За пределом (СИ) - Кири Кирико

Под конец на руках мы имели пять трупов: Коуэн Бёрд двадцати трёх лет, Альберто Риччи пятидесяти двух лет — были застрелены в висок и затылок. Александр Борцов был избит и изуродован, после чего так же застрелен. Мы их нашли через месяц после случившегося — бездомные в поисках металлолома обнаружили их в подвале одного из заброшенных заводов. Матвея и Мари Луменко обнаружили в квартире. Инна Сюньюрье, как и Нурдаулет Лапьер, в розыске, причём Лапьер, помимо этого, считается и пропавшим без вести.

После этого монолога детектив вздохнул, после чего протянул руку за кадр и вытащил полулитровую бутылку воды. Отпил немного, поставил на место и задумался о чём-то. Промолчал несколько секунд, прежде чем продолжил.

— Это дрянная история. Из разряда, когда хочется глаза с мылом помыть или вообще забыть. Знаете, что самое плохое в ней?

— Что же?

— Подростки. Глядя на это, я начинаю понимать, насколько прогнил мир, насколько люди могут пасть в отчаяние и как далеко они могут зайти. За пределы своих принципов, своей веры. За пределы банальной человечности. Как нам стало известно, Александр Борцов встречался с Мари Луменко. Она была слепа. По всему, что смог найти на Александра и Мари, я предполагаю, что он собирал деньги на операцию, как делал это и её брат. У Инны Сюньюрье был ребёнок. Она родила его в четырнадцать лет. По данным из больницы, у него были выявлены рудименты. Возможно, она собирала деньги на его лечение, а может хотела скрыться, так как в этой стране её ребёнок был забран из-за ненадлежавшего воспитания и условий содержания.

— А насчёт Нурдаулета Лапьер? Ради чего, по вашему предположению, нужны были ему деньги?

— У него была больна сестра. У неё были приступы из-за импульса, и на той стадии ей могло помочь только хирургическое вмешательство, — он вздохнул, облокотившись на спинку стула. — Все они… как бы это ни звучало, лишь жертвы. Их использовали. Использовали их молодость, их идеалы и желания, эту вечную уверенность в молодых, что именно у них всё получится, и так далее. А потом выбросили, как ненужный мусор, как очень часто и поступают с подобными бандами.

— Вам жаль их?

— Жаль? Я даже не знаю, как назвать это… Я многих людей повидал, и поверьте, иногда смотришь и думаешь: какого чёрта… Как ты докатился до этого? Убил отца девушки, чтоб защитить её от побоев. Зарезал ухажёра матери, который её изнасиловал. Пошёл на грабёж, чтоб прокормить себя, так как на работу после тюрьмы не брали. Ты смотришь на это и понимаешь, что они нарушили закон, но тебе их жаль, потому что понимаешь мотивы. Здесь тоже каждый, если не брать во внимание их деятельность, имел действительно по-своему добрые намерения. Помочь девушке и сестре вернуть зрение. Спасти сестру. Обрести счастье со своим ребёнком, где тебя не будут преследовать. Молодые и глупые, вечно в погоне за мечтой.

— Вы знаете, что стало с девушкой?

— Нет. Никаких зацепок. Нигде она больше не светилась и нигде не всплывала. Предположу, что Сюньюрье покинула страну. Нам сообщали, что у девушки, что проживала в той квартире, был ребёнок. Возможно, тот самый, которого она родила и который пропал из детдома. Но о нём стало известно лишь после всего случившегося. Потому и скрылась, чтоб никто не смог забрать ребёнка или привлечь её к ответственности. Мне жаль эту девушку, если честно. На неё слишком мало информации, как, в принципе, и на всех остальных из той группы, но даже по тому, что мы имеем на руках, можно сказать, что счастливое детство — это не про неё. Не нужный никому ребёнок, который забеременел в ещё юном возрасте. К тому же, ходили слухи, что её всё же поймали при переходе границы люди дома и убили.

— Я… понятно… — казалось по голосу, что сама ведущая была немного смущена таким исходом. — А что насчёт Лапьера?

— Он числится пропавшим без вести, однако я считаю, что его уже нет в живых.

— Почему?

