Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

Накануне решающего момента советскому командованию стало известно об ориентировочном времени начала немецкого наступления — 3 часа утра 5 июля. Приказ о начале операции «Цитадель» предусматривал проведение артиллерийской подготовки ровно в 2 часа 30 минут 5 июля. В течение получаса немецкие пушки и минометы должны были обрушить на русские позиции смертоносный шквал. В 3.00 должны были двинуться первые танки, сопровождаемые «гренадерами», а затем мотопехота на бронетранспортерах. Люфтваффе, с первыми лучами солнца должны были нанести бомбовый удар по передовой полосе русской обороны. План был таков, но с самого начала ему не суждено было сбыться.

Генерал Гот решил улучшить свои исходные позиции перед решающим наступлением и 4 июля, во второй половине дня, немецкие танки и пехота ринулись в атаку. Однако, оттеснив боевое охранение русских, Гот тем самым подставил свои войска под артиллерийский огонь главной линии обороны противника на Воронежском фронте под командованием Ватутина и кураторством Василевского. Последний, также как и Жуков, непрерывно держал связь со Сталиным и периодически докладывал Верховному о малейшем изменении обстановки. Центральным фронтом руководил Рокоссовский, координатором от Ставки там являлся Жуков.

Последний решился начать перед наступлением противника упреждающую артподготовку и доложил Сталину. Вождь находился в достаточно напряженном состоянии, перед звонком Жукова ему отрапортовался Василевский. Одобрив решение Жукова, Сталин приказал чаще его информировать о разворачивавшейся колоссальной битве.

Обе противоборствующие стороны сражались с исключительной силы храбростью и упорством. К 10 июля в секторе Центрального фронта немецкие потери в танках и живой силе достигли таких размеров, что стало ясно: наступление вермахта пробуксовывает. Оборонительная фаза битвы для советских войск на северном фасе Орловско-Курской дуги заканчивалась. Но южнее, на Воронежском фронте, немцы не оставляли надежд переломить ситуацию в свою пользу.

9 июля Сталин позвонил Жукову и, ознакомившись с обстановкой, предложил ввод в действие Брянского и левого крыла Западного фронта, как и было предусмотрено планом. Заслушав аргументы Жукова, вождь санкционировал переход в наступление войск Брянского фронта с 12 августа. В тот же день на южном фасе дуги, не подозревая о намерениях друг друга, и немцы и русские готовились нанести массированные танковые удары.

В величайшем встречном танковом сражении под Прохоровкой окончательно разрешилась судьба Орловско-Курской битвы. Более 1200 танков и самоходных орудий смешались там в гигантском водовороте, окутанном пеленой дыма и пыли, озаренном вспышками сотен танковых пушек. Адская какофония звуков, невообразимый грохот и лязг разносились на многие километры вокруг.

Согласно личному указанию Сталина, с вечера 9 июля Василевский находился в войсках генералов П.А. Ротмистрова и А.С. Жадова на прохоровском и южном направлениях. В результате встречных танковых сражений, по его личным наблюдениям, поля боев были усеяны горящими немецкими и советскими танками и САУ. Обеспокоенный Сталин позвонил также Жукову на командный пункт Брянского фронта и приказал срочно вылететь в район Прохоровки и принять координацию действий Воронежского и Степного фронтов.

Наступал кульминационный момент битвы. Вечером 13 июля Жуков встретился с Василевским, которому вождь поручил выехать на Юго-Западный фронт и организовать там наступательные действия, которые должны были начаться вслед за переходом в контрнаступление войск Жукова. Обескровленные и терявшие веру в успех операции «Цитадель» войска вермахта постепенно переходили к обороне. Под Прохоровкой они лишились минимум 350, а возможно, и 400 танков. По меньшей мере половина немецких танков, участвовавших в сражении, была уничтожена, а уцелевшие срочно нуждались в ремонте и обслуживании. Окружить на четвертый день наступления (как это предусматривалось планом) русских немцам не удалось.

