Приди, полюби незнакомца - Кэтлин Вудивисс

Он отчетливо помнил то утро, когда впервые увидел Лирин. Это было в Новом Орлеане, на улице, где расположены магазины женского платья и украшений. Лирин сопровождала женщина постарше. Она настолько приковала его внимание, что, забыв о деловой встрече, он следовал за ними, наверное, не менее шести кварталов. Она не замечала его до самого магазина дамских шляп, и, лишь остановившись здесь, бросила на него из-под шелкового зонтика кокетливый взгляд: чего, мол, нужно?

К его разочарованию, дуэнья остановилась рядом, не дав ему возможности представиться, и обе дамы вскоре исчезли из поля зрения, не оставив даже малейшей надежды, что удастся свидеться еще раз.

С исчезновением надежды он вспомнил о деловом свидании и окликнул извозчика, который доставил его, куда нужно. Сердечной предстоящая встреча быть не обещала, и он приготовился к жесткому спору, исполненный решимости добиться сатисфакции за ущерб, причиненный захватом парохода и команды. Против его оппонентов было выдвинуто хорошо обоснованное обвинение в организации пиратского налета, правда, спустя короткое время оно было признано ложным.

В доме судьи Кассиди его проводили в кабинет хозяина. Эштон уже было начал, все более распаляясь, излагать почтенному магистру, свою позицию, как из соседней комнаты раздался явно женский возглас. Эштон остановился на полуслове. Он и понятия не имел, что с пожилым магистром жила его внучка из Англии и что эта внучка — та самая юная леди, которая его так задержала сегодня. Однако это было именно так, и, когда девушка ворвалась в комнату, Эштон возблагодарил судьбу за то, что она подарила ему новую встречу с ней. Что касается Лирин, она на мгновенье застыла от изумления, но сказалась ирландская кровь, которую она унаследовала по материнской линии, и, кипя от возмущения, она накинулась на него за столь неподобающее поведение в присутствии представителя закона. Эштон был только рад получить такой отпор. С того самого момента, как он заглянул в обрамленные пушистыми темными ресницами блестящие зеленые глаза Лирин Сомертон, стало ясно, что жизнь без нее утратит для него свою полноту. Теперь, когда появилась возможность посмотреть на нее вблизи, он убедился, что это исключительно красивая молодая женщина. Сверкающие глаза, тонкий нос, мягкая выразительная линия рта — все отличалось таким совершенством, что он глаз не мог отвести. Совершенно заинтригованный, он смотрел на нее так неотрывно, что в конце концов Лирин почувствовала некоторое смущение. Впоследствии она призналась, что никогда еще не видела мужчин, у которых глаза излучали бы такой теплый свет.

Взяв себя в руки, Эштон вежливо извинился перед судьей и подробно разъяснил цель своего визита. Судью Кассиди позабавила реакция Эштона на появление Лирин, и под предлогом того, что ему надо познакомиться с делом в деталях, он пригласил его пообедать с ним. На самом деле, как он потом признался, у него уже тогда возник хитроумный план, и заключался он в том, чтобы хоть одна из его внучек жила поблизости, а не выходила бы замуж, как их мать, за иностранца-англичанина. Поблагодарив за оказанную ему честь, Эштон, всячески сдерживая возбуждение, предложил Лирин руку.

Выходя из ванной, и насухо вытирая свою загорелую мускулистую грудь, Эштон всецело предавался воспоминаниям о Лирин. Он накинул длинный бархатный халат, налил немного виски и, прихватив сигару, вышел на балкон. Прохладный ночной воздух был напоен острым сосновым ароматом, и в самом этом запахе было ощущение дома. Он откинулся на спинку стула, положил ноги на перила и вновь погрузился в воспоминания.

Лирин многое изменила в его жизни. Некогда он и думать не хотел о женитьбе, полагая брак родом смертельного недуга, но теперь сама мысль о том, что скоро придется уехать из Нового Орлеана, оставив ее здесь, приводила его в содрогание. Трудно сказать, когда именно он начал думать о ней как о будущей жене, но, так или иначе, эта мысль, эта надежда довольно быстро овладела им. Когда дело дошло до предложения, он, при всем своем опыте общения с женщинами, запинался и мямлил, страшась к тому же, что она станет настаивать на нормальном продолжительном ухаживании и благословении отца, которое надо еще получить. Но, к его удивлению, она пылко ответила на признание. Он даже испытал некоторую робость, увидев, как зажглись радостью ее глаза и почувствовав, как обвили его шею руки Лирин, и услышав звонкий и радостный возглас: «Да! О, да! Конечно, да!»

Несмотря на обоюдное согласие, предстояло решить некоторые проблемы. В отсутствие отца некому было благословить ее, да даже если бы Роберт Сомертон был здесь, сомнительно, чтобы он дал согласие на этот брак. Лирин непринужденно предложила обратиться к деду. Разумеется, они оба отдавали себе отчет, что рискуют навлечь гнев ее отца. Эштон в шутку пригрозил соблазнить ее и обзавестись ребенком на тот случай, если ее повелителя потребуется убедить в том, что дочери нужен муж.

Вспоминая свою непродолжительную жизнь с Лирин, Эштон отмечал и другие перемены в своем характере. Раньше он никогда не замечал цветов, но, после того как во время прогулки по парку Лирин обратила его внимание на то, какие они красивые, он стал ценить их изящество и аромат. Сколько закатов он наблюдал в своей жизни, мельком отмечая их оттенки, но тот закат, что он и наблюдали вместе из своего номера в гостинице, стал совсем особым событием в его жизни — это был чудесный итог почти идиллического дня, когда ее лицо, смех, мягкий голос наполнили блаженством все его существо.

Эштон поставил стакан на перила и с потухшей сигарой во рту задумчиво вглядывался во тьму, расстилавшуюся за балконом.

Первая неделя после замужества была сплошным восторгом, а потом молодые взошли на борт «Русалки», направляясь в Натчез, чтобы познакомиться с его родней и принести извинения за поспешность своего бракосочетания. После этого они собирались вернуться в Новый Орлеан, куда к этому времени должны уже были прибыть ее отец и сестра. Лирин рассказала мужу об отце. Роберт Сомертон был из тех англичан, что недолюбливают нахальных американцев. Единственное исключение он делал для Дирдры, матери Лирин, которую по-настоящему любил. Поскольку Дирдра отказывалась оставить отца и дом, Роберт согласился осесть в Новом Орлеане и оставался там до внезапной смерти жены. После этого его дочь Ленора обручилась с молодым аристократом откуда-то с островов Карибского моря. Поскольку предстояло познакомиться с женихом в его островном раю, Роберт уступил просьбам младшей дочери и проводил ее в Новый Орлеан, разрешив остаться с дедом, пока они с Ленорой будут заниматься подготовкой к свадьбе.