Годы странствий - Максимилиан Волошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1908
ПОЛДЕНЬ
Звонки стебли травы, и движенья зноя пахучи.Горы, как рыжие львы, стали на страже пустынь.В черно-синем огне расцветают медные тучи. Горечью дышит полынь.
В ярых горнах долин, упоенных духом лаванды,Темным золотом смол медленно плавится зной.Нимбы света, венцы и сияний тяжких гирлянды Мерно плывут над землей.
«Травы древних могил, мы взросли из камней и праха,К зною из ночи и тьмы, к солнцу на зов возросли.К полдням вынесли мы, трепеща от сладкого страха, Мертвые тайны земли.
В зное полдней глухих мы пьянеем, горькие травы.Млея по красным холмам, с иссиня-серых камней,Душный шлем фимиам — благовонья сладкой отравы — В море расплавленных дней».
1908
«Сердце мира, солнце Алкиана…»
Сердце мира, солнце Алкиана,Сноп огня в сиянии Плеяд!Над зеркальной влагой Океана —Грозди солнц, созвездий виноград.
С тихим звоном, стройно и нескоро,Возносясь над чуткою водой,Золотые числа ПифагораВыпадают мерной чередой.
Как рыбак из малой Галилеи,Как в степях халдейские волхвы,Ночь-Фиал, из уст твоей лилеиПью алмазы влажной синевы!
1907
Коктебель
СОЗВЕЗДИЯ
Так силы небесные нисходят и всходят,простирая друг другу золотые бадьи.
ГётеЗвенят Весы и клонят коромысла.Нисходит вниз, возносится бадья…Часы идут, сменяя в небе числа,Пути миров чертя вкруг остия.
Струится ночь. Журчит и плачет влага.Ладья скользит вдоль темных берегов,И чуток сон в водах Архипелага,Где в море спят созвездья островов.
Гнездо Гиад… и гроздь огней — Плеяды…Великий Воз и зоркий Волопас…Свой правя путь чрез темные Циклады —Какой пловец в уме не числил вас?
И ваш узор пред взором ОдиссеяВ иных веках искрился и мерцал,И ночь текла, златые зерна сея,Над лоном вод в дрожании зерцал.
И, ставя сеть у древних стен Хавона,В тиши ночной видали рыбариАлмазный торс гиганта Ориона,Ловца зверей, любовника зари.
Когда ж земля бессмертными иссякла,Лишь глубже стал и ярче небосклон.И Солнцу путь затмила тень Геракла,И Зевс воздвиг на небе льдистый трон.
Все имена, все славы, все победыСплетались там в мерцаниях огней.Над головой жемчужной АндромедыЧертил круги сверкающий Персей.
В себе тая все летописи мира,В ночах светясь внемирной красотой,Златыми пчелами расшитая порфираСтруилась с плеч Ионии святой.
1908
ОНА
В напрасных поисках за нейЯ исследил земные тропыОт Гималайских ступенейДо древних пристаней Европы.
Она — забытый сон веков,В ней несвершенные надежды.Я шорох знал ее шаговИ шелест чувствовал одежды.
Тревожа древний сон могил,Я поднимал киркою плиты…Ее искал, ее любилВ чертах Микенской Афродиты.
Пред нею падал я во прах,Целуя пламенные ризыЦаревны Солнца — ТаиахИ покрывало Моны-Лизы.
Под гул молитв и дальний звонСклонялся в сладостном бессильиПред ликом восковых мадоннНа знойных улицах Севильи.
И я читал ее судьбуВ улыбке внутренней зачатья,В улыбке девушек в гробу,В улыбке женщин в миг объятья.
Порой в чертах случайных лицЕе улыбки пламя тлело,И кто-то звал со дна темниц,Из бездны призрачного тела.
Но, неизменна и не та,Она сквозит за тканью зыбкой,И тихо светятся устаНеотвратимою улыбкой.
Июль 1909
CORONA ASTRALIS[10]
Елизавете Ивановне Дмитриевой
В мирах любви — неверные кометы —Закрыт нам путь проверенных орбит!Явь наших снов земля не истребит, —Полночных солнц к себе нас манят светы.
Ах, не крещен в глубоких водах ЛетыНаш горький дух, и память нас томит.В нас тлеет боль внежизненных обид —Изгнанники, скитальцы и поэты!