— Когда я допрашивал его отца, который, по иронии судьбы, служил на тот момент в полиции, тот не мог ничего конкретного рассказать как о сыне, так и о том, что ему было известно. Его отец точно созванивался с ним один раз, однако мы не знаем, о чём конкретно был разговор. Удивительно было то, что после случившегося дом Кун-Суран неожиданно оплатил операцию его дочери и даже взял семью под свою защиту. Небывалая сказочная доброта от дома. А сам Нурдаулет Лапьер пропал. Это не входит в официальную версию, однако я практически на сто процентов уверен, что отец сдал его дому.

— Это ужасно… — пробормотала ведущая.

— Я не знаю, кому было хуже в тот момент. Сыну, которого предали, или отцу, который был вынужден жертвовать одним ребёнком, чтоб спасти остальную семью. Понять, что Нурдаулет связан с ограблением, можно было сразу после расстрела дома полицейского. Такие события случайно не совпадают. Дом тоже умел сопоставлять факты, там не дураки живут. У дома были связи в полиции и везде, где только можно. Рядовой полицейский против дома — не надо быть гениальным детективом, чтоб понять, что эта партия проигрышна для второго. Поэтому надо было выбирать, что делать дальше. Его отец и выбрал.

— А что вы можете рассказать о самом Нурдаулете Лапьер?

— Он был самым странным из всей группы. Никаких предрасположенностей к криминалу. Отец полицейский, мать — учитель. Две любящие сестры-близняшки. И потом… это. Я должен признать, он был довольно смышлёным, раз смог провернуть после ограбления банка такое и выйти из борьбы с солдатом семьи и его людьми неоспоримым победителем. Плохо лишь то, что он направил все свои незаурядные способности в такое русло. Говорят, у некоторых есть предрасположенность к этому — кто-то даже под страхом смерти не пойдёт таким путём, а кто-то пойдёт и преуспеет.

Опять повисло недолгое молчание, которое нарушила первой ведущая.

— Вам известно, что стало с семьёй Лапьер?

— Я знаю, что Ерофей Лапьер ушёл из полиции после случившегося. Он со своей женой и дочерями переехал из Ханкска, и сейчас они вроде как счастливо живут. Его дочь, Наталиэль, перенесла операцию, однако теперь она парализована ниже пояса. Но это им не мешает жить дальше и, как мне известно, более-менее счастливо. Я лишь могу надеяться, что их семья больше никогда не пройдёт через подобное ещё раз, и они забудут это как страшный сон, но… такое не забывается. Остаётся только с этим жить. Наказание для живых — это помнить о мёртвых.

Эпилог

Яркое солнце.

Жара.

Зелень.

Небольшой уютный городок в Амазонии — стране на севере Южной Америки вдоль реки Амазонки.

Девушка с широкополой шляпкой, одетая в летнее платье, в солнцезащитных очках стоит в центре небольшого уютного городка, держа в руках монетку. Перед ней был небольшой фонтан со статуей девушки в юкате с кувшином в руках, откуда льётся вода.

Она стоит около полуминуты с закрытыми глазами, сложа ладони вместе, зажав между ними монетку и склонив голову, после чего бросает её в воду и наблюдает, как та уходит на дно фонтана. На её губах лёгкая улыбка человека, который оставил все несчастья позади и может вздохнуть спокойно. Она светится лёгкостью и безмятежностью.

— Ну мама, мы скоро? — маленькая девчушка в сарафане с такой же большой шляпой с широкими полями стоит около неё, с нетерпением ожидая, когда они двинутся дальше.

— Погоди, неугомонная, — тихо ответила девушка, глядя на фонтан.

— Что ты делаешь?

— Загадываю желание.

— И какое? Много денег?

— Нет, глупая. Я загадываю, чтоб… всё было хорошо у одного человека, — вздохнула она.

— Какого? — хлопая большими глазами, спросило непосредственное дитя.

— У простого…

С грустью вспомнив тех, кто был теперь уже частью её прошлого, девушка вернулась к минувшим дням, чтоб напоследок отдать дань уважения тому, кто отпустил её с миром и дал возможность попробовать начать всё заново. Она бросила прощальный взгляд на фонтан, у которого загадала желание, после чего взяла за руку девочку и покинула с ней эту площадь.