Муж? Я согласия не давала! (СИ) - Сафина Анна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Опять вы? – обреченно стону, такое ощущение, что он никогда не исчезнет из моей жизни.

- Добрый вечер! – улыбается во всю ширь скул этот Филатов, ставший уже оскоминой мне на зубах.

- Не особо, - складываю руки на груди и смотрю на мужчину недовольным взглядом.

А чего мне быть радостной и приветливой? Смотрю демонстративно на наручные часы, которые показывают девять часов вечера. Ну и что, что время почти детское. Это не повод приходить так поздно.

- Что-то снова произошло? – продолжает улыбаться неунывающий майор.

- Пока вроде нет, - сужаю глаза, смотря на него подозрительно, - а вы хотите что-то сообщить?

Ничего не могу с собой поделать, ассоциируется у меня этот Андрей с постоянными неприятностями. А ведь так и есть. Как только он появился в моей жизни, так ни один день спокойно пройти не может.

- А я к вам с презентом, - приподнимает пакет, в круглых очертаниях которого явно видно, что это торт.

- Что там? – раздается звонкий голос дочки, неожиданно появившейся в коридоре за моей спиной.

Резко оборачиваюсь, теряя самообладание, но никого не вижу. Затем догадываюсь опустить взгляд и вижу Майю, стоящую уже впереди меня и протягивающую руку к чужому презенту.

- Майя, в дом! – укоризненно говорю ей, вот только она не спешит слушаться, даже делает вид, что меня нет.

- Торт, - улыбается нежданный гость и присаживается на корточки.

Открывает пакет перед моей дочерью, показывая, что внутри.

- Ооо, - радостно восклицает она, на что я только раздраженно фыркаю.

Знает же стервец подход к детям. Аж зубы скрипят от негодования. И чего он шастает к нам, как к себе домой? Василиса ему понравилась, что ли? И тут я начинаю сиять, ведь точно.

- Проходите, Андрей, - улыбаюсь во все свои тридцать два или тридцать три, сколько там зубов-то у меня, - сейчас чай поставлю.

Тяну из рук торт, на вид вроде «Молочная девочка», затем мужика, а после закрываю дверь на щеколду. И кажется мне на секунду, что в этот же миг начинает открываться дверь напротив. Юркаю к глазку и оказываюсь права. Оттуда высовывается седая голова, смотрит с прищуром и поджатыми губами на нашу квартиру, а затем с той же неспешностью закрывается обратно.

- Вот же ж, - стискиваю челюсть, зная, что будет завтра главной новостью нашего скандального двора.

И угораздило же в свое время родителей купить именно здесь квартиру. Продать ее от греха подальше, что ли?

- Что-то не так? – подает голос Филатов, выводя тем самым меня из ступора.

- А? Что? – растерянно мотаю головой, - нет, нет, вон там ванная, руки мойте.

Вприпрыжку бегу на кухню, представляя, как налажу личную жизнь Васьки. Авось, отстанет от меня, болезной.

- Быстро иди смой с себя это безобразие! - шиплю на нее, недовольная этим ужасным гримом.

- Что? – она от неожиданности и моего напора аж чаем поперхнулась, вон кашляет как.

Бью ее пару раз по спине, в это время Майя крутится возле торта, ни на что больше не обращая внимания. Рядом с ней трется Тиша, как всегда просящий что-нибудь со стола. Вижу, как рука Васьки тянется к кружочку колбасы.

- А ну цыц, - бью ее по руке, - не сметь портить мне кота. И так навоспитывали, приходится его в узде держать. Растолстел так, что скоро в проем двери не пролезет.

В этот момент раздается жалобный кошачий не то писк, не то мурлыканье. И не разобрать – разочарованный или наезжающий на меня за это самоуправство.

- Что? – дожила, уже с котом разговариваю.

Наклоняю голову, наблюдая, как он пытается ластиться ко мне. Хвост трубой, уши торчком, а он бодается об мою ногу своей лобастой головой.

- Хитрый, - недовольно бурчу и все же позволяю его команде поддержки в виде сестры и дочери кинуть ему колбаски, - все, одной этому шерстяному носку хватит.

- Торт! – громко говорит дочка, у которой по подбородку чуть ли не слюни текут.

- Смой это позорище! – рычу на Василису, у которой рот колбасой и хлебом набит.

