Крестоносец. Византия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Но какой-то туз в рукаве был необходим, и я ещё в Саарбрюккене использовал те горшки с золой, что мы не успели потратить на банду Репейника. Золу я вытряхнул, горшки заткнул деревянными пробками с просверленной дыркой. Намешал спиритуса, полученного из нового самогонного аппарата, с купленным у трактирщика Клауса оливковым маслом и нефтью, которая к моему великому удивлению нашлась у грека-аптекаря, продавшего мне ртуть. По его словам, «земляное масло» купцы привозят из Месопотамии, где оно выходит прямо на поверхность земли, а используют его сейчас в лечебных целях.

В качестве загустителя добавил смолы, дёгтя и топлёного свинячьего жира, купленных у того же Клауса, да немного золы. Получился напалм не напалм, коктейль Молотова не коктейль Молотова — в общем, некая легко воспламеняющаяся хрень, жарко горящая и совершенно не поддающаяся тушению водой, только песком или землёй, которые в эти времена на деревянных кораблях почему-то не возят. Эту адскую смесь я разлил по горшкам, заткнув дырки в пробках фитилями из тряпок, вымоченными в той же смеси. Сами горшки уложил в разгороженный изнутри ящик, в гнёзда, набитые соломой. А ящик везли с другими вещами.

И вот теперь пришло время использовать мой «греческий огонь» в бою. Собственно, мысль об этом пришла сразу же, как только мы увидели пиратские драккары. Вспомнился виденный в детстве фильм про викингов «И на камнях растут деревья». Там в похожей ситуации главный герой поджёг вражеский драккар, забросав его из пращи горшками с горящей смолой. Вот только пращой я не владел, как и Роланд. Зато наши слуги с пращами управлялись очень ловко, в чём мы убедились ещё на Мозеле, где близнецы сбивали брошенными камнями пролетающих птиц. По словам Эриха и Ульриха, это помогало им обеспечивать семейный стол разными водоплавающими пернатыми, добытыми на Сааре, вроде гусей, уток и прочих.

На мой вопрос, не боялись ли они быть повешенными за браконьерство, близнецы объяснили, что они охотились не на чьей-то земле, а на воде. В Германии есть поговорка: «Море Божье — река короля». Как в море любой вправе промышлять рыбу или ещё что, так и на реках всякому позволено добывать водоплавающих птиц (кроме лебедей — «королевскую дичь» позволено стрелять лишь аристократам), или ловить рыбу острогой, либо удочкой (но не сетью — это уже браконьерство, за это в лучшем случае кабала, а то и петля).

Так что близнецы охотно взялись обстрелять врага зажигательными снарядами с дальней дистанции. Подпускать пиратский драккар близко не хотелось. Чем те будут ближе, тем легче им будет выцеливать из луков и арбалетов людей на «Ундине». А если их подпустить близко и поджечь, то могут догнать и зацепиться. Отступать пиратам будет некуда, драться они станут с яростью обречённых. Ещё и хольк поджечь могут. Нет, товарищи, такой хоккей нам не нужен!

Тем временем преследовавшие хольк драккары разделились, явно собираясь атаковать с двух сторон. Задул небольшой ветер, но нам от него мало помощи, более лёгкие и мелкосидящие драккары скользят по воде быстрее. Чернявый Гилле и ещё один лучник сделали в сторону преследователей по несколько выстрелов, но расстояние было ещё слишком большое, чтобы стрелы могли нанести врагу какой-то вред.

Между тем драккар, что был слева, вырвался на пару корпусов вперёд. Что ж, проверим, как действуют мои задумки. Я достал из ящика горшок, поданным Роландом небольшим факелом поджёг фитиль и передал Эриху, который ловко заложил дымящийся горшок в пращу. Затем, раскрутив, отправил «снаряд» в полёт к приближающемуся драккару. Несколько мгновений — и ещё один горшок, оставляя за собой дымный след, летит в сторону пиратского корабля из пращи Ульриха. Его первый собрат уже долетел, разбившись о борт драккара у носа и вспухнув багровым цветком. Языки пламени принялись лизать обшивку корабля. А вот второй горшок попал в парус и, спружинив от него, улетел в воду. Не страшно, сейчас поправим.

Передаю горшки один за другим близнецам, а те тут же навесом, по красивой дуге отправляют их в сторону вражеских кораблей. Пираты пытаются маневрировать, но быстро соображают, что такие маневры только уменьшают их скорость. Да и пожар на носу драккара разгорался всё сильнее. Пираты пытались заливать его водой, но без всякого успеха, гореть стало только ярче.

