Ночной скиталец - Сьюзен Кэрролл

Еще долгое время после отъезда мужчин Розалин утешала и баюкала девочку. Она гладила волосы Кейт, пока та, наконец, обессилив, не провалилась в сон.

Уложив Кейт в свою постель, Розалин, устало потирая болезненно одеревеневшую от напряжения и ноющую шею, подумала, что ей и самой не помешал бы отдых. Но она не смогла бы уснуть, пока не вернется Ланс.

Все же она должна найти более полезное занятие, чем просто расхаживать взад-вперед и мучиться от переживаний. Розалин отвернулась от окон. Ее утомленный взгляд в задумчивости скользнул к книжным полкам.

Ей пришла в голову мысль, что нужно отправить записку Эффи, даже несмотря на столь поздний час. Вероятно, Эффи не имела понятия о том, что Кейт убежала в Замок Леджер. Не то, чтобы в этом было что-то необычное, но, учитывая забывчивость женщины, она, возможно, будет переживать, когда утром обнаружит, что ее воспитанница пропала. Уж лучше Розалин быстро набросает записку, которая все объяснит.

К тому же, нужно было написать еще несколько писем, поскольку многие жители Сент-Леджера еще не знали о трагедии, которая постигла их. Мариус, любивший Вэла как собственного сына, находился в разъездах, посещая тяжело больных пациентов. Доктора нужно вызвать домой и все рассказать.

И потом была еще семья Вэла, путешествующая за границей. Его суровый и величественный отец, милая, обладающая редкостным здравомыслием мама и три младшие сестренки, чьи веселые лица улыбались Розалин со своих портретов. «Какое грустное и нелегкое это будет письмо, — подумала она. — Какое горе обрушится на эту семью, к тому же, в такой дали от дома».

Самое меньшее, что Розалин могла сделать, — так это снять столь тяжкий груз с плеч Ланса. Пододвинув свечу поближе, она решительно уселась за стол, стараясь не задерживать взгляд на книгах, разбросанных по широкой дубовой поверхности.

Ведь это были книги Вэла: его учебники по медицине, драгоценная и потертая история Корнуолла, которая так и лежала открытая, как если бы он в любой момент мог вернуться. Розалин не смогла протянуть руку и просто закрыть ее. Это этот простой жест представлялся ей слишком трудным — словно подтверждал, что все кончено.

Проглотив комок, застрявший в горле, она открыла ящик стола и быстро осмотрела его в поисках пергамента и пера. Но вместо этого ее пальцы наткнулись на мягкие складки ткани. Розалин вынула какой-то предмет одежды и поднесла его к свету, а затем в недоумении нахмурилась, когда увидела, что держит в руках.

Женский кружевной чепец. Ее чепец. Тот самый, который она давным-давно потеряла, еще во время первого визита к Эффи. Тот, который, как утверждал Ланс, он не смог найти.

Вот негодник! Ведь все это время чепец был у него, лежал, спрятанный в этом ящике. Это походило на то, как некоторые рыцари хранили трофеи, которые посмели украсть у дам своего сердца.

Розалин разгладила складки чепца. Ее губы изогнулись в дрожащей улыбке, когда она вспомнила все романтические слова любви, которые шептал ей на ухо Ланс в обличье сэра Ланселота. Странно, но мысль об обмане Ланса больше не ранила ее. С внезапной болью она вспомнила, как сегодня утром Ланс опустился на колени у ее ног, настойчиво пытаясь все объяснить.

«Ты была девицей, оказавшейся в бедственном положении. И тебе нужен был герой. Такой, каким я всегда хотел быть, рыцарь в сверкающих доспехах. И ты смотрела на меня так, как будто я действительно был им… и я мог, хоть ненадолго, им притвориться».

Ее сердце сжалось от нежности, опечаленное тем, что такой человек, как Ланс, когда-либо чувствовал потребность в подобного рода притворстве. Все это время она думала, что призрак сэра Ланселота пытается ухаживать за ней, исполняя ее мечты с помощью Ланса Сент-Леджера.

Как же сильно она ошибалась! Ведь все было совсем наоборот: Ланс попытался завоевать ее единственным способом, который знал, поскольку никогда не думал, что заслуживает это по праву. Мужчина, который был таким великодушным и мог простить всех, кроме себя. Награжденный за мужество, восхваляемый за сострадание, предназначенный самой судьбой всегда быть героем… в глазах каждого, но не в своих собственных.

Дрожащими пальцами Розалин свернула чепец, осознавая, что никогда не была влюблена в двух мужчин.

Только в одного. Она закрыла глаза и стала пылко молиться, чтобы Ланс вернулся домой невредимым. И тогда у нее появится возможность сказать ему об этом.

— Розалин?

Она услышала зовущий ее голос и в неверии распахнула глаза. Неужели она лишь представляла себе того, кого так отчаянно желала увидеть — Ланса, стоящего перед ней на расстоянии вытянутой руки?

Она даже не слышала, как он вошел. Но все же он здесь. Ее истерзанный рыцарь вернулся к ней. Измученный, но невредимый и очень даже живой. Сердце Розалин наполнилось радостью и благодарностью за то, что ее молитвы были услышаны.

Со счастливым криком Розалин вскочила и бросилась в объятия мужа. Она кинулась ему на шею, но всего лишь проскочила мимо, ничего не ощутив… кроме легкого дуновения ветерка, который слегка задел ее, приведя тем самым в замешательство.

Она пронеслась сквозь Ланса и чуть было не влетела в огонь. Розалин моргнула и, чтобы удержаться, схватилась за каминную полку. Осознав то, что сейчас произошло, она обернулась и, нахмурившись, посмотрела на мужа.

Проклятье! Он снова скитался.

— Что ты делаешь, Ланс? — закричала она. — Тебе больше не нужно притворяться сэром Ланселотом.

— Я и не притворяюсь, Розалин. Я…

— Ни слова больше, — недовольно воскликнула она. — Я не для того все это время расхаживала здесь по комнате и переживала, чтобы ты вернулся ко мне в образе жалкого призрака. Ты просто воссоединись со своим телом, или как это у вас называется, а затем обними меня.

— Розалин, я не могу. Мое тело исчезло.

Розалин уставилась на него. Она нерешительно засмеялась, будучи уверенной в том, что это, должно быть, одна из его нелепых шуток.

— Ты постоянно что-то теряешь, Ланс Сент-Леджер. Перчатки, стекnote[30]… Но даже ты не мог бы потерять свое собственное…

Его мрачный вид заставил ее запнуться и замолчать. Он не шутил. В его глазах было что-то другое — такое спокойное, серьезное и печальное. Никаких следов обычного неудержимого остроумия.

— Дорогая, тебе лучше присесть, — мягко предложил он.

— Нет, — сердце Розалин упало от страха. — Просто скажи, что случилось.

Плечи Ланса поникли, но он подчинился и рассказал всю историю своего противостояния с Рейфом Мортмейном. Но прежде чем он смог закончить рассказ, Розалин, почувствовав тревогу, напряглась и перебила его.