Лабиринт Сумерек - Анна Клименко

«Интересно, они уже обогнули колодец?»

Ийлура снова прислушалась. За дверью было тихо, никаких признаков пьяной ссоры. Но надолго ли?

И Эристо-Вет, моля Фэнтара о лишних мгновениях, подошла к окну и открыла первую страницу.

От начала времен.

Отец элеанов, Санаул, Бог вечерних Сумерек, даровал своим детям возможность взглянуть в Темный кристалл.

Но каждый взгляд, обращенный в него, стирал одну из граней.

И тогда Санаул, любящий детей своих, создал Вечный Сад. Сад Бога, и спрятал его в Лабиринте Сумерек…

За спиной скрипнула половица. Слишком громко. Нагло.

Словно кто-то не заботился о том, чтобы остаться незамеченным.

– Дар-Теен? – Она удивленно обернулась. Ведь договаривались же, что он будет в коридоре, чтобы задержать…

У Эристо-Вет мигом пересохло во рту, и книжка полетела на перепачканные жертвенной кровью простыни – неведомо откуда появившись, притом, что дверь по-прежнему была закрыта, в двух шагах стояла тварь. И большими, как плошки, алыми глазищами смотрела на ийлуру.

– Что еще за порождение Шейниры? – Эристо-Вет даже не осознала, что сказала это вслух.

А тварь, издав утробное рычание, двинулась вперед. Ийлура только и успела разглядеть в потемках мощные лапы, тело, похожее на кабанье, которому неведомый шутник приставил голову гривастого льва, грозы холмов кэльчу.

Но выучка брала свое. Эристо-Вет отскочила в сторону, рванула из ножен короткий меч.

– Ну иди ко мне, котик.

«А откуда ты здесь взялся, поразмыслим потом. Неужели тебя здесь оставила темная?»

Котик рыкнул еще раз – и проворно, легко, словно кузнечик, прыгнул на ийлуру.

– Проклятье! – Эристо-Вет быстро ощупала глубокую царапину на предплечье. Это порождение Шейнирова царства оказалось куда проворнее, чем могло показаться на первый взгляд. Большая, тяжелая туша на коротких лапах, но ловкая, стремительная…

«Как сама смерть».

Ийлура тут же подумала, что дурные мысли всегда находят отражение в сущем. Не хотелось идти в эту комнату – вот пожалуйста. Неведомая гадина того и гляди заполучит ее на обед…

«И чему тебя учил метхе Альбрус?» – усмехнулась в ее душе другая Эристо-Вет, не знающая сомнений и испытывающая страх, пожалуй, только перед самой Шейнирой.

Еще несколько прыжков по всей комнате. Слепленное из тел разных животных чудовище оказалось на диво проворным и, что самое неприятное, слишком сообразительным. Слишком. Потому что с легкостью угадывало, какой трюк выкинет Эристо-Вет следующим.

«Мысли он, что ли, читает?»

Ледяной иголочкой кольнул страх. А если так, то что?

Поврежденная рука начала неметь – плохо, ой плохо…

Эристо-Вет послышался шум в коридоре и голос Дар-Теена… Нужно было уходить, уходить как можно скорее, но монстр припер к стене, и оставалось только размахивать мечом – от которого, между прочим, тварь ловко уворачивалась.

Словно читая мысли Эристо-Вет.

«Проклятье, проклятье!!!» – Ийлура с отчаянием глянула на окно. Вот оно, единственно возможное спасение, но только как до него добраться? И она подумала о том, что если прыгнуть, если повезет, и она пролетит над тварью…

Чудовище вмиг поднялось на дыбы.

И Эристо показалось, что на зубастой морде играет отвратительная, наглая ухмылка – мол, а что ты теперь будешь делать, детка?

– Да пошел ты!.. – не выдержав, рявкнула ийлура. Сделала выпад, едва не выколов твари круглый глаз. – Отправляйся к Шейнире, туда тебе дорога!!!

…Она не сразу увидела, как отворилась дверь.

И в комнате появилось новое действующее лицо. С белой, точно алебастр, кожей. В темно-синем платье с высоким воротником, в шелковом тюрбане с великолепным изумрудом.

Помедлив на пороге, темная жрица резко шагнула внутрь и захлопнула за собой дверь.

– Что, побери меня Шейнира, здесь происходит?

Эристо-Вет так и не нашлась, что ответить.

А потом и думать стало некогда, ибо в точеных пальцах темной появился жертвенный нож. Брызнула кровь из рассеченного запястья, в лицо дохнуло тленом, и – вздыбилась мутная завеса, словно сотканная из невесомых частиц пепла.

Покрывало Шейниры. Тот самый божественный дар, которым наделяется от рождения каждый синх Эртинойса.

«Тьфу, от какого рождения? Да они же вылупляются из яиц, словно ящерицы…»

И сразу стало тихо, и время остановилось, застыв капелькой янтарной смолы.

– Прими в жертву эту ийлуру, Мать всех синхов, – донесся до Эристо-Вет мягкий шепот.

Сотканная из тьмы пелена покатилась по комнате, пожирая на своем пути все живое.

Глава 3

СВОБОДНЫЙ ГОРОД АЛЬДОХЬЕН

…Лан-Ар обернулся и взглянул в лицо убийцы, ожидая третью стрелу себе в сердце. Он даже не успел удивиться тому, что смотреть в глаза своей смерти совсем не страшно. Просто стоял и безмолвно ждал, и ни одной сколько-нибудь толковой мысли не появилось в голове, а на душе была странная, равнодушная пустота, как в пересохшем колодце.

Время с каждым вздохом медленно уходило, стеклянными каплями стекая в бездонную яму былого.

Лан-Ар смотрел на бук, увитый плющом с глянцевыми листьями. Ему отчего-то казалось, что именно оттуда должен показаться убийца – ну или вылететь толстая арбалетная стрела… И ему не хотелось ни шевелиться – «К чему? Все равно настигнут» – ни молиться.

В этот миг щеру надоело стоять на месте. Он утробно рыкнул, резко подался вперед – словно чуял далекий пока что Альдохьен и сытные кормушки в щернях. Лан-Ара при этом развернуло с той легкостью, с какой ветер швыряет сухие листья; только мелькнули перед глазами сплетенные меж собой пальцы ветвей, а затем – ощущение влажной, остро пахнущей травы на щеке и четкое осознание того, что если щеру вздумается рысить до самого города или, что еще хуже, до ближайшего дикого стада себе подобных, от него. Лан-Ара, останутся только клочья мясца, кое-как надетые на костяк…

– Провались я к Шейнире, – прозвучало откуда-то сверху, – мы сегодня убили двух зайцев. Даже трех!

Щер остановился. А Лан-Ар, лежа на животе, кое-как повернулся на голос, и первое, что он увидел, были блестящие носки щегольских сапожек. Дальше (или выше?) последовали сафьяновые голенища приятного мохового цвета, штаны из щеровой кожи, такая же безрукавка прямо на голое тело. И, наконец, лицо – вовсе не хмурого убийцы со взглядом, «подобным стальному клинку». На Лан-Ара с интересом взирала молоденькая ийлура, почти отроковица.

В память впечатались светлые, точно наледь в лунном свете, глаза. Белые волосы истинной северянки были заплетены в тонкие косички и рассыпались по нешироким, но крепким плечам. На щеках, еще не утративших детской округлости, дрожали милые ямочки.