Половинки нас - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все-таки природа – это великий лекарь,– задумчиво произнёс он, вынимая колючки из запутанной гривы лошади. И улыбнулся, когда та отзывчиво потёрлась о его бедро мордой.
– И лекарь, и вдохновитель, и союзник,– охотно поддержала Вера.
– Интересное примечание,– вновь восхитился её восприятием Мирон и заметил, что к ним направляется парень с ведром.
– А давай попросим прокатиться?– прошептала Вера, чуть склонившись к его плечу.
– Уверена, что не придётся тебя спасать от борщевика?– улыбнулся он в её макушку, тоже загоревшись этой идеей.
– Мы не будем устраивать скачки и постараемся избегать особо опасные места,– клятвенно кивнула она и засмеялась.– Только вот дадут ли нам её?
Мирону во что бы то ни стало захотелось исполнить её желание. Но, пока он переваривал возникшее стремление, она первой окликнула служащего:
– Простите… Можно ли прокатиться на этой лошадке?
– Тыща час,– окинув обоих недовольным взглядом, проворчал парень.– И телефон в залог.
– У меня есть!– радостно хлопнула в ладони Вера, как ребёнок, получивший долгожданный «Чупа-чупс».– Вы же её запряжёте?
Мирон тут же потянулся к заднему карману джинсов, но вспомнил, что у него нет ни бумажника, ни наличных, только телефон, и тот лежит в автобусе. Наверное, уже и разрядился от сотни не отвеченных звонков. Стало безумно неловко перед Верой, что он не может позволить такую мелочь, и оправдываться глупо.
«Вот тебе задача: без денег и телефона ты ноль без палочки…» Он непринуждённо отвёл руку и положил ладонь на затылок. «Ну что я не договорюсь как мужик мужиком?»
– Сначала деньги,– прохрипел парень прокуренным голосом и цыкнул языком между зубами.
Вера погладила лошадь и посмотрела на часы.
– Я сейчас сбегаю за сумочкой… а то в кармане только мелочь…
– Погоди,– уверенно остановил Мирон, коснувшись её локтя.– Сейчас всё уладим…
Вера признательно кивнула и снова стала ласкать морду лошади.
Мирон лихо перелез через ограждение загона, взял парня под локоть… И спустя несколько минут вышел из загона с седлом через плечо и уздечкой в руках, гордо махая ею Вере. Та расцвела в счастливой улыбке и, сложив ладони, подпрыгнула на месте от радости, совсем как девчонка. Неизвестно, кто был сейчас довольнее: она или Мирон, который с лёгкостью уговорил конюха дать лошадь, пообещав позже прислать приличную сумму на содержание всех четырёх скакунов в конюшне, и исполнил желание Веры. В залог он оставил ключи от автобуса.
Мирон сам запряг лошадь, с разрешения Веры проехался по загону, чтобы определить, насколько безопасно животное, а затем вывел её на дорогу и помог Вере забраться в седло.
Вера восторженно обняла лошадь за шею, что-то прошептала той в остроконечные уши, выпрямилась и взяла уздечку так, будто всегда умела ездить верхом.
Мирон взялся за удила и медленно повёл животное на прогулку.
– А ты много знаешь о лошадях,– с любопытством заметила Вера, разглядывая Мирона.
– Да нет… Смотрю иногда в ютубе, когда жду пассажиров,– на ходу придумал он. И сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало. Его юрист сразу же свернул бы сделку, если бы услышал подобное оправдание от потенциального партнёра. И тогда он с ностальгической улыбкой продолжил:– Хотя… мой дед очень много знал о лошадях. Я в детстве часто катался…
Это было уже ближе к правде. О кубках по конному поло он и заикнуться не мог. Хотя в то время его распирало от гордости за лёгкие победы.
– Умения сохранились,– похвалила она.– Ты очень стильно держишься в седле.
– Спасибо,– улыбнулся он и притормозил лошадь, чтобы завязать распустившийся шнурок на обуви Веры.
Она смущённо помяла губы и позволила ему проявить такую внимательность.
– У мужчин всё получается гораздо легче и лучше,– заметила она, когда Мирон завершил аккуратный узел и поднял глаза.
– Зато у вас получается нас спасать,– вернул комплимент он и засмотрелся, как Вера, вскинув руки вверх, убирает волосы в тугой узел и обнажает стройную шею.
Он ярко представил себе, как проводит носом по её коже, вдыхает её запах и замирает в поцелуе на яремной венке. Как она откликается на его ласку, начинает тяжело дышать и заводит свои тонкие пальчики в его густые волосы… и, наконец, они находят губы друг друга… Мирон даже задержал дыхание.
Всё это время Вера не сводила с него глаз, а когда положила ладони на бёдра, вожделение застряло душным комком в горле. Мирон прочистил его сухим кашлем, прищурился и хотел было надвинуть на глаза очки, но, ощупав макушку, не нашёл их.
– Ты оставил их под навесом, как и я,– добродушно усмехнулась Вера.
– Что за странный день сегодня: я забываю всё и всех?– усмехнулся Мирон, ещё немного посмотрел на Веру и снова повёл лошадь вперёд.
По дороге к реке они говорили о разном, упоительно и душевно. Вера смеялась и заражала Мирона своим необыкновенным видением мира и страстью к жизни. От дружелюбия и настроения, которые она проявляла ко всему миру: радовалась каждой травинке, ветерку, всплеску воды, ржанию арабской красавицы, даже мутной воде у берега, когда повела лошадь на водопой, становилось тепло и уютно. Оказывается, в душе у Мирона были такие уголки. Заброшенные или запертые. Но Вера находила массу простых вещей, из которых жадно впитывала столько нового, солнечного и щедро делилась этим, что Мирон начинал чувствовать, как они – эти уголки – наполняются чем-то иным, доселе нетронутым и мощным. А когда слышал её беззаботный смех, видел, как трепетной радостью искрятся глаза, переставал видеть просто красивую женщину и ощущал, как его буквально пронзают неподдельные искренность и участие… С этой женщиной было безумно приятно находиться рядом, просто потому что она так смотрела, так говорила, так реагировала…
Напоив лошадь, немного посидев на берегу, Мирон и Вера отправились назад.
* * *
Уже сворачивая к конюшне, Мирон заметил какое-то движение за деревьями. Лошадь тревожно фыркнула. И вдруг из-за куста на дорогу вывалился человек – мужчина. Мирон только и успел потянуть узды на себя, чтобы лошадь не испугалась и вовремя остановилась. А подняв голову, увидел, что Вера уже спрыгнула на другую сторону дороги и побежала к лежащему мужчине.
Мирон успокоил животное мерным поглаживанием по шее и поспешил к Вере.
Это был старик. Он кряхтел, слабо возился в пыли, но подняться не мог. Маленький, грязный, вся кожа в чёрную крапинку. Яснее некуда, что это просто затерявшийся бомж. Запах от