Тому, кто зряч, но светом дня ослеп, —Тому, кто жив и брошен в темный склеп,Кому земля — священный край изгнанья,
Кто видит сны и помнит имена, —Тому в любви не радость встреч дана,А темные восторги расставанья!
Август 1909
Коктебель
ВЕНОК СОНЕТОВ
1В мирах любви неверные кометы,Сквозь горних сфер мерцающий стожар —Клубы огня, мятущийся пожар,Вселенских бурь блуждающие светы, —
Мы вдаль несем… Пусть темные планетыВ нас видят меч грозящих миру кар, —Мы правим путь свой к солнцу, как Икар,Плащом ветров и пламени одеты.
Но, странные, — его коснувшись, прочьСтремим свой бег: от солнца снова в ночь —Вдаль, по путям парабол безвозвратных…
Слепой мятеж наш дерзкий дух стремитВ багровой тьме закатов незакатных…Закрыт нам путь проверенных орбит!
2Закрыт нам путь проверенных орбит,Нарушен лад молитвенного строя…Земным богам земные храмы строя,Нас жрец земли земле не причастит.
Безумьем снов скитальный дух повит.Как пчелы мы, отставшие от роя!..Мы беглецы, и сзади наша Троя,И зарево наш парус багрянит.
Дыханьем бурь таинственно влекомы,По свиткам троп, по росстаням дорогСтремимся мы. Суров наш путь и строг.
И пусть кругом грохочут глухо громы,Пусть веет вихрь сомнений и обид, —Явь наших снов земля не истребит!
3Явь наших снов земля не истребит:В парче лучей истают тихо зори,Журчанье утр сольется в дневном хоре,Ущербный серп истлеет и сгорит,
Седая зыбь в алмазы раздробитСнопы лучей, рассыпанные в море,Но тех ночей — разверстых на Фаворе —Блеск близких солнц в душе не победит.
Нас не слепят полдневные экстазыЗемных пустынь, ни жидкие топазы,Ни токи смол, ни золото лучей.
Мы шелком лун, как ризами, одеты,Нам ведом день немеркнущих ночей, —Полночных солнц к себе нас манят светы.
4Полночных солнц к себе нас манят светы…В колодцах труб пытливый тонет взгляд.Алмазный бег вселенные стремят:Системы звезд, туманности, планеты,
От Альфы Пса до Веги и от БэтыМедведицы до трепетных Плеяд —Они простор небесный бороздят,Творя во тьме свершенья и обеты.
О, пыль миров! О, рой священных пчел!Я исследил, измерил, взвесил, счел, —Дал имена, составил карты, сметы…
Но ужас звезд от знанья не потух.Мы помним всё: наш древний, темный дух,Ах, не крещен в глубоких водах Леты!
5Ах, не крещен в глубоких водах ЛетыНаш звездный дух забвением ночей!Он не испил от Орковых ключей,Он не принес подземные обеты.
Не замкнут круг. Заклятья недопеты…Когда для всех сапфирами лучейСияет день, журчит в полях ручей, —Для нас во мгле слепые бродят светы,
Шуршит тростник, мерцает тьма болот,Напрасный ветр свивает и несетОсенний рой теней Персефонеи,
Печальный взор вперяет в ночь Пелид…Но он еще тоскливей и грустнее,Наш горький дух… И память нас томит.
6Наш горький дух… (И память нас томит…)Наш горький дух пророс из тьмы, как травы,В нем навий яд, могильные отравы.В нем время спит, как в недрах пирамид.
Но ни порфир, ни мрамор, ни гранитНе создадут незыблемей оправыДля роковой, пролитой в вечность лавы,Что в нас свой ток невидимо струит.
Гробницы Солнц! Миров погибших Урна!И труп Луны, и мертвый лик Сатурна —Запомнит мозг и сердце затаит:
В крушеньях звезд рождалась мысль и крепла,Но дух устал от свеянного пепла, —В нас тлеет боль внежизненных обид!
7В нас тлеет боль внежизненных обид.Томит печаль, и глухо точит пламя,И всех скорбей развернутое знамяВ ветрах тоски уныло шелестит.
Но пусть огонь и жалит и язвитПевучий дух, задушенный телами, —Лаокоон, опутанный узламиГорючих змей, напрягся… и молчит.
