Женушки из Бата - Венди Холден

– Давайте. — Хьюго тоже устроился поудобнее. Для разнообразия он никуда не торопился. — Надеюсь, теперь с подгузниками все в порядке?

Несколько дней назад ему указали на привычку Тео, очевидно недавно приобретенную, наполнять подгузник по пути в ясли.

– По правилам яслей дети должны поступать в «Цыпочки» с чистыми попами, — сурово указала тогда Ротвейлер. Из-за этих правил Хьюго теперь останавливался на пути в «Цыпочки» по утрам каждые две минуты, выходил из машины, открывал заднюю дверцу, отстегивал ремни, которыми Тео был пристегнут к детскому сиденью, поднимал ребенка и нюхал его попу, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ему приходилось терпеть усмешки и взгляды, которые бросали на него проезжающие мимо водители, а также вопли ярости Тео.

– Нет, — ответила Ротвейлер. — Дело не в подгузниках. Тео кусается, мистер Файн.

– Кусается?

– Ваш сын, мистер Файн, кусает других детей.

– О, нет. — Хьюго смотрел расширившимися от отчаяния глазами на столешницу. На него накатилась волна стыда. Он вспомнил, в какой ярости и возмущении пребывал сам в те разы, когда Тео подвергался подобным атакам других детей. Несомненно, другие матери и отцы теперь жаждали крови Тео. Слава Богу, политика яслей запрещала называть имена негодяев.

– Я не понимаю, — сказал он. — Тео никогда не кусается дома.

Ротвейлер покрутила ручкой из стороны в сторону у него перед носом.

– Это ничего не значит, мистер Файн. Нам нужно выяснить, почему он кусается здесь. И положить этому конец.

– Я не знаю, — сказал Хьюго, все еще обращаясь к столу. — Из-за чувства голода не может. Ему нравится, что ему дают, и он ест достаточно и здесь, и дома.

Ротвейлер выглядела слегка раздраженной.

– Голод, мистер Файн, редко бывает причиной. Для маленьких детей не типична склонность к каннибализму. Также нельзя сказать, что подобное поведение необычно для тех, кто еще не начал говорить. Иногда это является одним из многих способов, хотя и не очень приятных, которым дети пытаются выразить свои желания. Это можно прекратить, твердо отбивая охоту кусать других. Хьюго схватился на эту соломинку. — О, хорошо. Значит, мы просто попробуем отбивать у него эту охоту, так?

Заведующая яслями снова предупредительно помахала в воздухе ручкой.

— Но иногда, мистер Файн, очень редко, причина может заключаться в другом. В чем-то более конкретном. Это может быть выражение злобы или раздражения чем-то. — Она склонилась вперед, выпученные голубые глаза смотрели вопросительно. — Может, Тео на что-то реагирует таким образом? — спросила она. — Например, на какие-то проблемы дома?

Хьюго почувствовал, как сжимается под ее напряженным взглядом. Было очевидно, что Ротвейлер догадалась: у них не все в порядке. И это не удивительно. В конце концов, он сам представлял собой физическое воплощение домашних проблем. Немытый, нечесаный, в неглаженой одежде, совершенно не холеного вида. Несчастный.

Но даже и так, несмотря на личную деградацию, Хьюго считал, что его усилия по защите сына от самого худшего в период развода родителей были успешными.

Настолько успешными и блестящими, горько думал он теперь, что Тео кусает других детей, пытаясь выразить, насколько он несчастен, даже на этом раннем этапе. А ведь еще никто ни разу даже не появлялся в суде.

— О Боже, — сказал он в руку, которая взметнулась ко рту и с силой закрывала его, чтобы не дать вырваться вою, так и просившемуся наружу.

Хьюго бросил полный ужаса взгляд на Ротвейлера, представляя ее свидетельницей со стороны Аманды. «Мне жаль сообщить, что мистер Файн проявил себя неспособным выполнять родительские функции, хотя и старался…» У него в сознании проносились образы работников социальных служб и решения суда об отъеме у него Тео. Это вызывало ужас. Возможно, он потеряет Тео даже до окончательного развода.

– О Боже, — повторил он Ротвейлеру. — Вы хотите его выгнать, да? Да, конечно, хотите. Никому не нужен ребенок, который кусается… — Хьюго замолчал, не в силах больше что-то сказать.

– Наоборот, мистер Файн, — по-деловому заявила Ротвейлер. — Нам будет очень жаль, если мы потеряем Тео. Он — счастливый, нежный маленький мальчик, который нуждается в любви и ласке. Мы хотим найти решение проблемы. Помочь ему с этим справиться.

Хьюго задумался, правильно ли он услышал произнесенные слова. Может, из-за своего жуткого состояния он не так понял Ротвейлера? Хьюго никогда не подозревал, что Ротвейлер может оказаться понимающим человеком. Он всегда предполагал, что ее функция — это как можно больше осложнить жизнь родителей.

Черты сурового лица Ротвейлера, сидевшей с другой стороны стола, расслабились.

– Мистер Файн, — обратилась она к нему мягким голосом, которого он никогда раньше не слышал. — Я не знаю точного характера ваших личных трудностей, но хочу сказать следующее. Если я или «Цыпочки» в состоянии вам как-то помочь, пожалуйста, сообщите мне об этом. Может, время от времени оставлять Тео на дополнительный час? Мы существуем, чтобы помогать вам и Тео так, как только можем.

Хьюго почувствовал, как покачнулся от удивления. Ему как раз вовремя удалось удержаться на стуле и не упасть, и даже удалось, заикаясь, выдавить из себя слова благодарности.

– Мы очень хотим видеть вас нашим клиентом, мистер Файн. — Ротвейлер тактично отвернулась от его блестящих от слез глаз. — Мы в «Цыпочках», конечно, понимаем, с каким огромным количеством трудностей сталкивается работающая мать — простите, родитель. А в вашем случае так особенно, хочу добавить.

— Что вы имеете в виду? — прохрипел Хьюго.

– Гм. С самого начала было видно — как бы мне лучше выразиться? — что вам приходится трудно с Тео. Но мы все восхищались тем, как вы преодолевали эти трудности, чтобы между вами и сыном установились на самом деле удивительно близкие отношения и связь любящих друг друга сына и отца.

Хьюго так удивился, что не мог говорить.

– В дополнение к этому вы всегда быстро реагировали на требования яслей и поддерживали нас, как могли. Вы — образцовый родитель, мистер Файн. Поверьте мне, мне бы очень хотелось, чтобы было побольше таких родителей, как вы.