Сады Луны - Стив Эриксон

Он посмотрел на нее. В последнее время она говорила какие-то странные вещи, которые казались неуместными для рыбачки из маленькой деревеньки.

– Унта. Это же столица империи, так?

Она нахмурилась, отчего стала выглядеть старше.

– Да. Только я там никогда не была.

– Откуда ты тогда знаешь, насколько она велика?

– Я не знаю, Крокус.

«Захвачена присутствием, – сказал Колл. – У нее в голове воюют две памяти, и война становиться все серьезней». Он думал, появился ли уже Маммот. На секунду даже пожалел, что они сбежали от Миссе и Ирилты. Но тут его мысли переключились на настоящее положение вещей. Он сидел на площадке за низенькой стенкой. Перед ним лежал труп убийцы. Вытекшая кровь стала черной под жарким солнцем. Капли крови проделали дорожку к лестнице. Ясно, что тот, кто его убил, тоже был ранен. Почему-то Крокус не ощущал опасности здесь, наверху, он и сам не знал, почему.

Заброшенная башня колокольни, наверняка, видела немало трагедий за свою жизнь.

– Мы ждем темноты? – спросила Апсала.

Крокус кивнул.

– Потом мы пойдем искать Шалисс?

– Точно. Их семейство будет у леди Симталь. Я уверен. Там огромнейший сад, почти лес. Он подходит к самой стене. Попасть туда будет нетрудно.

– А разве тебя не заметят, когда ты появишься среди гостей?

– Я буду одет, как вор. Это костюмированный праздник. Кроме того, там сотни гостей. Мне, наверное, потребуется часа два-три, чтобы найти ее.

– А потом?

– Я еще не придумал, – ответил Крокус.

Апсала, сидящая на камнях площадки, вытянула ноги и скрестила руки на груди.

– А я, значит, буду сидеть в кустах? Он пожал плечами.

– Может, там будет дядя Маммот. Тогда все будет хорошо.

– Почему?

– Потому что так сказал Колл, – раздраженно ответил Крокус. «Может, сказать ей, что она была захвачена присутствием неизвестно, кого и неизвестно, насколько». – Мы поищем способ отправить тебя домой, – пояснил он. – Ты ведь этого хотела?

Она медленно кивнула, будто бы уже неуверенная в этом.

– Я потеряла отца, – сказала она.

Крокусу показалось, что Апсала пытается обмануть саму себя. Он посмотрел на нее, понимая и размышляя. Почему нет? Он уже мог признаться себе, что ее общество совсем даже ему не противно. Разве что ее бесконечные вопросы. «Но, представь, если бы ты попал в такую ситуацию, оказался бы в тысячах лиг от дома? Это ужасно. Смог бы ты держаться так же хорошо, как она?»

– Со мной все в порядке, – сказала Апсала, глядя на Крокуса. – Такое ощущение, будто внутри что-то есть, и оно держит все в себе. Я не могу пояснить это иначе. Это похоже на гладкий черный камень. Тяжелый и теплый. Когда я скребусь по нему, он впускает меня внутрь. Тогда все становится хорошо. Извини, – добавила она после паузы. – Я не хотела тебя рассердить.

– Ну что ты, – отозвался он.

Стоя в тени башенной лестницы, Серрат наблюдала за двумя фигурами на площадке. С нее было достаточно. Она открыла свой Путь Куралд Галейн, оглядевшись по сторонам. Больше никаких врагов-невидимок. Если им нужна она, пусть покажутся. Тогда она их убьет. А что до Несущего Монету и его девчонки, куда они собираются сбежать с башни в небеса?

Она вынула из ножен кинжалы и приготовилась к нападению. Спину Серрат защищала дюжина охранных знаков по всей лестнице. Оттуда зайти было совершенно невозможно.

Ее плоть укололо что-то острое сразу в двух местах, в подбородок и в левое плечо. Тисте Анди похолодела. Потом она услышала голос, говорящий ей на ухо, этот голос она узнала.

– Серрат, передай своему господину это предупреждение. Одно предупреждение для него и одно – для тебя. Несущий Монету не должен пострадать. Ставки сделаны. Попробуй еще раз, и ты умрешь.

– Ты, свинья, – взорвалась она. – Гнев моего господина...

– Будет растрачен впустую. Мы оба знаем, от кого это сообщение, так? А Рейк знает, что он не так далеко, как раньше, – острие оружия отодвинулось от ее подбородка, позволив ей кивнуть, потом снова укололо. – Прекрасно. Передай ему, и, я надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

– Я этого не забуду, – яростно пообещала Серрат.

Ей в ответ раздалось негромкое хихиканье.

– Мое почтение, Серрат. Тебе и ему тоже. Острия кинжалов исчезли. Серрат глубоко вздохнула, потом убрала свои кинжалы. Она открыла Путь и исчезла в нем.