И никогда ни счастье этой боли,Ни гордость уз, ни радости неволи,Ни наш экстаз безвыходной тюрьмы
Не отдадим за все забвенья Леты!Грааль скорбей несем по миру мы —Изгнанники, скитальцы и поэты!
8Изгнанники, скитальцы и поэты, —Кто жаждал быть, но стать ничем не смог…У птиц — гнездо, у зверя — темный лог,А посох — нам и нищенства заветы.
Долг не свершен, не сдержаны обеты,Не пройден путь, и жребий нас обрекМечтам всех троп, сомненьям всех дорог…Расплескан мед и песни недопеты.
О, в срывах воль найти, познать себяИ, горький стыд смиренно возлюбя,Припасть к земле, искать в пустыне воду,
К чужим шатрам идти просить свой хлеб,Подобным стать бродячему рапсоду —Тому, кто зряч, но светом дня ослеп.
9Тому, кто зряч, но светом дня ослеп, —Смысл голосов, звук слов, событий звенья,И запах тел, и шорохи растенья, —Весь тайный строй сплетений, швов и скреп
Раскрыт во тьме. Податель света — ФебДает слепцам глубинные прозренья.Скрыт в яслях Бог. Пещера заточеньяПревращена в Рождественский Вертеп.
Праматерь ночь, лелея в темном чревеСкупым Отцом ей возвращенный плод,Свои дары избраннику несет —
Тому, кто в тьму был Солнцем ввергнут в гневе,Кто стал слепым игралищем судеб,Тому, кто жив и брошен в темный склеп.
10Тому, кто жив и брошен в темный склеп,Видны края расписанной гробницы:И Солнца челн, богов подземных лица,И строй земли: в полях маис и хлеб,
Быки идут, жнет серп, бьет колос цеп,В реке плоты, спит зверь, вьют гнезда птицы,Так видит он из складок плащаницыИ смену дней, и ход людских судеб.
Без радости, без слез, без сожаленьяСледить людей напрасные волненья,Без темных дум, без мысли «почему?»,
Вне бытия, вне воли, вне желанья,Вкусив покой, неведомый тому,Кому земля — священный край изгнанья.
11Кому земля — священный край изгнанья,Того простор полей не веселит,Но каждый шаг, но каждый миг таитИных миров в себе напоминанья.
В душе встают неясные мерцанья,Как будто он на камнях древних плитХотел прочесть священный алфавитИ позабыл понятий начертанья.
И бродит он в пыли земных дорог —Отступник жрец, себя забывший бог,Следя в вещах знакомые узоры.
Он тот, кому погибель не дана,Кто, встретив смерть, в смущеньи клонит взоры,Кто видит сны и помнит имена.
12Кто видит сны и помнит имена,Кто слышит трав прерывистые речи,Кому ясны идущих дней предтечи,Кому поет влюбленная волна;
Тот, чья душа землей убелена,Кто бремя дум, как плащ, приял на плечи,Кто возжигал мистические свечи,Кого влекла Изиды пелена,
Кто не пошел искать земной усладыНи в плясках жриц, ни в оргиях менад,Кто в чащу нег не выжал виноград,
Кто, как Орфей, нарушив все преграды,Всё ж не извел родную тень со дна, —Тому в любви не радость встреч дана.
13Тому в любви не радость встреч дана,Кто в страсти ждал не сладкого забвенья,Кто в ласках тел не ведал утоленья,Кто не испил смертельного вина.
Страшится он принять нa раменаЯрмо надежд и тяжкий груз свершенья,Не хочет уз и рвет живые звенья,Которыми связует нас Луна.
Своей тоски — навеки одинокой,Как зыбь морей пустынной и широкой, —Он не отдаст. Кто оцет жаждал — тот
И в самый миг последнего страданьяНе мирный путь блаженства изберет,А темные восторги расставанья.
14А темные восторги расставанья,А пепел грез и боль свиданий — нам.Нам не ступать по синим лунным льнам,Нам не хранить стыдливого молчанья.
Мы шепчем всем ненужные признанья,От милых рук бежим к обманным снам,Не видим лиц и верим именам,Томясь в путях напрасного скитанья.
Со всех сторон из мглы глядят на насЗрачки чужих, всегда враждебных глаз,Ни светом звезд, ни солнцем не согреты,
Стремя свой путь в пространствах вечной тьмы,В себе несем свое изгнанье мы —В мирах любви неверные кометы!
Август 1909