Убийство жестянщиков - Кен Бруен

— Разумеется, нет.

Мы отправились в постель. Жаль, но не могу похвастать, что доставил ей большое удовольствие. Ничего подобного. Она спросила:

— В чем дело, Джек?

— Ни в чем. Просто я от тебя отвык.

— Может быть, это алкоголь и кокаин обокрали тебя?

— Нет… Потерпи несколько дней, и все будет в ажуре.

Никто из нас в это не поверил.

Вечером я сказал:

— Пойдем, познакомлю тебя с друзьями.

Мы отправились в паб «У Нестора». Охранник нас проигнорировал. Джефф работал за стойкой. Я сказал:

— Джефф, это Кики, подруга из Лондона.

Кики бросила на меня быстрый взгляд. Джефф громко позвал Кэти и спросил:

— Могу я вам что-нибудь предложить, чтобы сказать: добро пожаловать в Ирландию?

— Маленькую кружку «Гиннеса».

— Мне пинту, Джефф.

Появилась сгоравшая от любопытства Кэти. Ее беременность была уже очень заметна, поэтому у них с Кики сразу завязался чисто женский разговор. Мы сидели на стульях, а Кэти стояла за стойкой с Джеффом. Кэти вдруг спросила:

— Слушай, Джек, почему ты прятал такую замечательную женщину?

Кики взглянула на меня, потом повернулась к Кэти:

— Разве Джек вам ничего не говорил?

— Нет, ничего.

— Я жена Джека.

Даже охранник спросил:

— Что?

Первым оправился Джефф, отошел на минуту и вернулся с бутылкой шампанского. Кэти все никак не могла прийти в себя.

Кики сказала:

— Я ухожу.

Я вышел за ней на улицу и заметил:

— Но они собираются это отметить.

— Мне нужны ключи, Джек.

Я отдал ей запасные ключи, которые собирался передать позже. Она спросила:

— Как мне сказать, куда ехать?

Я объяснил ей, и она остановила такси. Я даже понадеялся, что это был тот ушибленный Олимпийскими играми парень. И она уехала.

В баре все стояли и ждали. Я сказал:

— Лучше снова положи шампанское на лед.

Охранник внес свою лепту:

— Первая ссора.

А Кэти добавила:

— Сильно сомневаюсь.

Я заказал большую порцию виски и сел на свой любимый жесткий стул. Кэти принесла выпивку и спросила:

— Можно мне присесть?

— Конечно.

Я закурил сигарету, поболтал виски в стакане. Кэти спросила:

— Виски сейчас — удачная мысль?

— А брак?

— Господи, Джек, как вышло, что ты ничего не сказал?

— Не знаю. Мне как-то казалось, что это все лондонские дела. Ты понимаешь, вернулся домой, снял конуру, все оставил за спиной.

— Господи, но… Я что хочу сказать… Ты ее любил, или как?

— Я там слегка помешался.

— Удивил.

— Ну да, я решил, что тогда я успокоюсь. Она написала докторскую по метафизике.

— Что ты этим хочешь сказать? Я даже произнести это слово толком не могу.

— Это изучение бытия.

— Что ж, теперь все понятно.

— Я полагал, она сможет заглянуть в мою душу, помочь мне исправиться.

Кэти встала и сказала:

— Ребенок брыкается, мне надо лечь. Тебе надо перестать нюхать кокаин, ты это знаешь?

— Разумеется.

Немного погодя вошел мужчина, заметил меня и подошел. Вроде знакомый, но точнее я не мог определить. Он сказал:

— Джек.

— Да?

— Я Брендон Флод.

— Ну, конечно. Я недавно женился. Это сбило меня с толку. Выпить хотите?

— Минеральной, пожалуйста.

Я заказал ему воду. По крайней мере, он не попросил соломинку. Он сильно состарился. Одет был в старую куртку с кожаными заплатами. Он расстегнул ее, и я увидел тяжелый серебряный крест. Я сказал:

— Родной брат моей зажигалки.

Он покачал головой и заметил:

— Не стоит на эту тему шутить.

— Простите.

— Никогда не поздно раскаяться.

— Насколько я понимаю в метафизике, это не поможет.

— Я говорю о вере, Джек, о вере. Знание — орудие Сатаны.

— Как вы меня нашли?

Он наконец слегка расслабился и ответил:

— Мы же были полицейскими, Джек.

Я жестом попросил следующую порцию выпивки. Брендон сказал:

— В смерти этих несчастных и в самом деле просматривается один почерк.

— Продолжайте.

— Все найдены голыми, все страшно изуродованы, обязательно что-то отрезано. И всем было под тридцать, не больше.

— Что еще?

— Полицейские считают, что это семейные разборки.

— А вы что думаете, Брендон?