Крокус подскочил от звуков какой-то возни под лестницей. Он напрягся, сжимая кинжалы.

– Что случилось? – спросила Апсала.

– Тсс. Погоди, – он чувствовал, как его сердце тяжело колотится в груди. – Меня обманули тени, – сказал он, расслабляясь. – Но в любом случае, мы скоро пойдем.

Настала пора ветра, ветра, бегущего по равнине под серым небом, ветра, который жаждал всю свою жизнь, безрассудного, неутомимого, как животное, которое не осознает себя.

Первым уроком силы для Риста была борьба с матерью. Он стал тем, чем стал, в борьбе за господство, он знал множество способов дуть для ветра, и легкое дуновение вокруг тысячелетних камней, и яростные порывы, что рушат корабельные леса. Ближе всего ему был ветер, дико завывающий, наподобие банши.

Мать Риста стала первым существом, которое помогло ему приобрести силу. Она предала его прямо в его присутствии, сказала слова Кровавого Проклятья, и он стал свободен. То, что этот ритуал подорвал ее силы, его не касалось. Это было не важно. Он, рожденный господствовать, рано понял, что все, что сопротивляется ему, подлежит уничтожению. Поражение было для нее, а не для него.

Во времена, когда Ягуты бежали от общества, заявляя, что оно порождает тиранию, тиранию плоти и духа, и приводили в доказательство свою собственную кровавую историю, Рист чувствовал ко всему этому тягу. Сила требовала применения. Она была огромна, а он не мог господствовать, не имея тех, над кем можно господствовать.

Сперва он пытался порабощать других Ягутов, но либо они ускользали от него, либо он вынужден был убивать их. Это приносило только временное удовлетворение. Рист собирал вокруг себя животных, подчиняя себе природу. Но природа гибла либо находила способы сбежать, которые он не мог контролировать. В гневе он опустошил земли, гоняясь за бесчисленными видами животных. И земля противилась ему, а сила ее была чудовищна. Но она была не направлена, она не могла сопротивляться потокам силы Риста. Его сила выбирала цель и разрушала направленно, принося результат.

Тогда на его жизненном пути появился первый Аймасс, существо, которое противилось его силе, не подчинялось рабству и при этом оставалось живым. Появилась надежда. Рист нашел в Аймассах возможности для господства: если один Аймасс переставал устраивать его, он находил другого. Связь их с природой была минимальна, они и сами играли в тиранов на своих землях. Они не могли повредить его планам.

Он создал целую империю, презрев города с их вечными общественными проблемами, патетическими победами и неизбежными поражениями. Сообщество порабощенных Аймассов погрязло в болоте житейских мелочей. Они даже убедили себя, что свободны, что они сами определяют свою судьбу. Они выбирали себе правителей. Если эти правители хоть раз ошибались, их лишали жизни. Они бежали по бесконечным кругам, называя их ростом, значимостью, знанием. А Рист, который постоянно незримо присутствовал и не сводил с них глаз, насаждал свою волю. Самой большой радостью для него было, когда рабы провозгласили его богом, хотя они не знали его, и возвели храм, чтобы служить ему. Они основали институт жрецов, чья деятельность для ублажения тирании Риста была столь комична, что Ягут только качал головой.

Империя должна была существовать тысячелетиями, ее закат был в его руках, она завершит свое существование, когда надоест ему. Он даже не думал, что какой-нибудь другой Ягут может не одобрить его, что другие Ягуты станут подвергать риску себя и свои силы ради этих недалеких Аймассов с их краткосрочными жизнями. Но больше всего поразило Риста то, что когда Ягуты пришли, они пришли вместе, обществом. Обществом, единственной целью которого было разрушить его империю и заключить его в тюрьму.

К этому он был не готов.

Но урок был получен, и как бы ни изменился мир с тех пор, Рист теперь был готов к подобному. Его конечности сперва поскрипывали, он чувствовал по всей их длине болезненные покалывания. Усилия по выкапыванию самого себя из мерзлой земли отвлекли его на время, но теперь он был готов идти по туннелю, который вел его в новые земли.

Приготовились... И вот он уже готов сделать первый шаг. Он ощутил, что другие, что приходили к нему, освободили Путь Омтос Феллак от охранных знаков и запретов. Возможно, у него остались почитатели, возможно, слава о нем передавалась из поколения в поколение и уже ждет его за дверями погребения.

Прежде всего его волновал утерянный Финнест. Большая часть силы заключалась в нем, ее отняли Ягуты-предатели и поместили в желудь. Он где-то недалеко, и ничто не помешает ему вернуть его. На земле над ним Омтос Феллака уже не было, он ощущал его отсутствие очень явственно. Ничто ему не помешает.