– Ты хочешь со мной поделиться произошедшим или не хочешь, чтобы мы об этом говорили?

Даск понимала: он задаёт вопрос, потому что чувствует её напряжение. Если кому-то она и может довериться, то только ему.

– Спасибо. Тебя никогда не напрягало заниматься своей работой?

– Ты поэтому спросила, не забыл ли я, что являюсь биоинженером Империи?

Даск кивнула. Иторианец посмотрел в огонь, а потом ответил:

– Да, иногда мне приходится пересиливать себя. Мне так хотелось увидеть Мать-Джунгли во всех её воплощениях, именно поэтому я покинул свой корабль и отправился к звёздам. А по пути меня <завербовали>, если хочешь, на службу Империи. Сначала всё не казалось так плохо.

Даск кивнула:

– А сейчас?

Теперь вздохнул уже Тендо:

– Сейчас всё по-другому.

– А почему именно сейчас? – Даск надеялась, что его ответ её на что-то выведет.

– Я думал, что Империя оставит нас в покое. Мне казалось, что нельзя вмешиваться в природу. Но после битвы при Явине-4 мы уже не могли остаться в стороне. Империя решила разместить на Иторе постоянный гарнизон. Как и на других планетах, она превратилась в язву на нашем теле. Тогда мои глаза и открылись.

Он посмотрел в огонь и надолго замолк.

– Я верю в Мать-Джунгли, – продолжил Тендо. – Болезнь – часть её тайны. Она служит какой-то цели, как голод и борьба за территорию обитания. На всё это неприятно смотреть, но оно является неотъемлемой частью огромного процесса. Однако когда кто-то начинает вмешиваться в природу, болезнь не отступает, а наоборот усиливается. Мне кажется, что Империя выводит галактику из равновесия, хотя долг каждого – поддерживать баланс. Поэтому я и ответил, что я биолог и работаю на Империю. Однако не знаю, долго ли это продолжится. Я ответил на твой вопрос?

Даск немного помолчала. Она взвешивала его слова на весах своих чувств.

– А что нужно, чтобы галактика вернулась к равновесию? – спросила она.

– Дитя моё, я не знаю, – улыбнулся иторианец. – Каждый должен выстрадать свой ответ на этот вопрос. Даже если наши цели совпадают, пути могут быть различными.

Даск прижала колени к груди и обхватила их руками, хотя уже и не чувствовала холода:

– А как мы узнаем, что это наш путь?

Тендо погладил её по волосам. Даск на мгновение вспомнила отца – только он так проявлял любовь к своей единственной дочке. Но тут же нахлынуло былое отвращение к родному дому, и она прогнала воспоминания.

– Ты сама это поймёшь, – мягко ответил он, – со временем.

– Вчера вечером я встретила одного человека, – призналась Даск под влиянием момента.

Иторианец не ответил, только кивнул.

– Он сказал, что работает на Альянс, – она понизила голос, хотя вокруг больше никого не было. – И что ему нужна моя помощь, – она умоляюще посмотрела на Тендо. – Он: ему многое было обо мне известно.

– Даск, в галактике трудно что-то утаить. Ты должна это знать, – мрачно кивнул он. – Ведь наша работа тоже заключается в том, чтобы раскрывать тайны на генетическом уровне. Все мы как будто находимся на приборном стекле микроскопа. Обо всех нас кому-то что-то известно.

Она недовольно поёжилась.

– Мне показалось, что на меня буквально навели радар. А всегда казалось, что никто меня не замечает. То есть, меня ведь никто не воспринимает всерьёз в лабораториях. Я привыкла считать себя невидимкой. Иногда мне даже нравится, что все смотрят сквозь меня.

– Жить, как тень: Тут есть и моя вина. Я поставил свои желания превыше нужд других. А тебя не замечают из страха. Виллель боится, что вскоре ты превзойдёшь его.

– Так что же мне делать?

– Решай сама, с чем ты можешь смириться, а с чем нет.

– Так ты об этом думал? Мне показалось, ты прошлым вечером говорил с кем-то необычным, – она вдруг почувствовала себя виноватой, что следила за ним.

Однако иторианец, по-видимому, не обиделся:

– Дитя моё, мы сами решаем, что делать и с чем жить дальше. Однако природу нужно поддерживать в равновесии. Всё неестественное нужно удалять, иначе наступит хаос.

Даск поняла, что он закончил и больше ей ничего не скажет. Он и так ясно выразился, что выбор – за каждым в отдельности. Она закидала костер грязью, чтобы притушить пламя, и мысленно выругала себя за покорность. Конечно, она доверяет Тендо, но неужели он должен говорить ей, что делать? Или она настолько привыкла подчиняться приказам коллег-мужчин, что боится проявить самостоятельность? Даск покачала головой.

Когда она надевала на плечи рюкзак, иторианец помог ей без лишних просьб. Она улыбнулась, несмотря на внутреннюю борьбу.

– Спасибо, – она удержала его взгляд. – За всё.

– Дитя моё, придёт время, и твой путь засияет перед тобой, как маяк. Поверь.

– Я верю.

– Ну, коли уж мы всё обсудили, можно поискать и тех летучих мышей, – сказал он, и они углубились в лес.

Сначала биологи легко находили дорогу среди деревьев. Но это продолжалось недолго, скоро им пришлось прорубать себе путь сквозь густые лианы и ветви. Серое небо скрылось за кронами деревьев, и Даск стало жутко. Ни один луч не пробивался вниз, путники с трудом видели друг друга. Даск шла впереди и прокладывала дорогу для Тендо. От ветра становилось всё холоднее, а влажным воздухом дышалось всё труднее. Каждый вздох давался с усилием, вскоре оба обессилели. Чтобы ещё более усложнить положение, следуя по координатам, они угодили в непролазное болото.