Пираты налегли на вёсла, и драккар рванул к нам, однако догнать не успел. Хоть часть горшков и пролетела мимо, но остальные попали в борта и внутрь судна, а один даже угодил в мачту, которую мгновенно охватило пламя. Огонь тут же пополз на парус, вспыхнувшим ярким огненным клубком, оставлявшим после себя лишь парящие в воздухе тлеющие клочья. Пожар охватывает уже весь драккар, с которого при попадании горшков донёсся чудовищный вой — видимо, моя адская смесь угодила в кого-то из пиратов. Охваченные огнём фигуры стали бросаться за борт.

Их уцелевшие коллеги, видимо, сообразив, что потушить пожар не получается и драккар обречён, бросили попытки нас догнать, последовав примеру загоревшихся пиратов. Правда, постаравшись обзавестись какими-то подручными плавсредствами. Сбрасывали на воду вёсла и прыгали следом, цепляясь за них, отрубали топорами куски дерева от самого драккара, и в обнимку с ними сигали за борт.

А вот надо было учиться плавать, прежде чем выходить на большую дорогу, в смысле реку. Я ведь уже вспоминал, что плаванье — не самое распространённое умение в средневековой Европе, мягко говоря. Близнецы, кстати, плавают неплохо, говорили, их научил дядюшка Курт, считающий это одним из необходимых для воина искусств. Что ж, снимаю шляпу перед старым наёмником…

Тем временем Солёный Пёс рявкнул команду на немецком. Защёлкали тетивы арбалетов и пары луков. На этот раз расстояние было более чем комфортным. Стрелы и болты полетели в спасающихся пиратов. Те, получая раны, несовместимые с жизнью, тонули с проклятиями на устах. Да, мы поступали неблагородно, но стратегически правильно. Чем больше сократится поголовье этой швали, тем на реке будет спокойнее.

Итак, начало боя явно в нашу пользу. Один брошенный командой драккар уже полыхает большим костром, полностью охваченный пламенем, а его экипаж из числа выживших, избавившись от оружия и доспехов, пытается спастись в волнах Рейна. Правда, с разной степенью успешности. Судя по торжествующим крикам членов нашей команды, они явно воодушевлены и поверили в победу, что есть очень гут.

Но расслабляться рано. Второй драккар, немного замешкавшийся, обходя нас, стремительно настигает, слышны яростные вопли пиратов, потрясающих оружием. Должно быть, обиделись за пострадавших камрадов. Эх, поджечь бы и их, но горшочки с кустарной огнесмесью закончились от слова совсем. Погорячился я, потратив всё на один драккар, хватило бы им и половины, ну может немного больше. Хотя, что пользы теперь жалеть? Со второй половиной врагов придётся сойтись лицом к лицу.

Это понял и кормчий. Он снова рявкнул несколько команд на немецком, и матросы бросились к правому борту, поспешно поднимая щиты из дубовых и тисовых досок, похожие на римские скутумы, но повыше и немного шире. Часть из них держали прямо, другие над головой, наподобие римской «черепахи». Зальцигхунд заметил нам на французском, что обычно на торговых судах такие щиты не возят, экономят место для грузов, но он старый пёс, битый морем и жизнью, и знает, что глупая жадность обходится слишком дорого.

Сам он остался на ахтеркастеле с Роландом и Ульрихом, на руле, тоже прикрытый парой щитов. Мне он крикнул, чтобы я перебрался на форкастель, дабы обстреливать врага с двух точек. Не хочется разделяться, но опытному кормчему, явно прошедшему не один морской бой, наверное, виднее. Недаром говорят, точнее, позже скажут, что капитан на корабле — первый после Бога. Если хотим победить, то надо работать дружно.

Пользуясь случаем, я вытребовал у Дитера несколько щитов, которыми Эрих накрыл решетчатый люк в трюм. Не хватало ещё, чтобы эти уроды, стреляя навесом, ранили или убили наших лошадей!

Пиратский драккар тем временем подошёл на расстояние уверенного полёта стрелы. На его мачте был поднят красный флаг с чёрным вороном, что, по словам Солёного Пса, означало: «Пленных не берём!». Ну так мы и не рассчитывали на милость победителей, если нападавшим удастся взять верх. Сильно рассердились речные бандюганы. Если бы были настроены более добродушно, то могли бы поднять белый флаг с росомахой, означающий: «Грабим дочиста!».