Нарский Шакал - Джон Марко

– Кто выигрывает? – поинтересовался он. Динадин вынул из лунки красный колышек и, покусывая его, рассматривал позицию фигур.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом юноша. – Я в этой проклятой игре никогда не выигрываю. Он быстро поставил фигуру в новый паз. Люсилер застонал.

– Потому что ты не умеешь концентрироваться, – объяснил он, снимая фигуру с доски. Он сунул колышек под нос Динадину. – Красные фигуры – это твои пешки. А пешками прыгать нельзя.

Динадин вырвал фигуру из его рук.

– Ну ладно, – огрызнулся он и, даже не посмотрев на доску, сунул фигуру в другой паз. – Так лучше?

– Играй как следует, – молвил Люсилер, и от раздражения его акцент стал заметней, – или не играй вовсе.

– Это же просто игра, Люсилер!

Триец фыркнул и начал снимать фигуры с доски.

– Ты мог бы последовать примеру Эджи, парень, – сказал он. – Здесь проверяются стратегические способности и умение соображать. Благодаря такой игре иногда удается выжить.

– Мы неплохо выживаем и без трийской помощи, – заворчал Динадин. – Ведь ты – единственный триец, который сражается на нашей стороне. Все остальные, по-моему, дролы.

– Если ты так считаешь, то ты – глупец, Динадин. – Люсилер встал. – Мы потеряли больше людей, чем все население вашей империи. Мы безвылазно сидим в этой долине, и ты решил, что это и есть война. Но я видел, как воины Кронина сражаются на севере. Я был в Таттераке и присутствовал при падении Фалиндара. – Он ткнул пальцем в Динадина. – А где был ты?

– Хватит, – оборвал его Ричиус. – Я хочу отдыхать, а не ссориться. Сядь, Люсилер.

Триец мгновение помедлил и опустился на траву, бормоча что-то себе под нос.

Ричиус повернулся к юноше:

– А тебе не следовало бы говорить подобные вещи, Динадин. Эдгард рассказывал мне о боях в Таттераке. Если хочешь увидеть, как трийцы сражаются за дэгога, то следует идти именно туда.

– Знаю, – согласился Динадин. – Мне просто хотелось бы видеть кого-нибудь из этих воинов здесь. Они пришлись бы кстати, особенно с отъездом всадников Гейла. – Широким жестом он как бы обрамил окружающую безмятежность. – Это ведь ненадолго, знаете ли…

Ричиус поморщился. Конечно, Динадин прав, но у него не было желания думать об этом. Он едва мог припомнить, когда им последний раз удалось сбросить доспехи и уйти из траншей хотя бы на несколько часов, и ему не хотелось тратить драгоценный покой на разговоры о войне.

– Кронин не может нам помочь, – сказал Люсилер. – Он прислал бы воинов, будь у него такая возможность. Он ненавидит Фориса не меньше, чем мы.

– Я знаю, – кивнул Ричиус. – Эдгард как-то говорил мне об этом. У них давняя междоусобица.

– Очень, очень давняя. Все началось еще до моего рождения. Кронин не дрол и никогда им не был. И он с самого начала поддерживал дэгога. Но Форис – урожденный дрол, он из клана самого Тарна. Одно это уже заставляет их друг друга ненавидеть.

– Это как мы с Гейлом, Динадин, – с ухмылкой заметил Ричиус.

Его всегда занимали распри между военачальниками Люсел-Лора. Подобно тому, как политическое соперничество между родами Вентранов и Гейлов приводило их к войне, нынешние неприязненные чувства сеяли раздоры между трийцами. Однако Вентраны и Гейлы в конце концов отринули злобу и образовали не слишком устойчивый союз под знаменами Нара. И хотя Ричиус знал, что его безжалостный император строит планы захвата власти в Люсел-Лоре, он считал маловероятным, что военачальники трийцев когда-нибудь снова примирятся.

– Именно такой образ мыслей и послужил началом этой войны, знаешь ли, – добавил он. – В империи мы между собой не воюем.

– Да, – вынужден был признать Люсилер, – ваш император этого не допускает.

– Император сохраняет в Наре мирные отношения уже почти двадцать лет, – холодно произнес Ричиус.

– Нападая на другие страны? Нар ведет войны по всему миру. Как ты можешь утверждать, что Аркус сохраняет мир, когда сам сидишь здесь?

Динадин вмешался в разговор, не дав Ричиусу ответить:

– Но ты, похоже, не возражаешь против нашего пребывания здесь, а, Люсилер? Если б не Нар, ты и твой дэгог были бы уже в лагере для военнопленных, у дролов.

– Ваш император помогает дэгогу не без корысти – просто ему что-то от него нужно, – парировал Люсилер. – Вы – как фигуры на доске, и вас передвигает умелый игрок.

Ричиус проглотил гневный ответ – главным образом потому, что его друг был прав. Никто не мог сказать точно, почему Аркус так охотно согласился помочь дэгогу Люсел-Лора. Император с его аппетитами оставался тайной для всего Нара. Наверное, даже сам дэгог не знал, почему Нар оказался здесь. Но этот вопрос мучил нарских королей уже много десятилетий. Аркус отличался своей неутомимостью. Он был машиной, пожирателем народов. И с давних пор никому не приходило в голову спрашивать, чем руководствуется император: все просто выполняли его приказы.

– А как насчет тебя, Люсилер? – с жаром вопросил Динадин. – Думаешь, ты не такой? Когда твой дэгог дергает за ниточку, ты танцуешь как марионетка. Да, Аркус – ублюдок, но и дэгог ничуть не лучше.

Триец вознамерился было встать, но удержался.

– Наверное, ты прав.

– Не надо над этим задумываться, – посоветовал Ричиус. – Просто дела обстоят именно так – для всех нас. И вообще нам не нужна помощь Кронина. Скоро из Арамура с вестями вернется Петвин. Если он передал моему отцу, сколь серьезно тут обстоят дела, тот пришлет подкрепление, в котором мы так нуждаемся.

– Правда? – взглянул на него Динадин. – Ты действительно так думаешь? Или просто говоришь то, что, по-твоему, нам хотелось бы услышать?

– В чем дело? – пожал плечами Ричиус. – Уж не тоска ли по дому заставляет тебя усомниться в моих словах?

Динадин отвел взгляд.

– Я тоскую по дому. Это правда.

– Значит, ты сомневаешься в моем отце? – не унимался Ричиус.

– Я связан с нашим королем клятвой верности и не стану плохо о нем отзываться, – ответил Динадин. – Особенно в твоем присутствии. Просто… – он немного помолчал, тщательно подбирая слова, -… мы кое-что слышим.

– Что именно?

– Может, это все пустое, – медленно сказал Динадин, – или ты сам слышишь то же самое, но мы все знаем, как плохо идет война. Однако нам неизвестно, что именно пишет тебе отец. И это заставляет меня гадать, что именно ты пишешь в этой своей книге.

Он кивком указал на дневник, лежавший у Ричиуса на коленях.

– В моем дневнике? Поверь, там нет ничего такого, что тебе было бы интересно. Я рассказываю здесь о том же самом, что говорю тебе, и ни о чем более страшном, чем то, что ты уже знаешь. – Ричиус протянул дневник Динадину. – Прочти, если хочешь.