Тайна старой графини - Наталья Николаевна Александрова

Фике не собиралась раскрывать перед англичанином свою душу, не собиралась рассказывать о том смертельном унижении, которое только что пережила.

– Скажите лучше, любезный господин посол, – проговорила она, опустившись в бархатное кресло, – скажите, принесли ли вы деньги, о которых я просила?

– Принес. – Губы англичанина снова тронула улыбка. – Однако, ваше высочество, прежде чем передать их вам, хотел бы сказать следующее. Будь это мои деньги – я вручил бы их вам с радостью и безо всяких условий. Но, увы, я беден, беден как церковная мышь, а вам требуются большие деньги. Такие деньги может вам ссудить только мой государь, его величество король. А он, как вы догадываетесь, хочет знать, на какие нужды пойдут эти деньги, хочет убедиться, что потратит их для пользы и благоденствия Англии.

– Не сомневайтесь, господин посол. – Фике привстала и коснулась руки англичанина веером. – Не сомневайтесь и так и передайте вашему королю: эти деньги надобны мне не для развлечений. С помощью этих денег я хочу укрепить свое положение при дворе, хочу заручиться дружбою гвардейских офицеров.

– Вот как? – Посол внимательно смотрел на нее, ожидая продолжения.

– Вы хорошо знаете, милостивый государь, что в России дружба гвардейских офицеров – валюта драгоценная: именно через такую дружбу нынешняя государыня Елизавета Петровна получила свою корону. А сейчас, как вы знаете, господин посол, государыня не слишком здорова и лета имеет преклонные…

– Можете не продолжать. – Англичанин быстро оглянулся, он так же хорошо понимал, что во дворце и стены имеют уши. – Я понял. Значит, я могу передать королю, своему господину, что в случае, если бы вам, ваше высочество, волею судьбы удалось приобрести большее влияние на политику России…

– Если бы мне удалось приобрести большее влияние, я постаралась бы сделать так, чтобы соблюсти интересы Англии. Ибо Англия – исконный союзник России, и мы должны вести дела таким образом, чтобы укрепить этот союз к пользе обеих стран. Согласитесь, милостивый государь, что Франция приобрела слишком большую силу, и ее надобно остановить, а для этого потребно, чтобы Россия и Англия соединили свои усилия…

«А еще… – добавила она мысленно, – а еще я сделаю все, чтобы отплатить за пережитые мною унижения. Но это не касается ни господина Вильямса, ни его величества короля».

– Я передам его величеству, что в вашем лице Англия приобретает союзника не только надежного, но чрезвычайно умного и дальновидного! – С этими словами посол вручил принцессе объемистый кошель. – Здесь двадцать тысяч фунтов, как вы и просили.

– Передайте его величеству мою признательность! – Фике благодарно улыбнулась, спрятала кошель в потайной ящик своего бюро. – И вас лично, господин посол, я сердечно благодарю, ибо понимаю, как многим я вам обязана…

– Ваш покорный слуга! – Англичанин церемонно поклонился. – Вот еще что, ваше высочество… я хотел бы подарить вам лично от себя одну безделицу.

С этими словами посол запустил руку в карман своего камзола и достал оттуда перстень с крупным сапфиром, синим, как южное море.

– Этот перстень достался мне от одного покойного друга. Друг мой говорил, что перстень этот сделал сам великий Бенвенуто Челлини по заказу папы римского. Сапфир же в перстне куда более древний. Челлини нашел его в гроте на развалинах римского форума. По легенде, этот сапфир некогда принадлежал божественному Августу. Мой друг говорил, что существует поверье: сапфир и сам перстень приносят своему хозяину удачу во всех его начинаниях, особенно в тех случаях, когда речь идет о достижении власти.

– Удача мне бы не помешала! – Фике осторожно взяла перстень у англичанина, надела на палец. Перстень сел на него как влитой.

– Говорят еще, что этот перстень нельзя ни купить, ни похитить: его можно только подарить, что я и делаю с превеликой радостью! – заключил англичанин.

– Прекрасная вещь! – проговорила Фике, любуясь синим камнем.

Перстень и правда был хорош, но не только красота его пленила Екатерину.

От этого перстня к ней в душу перелились какая-то непонятная сила и уверенность. Она почувствовала, что теперь ей ничто не страшно, теперь ее ничто не остановит.

– Благодарю вас, господин посол, благодарю от всего сердца! И передайте вашему государю, что в моем лице он приобрел надежного и преданного союзника!

Англичанин поклонился и вышел.

Свекровь была настолько любезна, что прислала своего водителя встретить их в аэропорту. Конечно, Катя предпочла бы, чтобы их встречал Петр, но надеяться на это значило бы слишком переоценивать себя.

Водитель был немногословен, только неохотно сообщил, что дома все в порядке.

Валентина выскочила на улицу, заквохтала над Павликом, даже, кажется, прослезилась. Уж слишком она суетится, тут же подумала Катя, к чему бы это… Но отвлеклась от этой мысли.

Эльвира Никодимовна, которую отправляли на две недели в оплачиваемый отпуск, тут же взяла быка за рога.

– Павел, – сказала она начальственным тоном, – это очень хорошо, что вы вернулись вовремя. Таким образом, мы не отстанем от программы. Умойтесь и переоденьтесь, я жду вас в комнате для уроков.

– Я думаю, что сегодня занятия можно пропустить, – улыбаясь, сказала Катя, – мы только с дороги, Павлик устал…

– А я думаю, – Эльвира повернулась к ней всем телом, будто у нее внутри был железный стержень, – что каждый день промедления для вашего ребенка смерти подобен!

– О чем вы говорите! – отшатнулась Катя.

– Да-да! – Эльвира протянула руку. – Вы, именно вы, такие, как вы, равнодушные родители делают из своих детей совершенно не приспособленных к дальнейшей жизни мямлей и безответственных членов общества!

Ее длинный негнущийся палец, казалось, сейчас воткнется Кате в глаз. Она отступала, а Эльвира надвигалась на нее, что-то говоря. Мелькнуло испуганное лицо Павлика, губы его дрожали, он едва сдерживал слезы. И опять это затравленное выражение, которое появилось у него с приходом Эльвиры. В отпуске был нормальный ребенок – веселый, ласковый, шалил, как все…

Кате захотелось взять в руки что-нибудь, хоть вон тот зонтик, и залепить Эльвире изогнутой костяной ручкой между глаз, может, тогда она замолчит.

Катя остановилась внезапно, так что Эльвира едва не налетела на нее, чудом сумев затормозить.

– В чем дело? – холодно спросила Катя. – Вы собираетесь со мной драться?

Эльвира посмотрела ей в глаза, сначала мельком, потом внимательнее, как будто впервые ее увидела.

– Валя, – сказала Катя, – возьмите мальчика, умойте его и переоденьте, я сейчас приду.

Валентина подчинилась молча, что само по себе заслуживало удивления.

– Я работала во многих достойных семьях! Я обучала детей, которые… которых… которым… Мне платят не за то, чтобы я спокойно смотрела, как родители портят своего ребенка! – Эльвира опомнилась и снова пошла в наступление.

– Вам