Он отпил минералки. Если это доставило ему удовольствие, он ловко притворился. Сказал:

— Я думаю, что кто-то систематически выслеживает и истребляет молодых тинкеров.

— Господи.

— Не произносите имя Господа всуе. Возможно, вам стоит побеседовать с Рональдом Брайсоном.

— Кто это такой?

— Социальный работник, англичанин, работает в обществе «Саймон». У них приют в Фэер-Грин. Все тела были найдены поблизости оттуда.

Я сунул руку в карман, достал несколько купюр и положил рядом с его стаканом. Он спросил:

— Что это?

— За то, что вы потратили время и помогли.

Он подумал, положил деньги в карман и сказал:

— Отдам в церковь.

— У вас есть семья?

— Моя семья — Господь.

Он встал и добавил:

— Кажется, я должен вас поздравить?

— С чем?

— Теперь у вас есть жена.

— Да нет, это слух, выдаваемый за действительность.

— Бог желает вам добра, Джек.

Позже, много времени спустя, Джефф сказал:

— Тебе лучше отправиться домой, Джек.

— Я не хочу домой. Хочу остаться здесь.

— У тебя жена, иди домой. Мне кажется, Кэти очень скоро родит. Мне надо поспать.

— Правильно. Позвони мне, когда наступит время.

— Конечно.

— Обещай.

— Обещаю. А теперь иди.

Подойдя к двери, я осмотрелся, нет ли Тирнансов. Нет, никаких вояк. Пошатываясь, я вошел в дом и крикнул:

— Кики, ты не спишь?

Доплелся до кухни, взглянул на часы. Половина четвертого утра. Как такое может быть? Подумал: «Нюхну кокаинчику, одну полоску, прочищу мозги и посмотрю, не захочет ли Кики всерьез заняться любовью».

Я улыбнулся: план недурен. Кики поймет, что я могу быть настоящим жеребцом. Мне стоит только начать, и я продержусь дольше, чем Стинг. Около чайника лежала записка. Рядом лежали пули из моего девятимиллиметрового. Они сверкали так, будто их кто-то надраил. Прежде чем читать записку, я решил добавить кокаину. Я держал его в холодильнике, между коробками с йогуртом, чтобы был холодненьким. Насыпал полоску, потолще, чем собирался, и вдохнул. Отлетел аж к стене, показалось, в животе дыра образовалась. Я пробормотал:

— Фью.

Затем:

— Оп-ля, веди себя тише, все кругом спят.

Собравшись с мыслями, я на цыпочках пошел к записке… прямо крался к ней. Вот что там было написано:

Джек.

Не «Дорогой Джек». Зловещее начало. Прочел дальше:

Я перебралась в гостиницу. Завтра возвращаюсь в Лондон. Подонок, ты меня унизил, и все же я тебя еще люблю. Не хочу тебя видеть. Я нашла оружие, когда искала порошок для чистки. Ты так меня напугал. Подарок для тебя я оставила на нашей… нет… твоей кровати.

— Вот гадство, — произнес я.

И свалился на пол.

Поздно утром я очнулся, ощущая себя параноиком. Спина затекла, меня вырвало прямо на кожаное пальто, нос болел. Я пробормотал:

— Могло быть и хуже.

Затем перечитал записку. Поплелся наверх и увидел на кровати пакет. Развернул и обнаружил коричневые башмаки от «Бэлли». Очень удобные. Вынул из них всякий мусор, померил. Высший класс. Если нужно будет похоронить меня в ботинках, пусть это будут ботинки от «Бэлли». Я едва не расплакался от жалости к себе.

Я заставил себя принять душ, сунул грязную одежду в стиральную машину, даже кожаное пальто. Включил эту дуру и подумал: с кондиционером для ткани я уже опоздал.

Зазвонил телефон. Я закурил, снял трубку и сказал:

— Алло.

Это была не Кики, но я услышал:

— Звонок из Лондона.

— Что? Киган?

— Угадал, парниша.

— Откуда у тебя мой номер?

— Позвонил в полицию, поговорил с говнюком по имени Кленси. Знаешь, приятель, я ему не понравился.

— Бог ты мой, вау, в смысле, привет.

— И тебе привет. У меня отпуск

— Отпуск?

— Ну, каникулы, как пожелаешь. Собираюсь сесть на самолет.

— Сейчас?

— Точно. Ты ведь хочешь, чтобы я приехал, так?

— Конечно.

— Ладно, тогда сегодня в одиннадцать. Я буду в том пабе на набережной.

— Сегодня?

— Соберись, приятель, сегодня мы дадим жару.

Он повесил трубку. Я задумался о его приезде, потом решил:

— А почему бы и нет, черт побери?

* * *

И задолго до последнего вскрика

Робкий шепот