В таком виде ее и застает Андрей, вошедший на кухню.

- Здрасьте, - кивает сестра с набитым ртом, даже не пытаясь выглядеть как-то покрасивше и миловидней.

Кошу одним глазом на нее, другим – на полицейского. Фух, вроде он не отшатывается от ужаса. И это меня даже подбадривает. Значит, за душу полюбил…тьфу ты, любви-то еще нет…или уже есть? Смотрю с подозрением на мужчину, выискивая какие-нибудь признаки лавстори, но взгляд, направленный на Ваську, пока еще не выражает трепета. Ну, ничего, это дело поправимое.

- Чай, - говорю вслух, подрываюсь и быстренько готовлю на стол, - Андрей, вы присаживайтесь, скоро все будет.

Слышу за спиной скрип стула, затем, как грузно садится на него мужчина. За столом повисает тишина, только слышно урчание детского желудка. Неловкая тишина, разбавляемая лишь мурлыканьем кота, жевание Василисой еды да цоканьем Майи.

- Вы прекрасно выглядите! – а Андрей этот не промах, быстро Василисе комплимент отвесил.

А вот та подозрительно молчит. Режу сыр, а сама хмурюсь, надеясь, что эта клуша ничего не испортит. Но она не успокаивает меня своим «красноречием», так что я решаю все взять в свои руки. Ну а что? Не ей одной в нашей семье сводничеством заниматься.

- Вы правы, так и есть! Вася! – киваю ей, - покажи гостю нашу коллекцию картин, думаю, ему будет интересно.

Та выпучивает на меня глаза, затем прищуривается, переводит взгляд с меня на Андрея, после на Майю и обратно. Не знаю, поняла ли она мой посыл, но вскоре послушно встает и молча уходит.

- Вы пока посмотрите, это действительно неплохо, - пожимаю плечами, смотря на мужчину слегка виновато.

- Хорошо, - кивает он и встает, идя следом за моей сестрой.

Дальше дело мое не стопорится, продвигается быстрее, особенно после того, как двое ушли, освобождая пространство на кухне. Все же маневренность отлично играет роль в скорости приготовления трапезы. И тут я слышу какой-то подозрительный звук. Оборачиваюсь резко, и что я вижу?

- Майя! – обреченно-страдающе протягиваю ее имя на одном дыхании, - ну что это такое-то?!

- А фто? – смотрит на меня глазами кота из Шрека дочь, а у самой губы в крему, изо рта торчит кусок откушенного торта.

Вижу характерный прикус на некогда целом кондитерском изделии и вздыхаю.

- Ни-че-го, - протягиваю по слогам, закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы не наблюдать за этим безобразием.

Чавканье на секунду прекращается, а затем возобновляется с новой силой, еще и урчание такое довольное. Я лишь мстительно ухмыляюсь, делая вид, что не вижу, как теряет былую форму торт, принесенный этим майором. Вот только вскоре чайник закипает, так что я вынужденно оборачиваюсь и вижу приятную картину – вся верхушка сладости съедена, а на пол-лица дочки размазан крем.

- Грязнулька моя, - говорю ей ласково, на что она только улыбается во всю ширь своих щек.

Затем кричу этим двоим, затерявшимся в дебрях нашей маленькой квартирки, что чай готов. Первой на кухню заходит мрачная Василиса, плохое настроение которой, кажется, еще больше ухудшилось после общества этого Андрея. Тот не заставляет себя долго ждать и входит следом, вот только он наоборот весь сияет. Прям рыцарь в ярких доспехах, не иначе.

- У вас уютная квартира, - изрекает мужчина и присаживается на стул, будто не видит испорченного торта.

- Ага, только ремонт бы ей не помешал, - фыркает недовольная Васька, так и не отошедшая от этой неприятной новости.

Хмыкаю и разливаю всем черный чай. А что, другого у нас не водится, а Майя и вовсе только воду и сок пьет.

- Андрей, - обращается бесцеремонно к Филатову дочка, протирая заранее рот рукавом своей чистой кофточки, вызывая тем самым у меня обреченный стон, но я пока что терпеливо молчу, - угадай, а сколько будет два плюс два?

Тот смотрит на девочку с теплотой, что меня удивляет.

- Четыре, - улыбается, подмигивает ей, на что она только шире улыбается.