Понеся огромные потери, они продвинулись на глубину до 12 километров на северном фасе Орловско-Курской дуги и до 35 километров на южном и вынуждены были прекратить наступление, а затем начать отвод своих войск. Во избежание полного разгрома до 23 июля главные силы немцев были отведены на оборонительные рубежи, с которых они начинали наступление.

Сталин требовал, чтобы русские войска продолжали контрнаступление, на которое у них практически не было сил и средств. Однако как он ни торопил, ему пришлось согласиться с мнением Жукова и Василевского, аргументировавших, хотя и не без труда, необходимость не спешить с продолжением активных действий. А начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне и материально обеспечена, то есть будет произведена необходимая перегруппировка войск.

Скрепя сердце, после многократных переговоров Сталин утвердил решение своих ближайших военных советников по причине его несомненной правильности. И в начале августа, невзирая на ожесточенное немецкое сопротивление, русские возобновили продвижение своих войск вперед.

Сталин весьма внимательно следил за ходом фронтовых событий, быстро реагировал на все изменения в них и твердо держал нити управления войсками в своих руках. От каждого представителя Ставки он требовал строжайшей дисциплины и порядка. Мотивируясь интересами оперативного руководства вооруженной борьбы, вождь не допускал ни малейшего намека на снисходительность. Не получив в середине августа своевременно донесение от Василевского, Сталин попытался с ним связаться по телефону, но это не удалось сделать. Тогда он продиктовал генералу А.И. Антонову депешу весьма грозного содержания, которая на всю жизнь запомнилась впечатлительному Василевскому.

К концу августа катастрофически осложнившаяся обстановка на фронте группы немецких армий «Юг» вынудила Гитлера прибыть из Восточной Пруссии в полевую ставку на Украине — в Винницу. Манштейн просил подкреплений, однако дальше обещаний фюрера дело не пошло, резервов у немцев оставалось все меньше. Между тем, русские армии продолжали наращивать силу своих ударов, не за горами уж было освобождение Донбасса. Повсеместно они начали перехватывать стратегическую инициативу, а их генералы начали изощряться при планировании наступательных операций. Чему Сталин категорически препятствовал — во главу угла он ставил скорость очищения территории от оккупантов, нежели эффектно проведенную операцию по окружению противника.

Вступление США в войну зимой 1941 года означало, в первую очередь, резкое увеличение сражений на море.

Первоначально немецкие подводные лодки почти свободно рыскали по всей Западной Атлантике, нанося большой урон кораблям противника. Японцы же с поразительной быстротой и без особых усилий стали хозяевами богатых ресурсов Голландской Восточной Индии и Малайского полуострова, обладание которыми, по их мнению, стоило того, чтобы идти на риск войны.

Контингента американских, а также английских военно-морских сил оказались под чрезмерным напряжением, вызванным ведением боевых действий на двух океанах: Тихом и Атлантическом. Создалось весьма серьезное положение, так как морские коммуникации являлись главными артериями стратегии союзников. Без них Великобритания и Соединенные Штаты не могли использовать свои военные ресурсы на сухопутных театрах.

Между тем, практически все время внимание Гитлера было приковано исключительно к событиям на Востоке, и он требовал наращивания средств вооруженной борьбы в данном регионе в ущерб своим ВМС и другим театрам военных действий. То обстоятельство, что войска Германии были очень сильно скованы боевыми действиями в России, сказалось самым кардинальным образом на исходах сражений в огромных пространствах Азиатско-Тихоокеанского региона, а затем и в Африке.

Постепенно англо-американцы начали повсеместно теснить своих противников. А два года спустя появилась острая необходимость личной встречи первых персон стран антигитлеровской коалиции для согласования дальнейших действий. Встречу намечено было произвести в конце ноября 1943 года под кодовым названием «Эврика», в столице Ирана — городе Тегеран.

Вне всякого сомнения, Сталин отправлялся для встречи с союзными лидерами в Тегеран в хорошем расположении духа. Обстановка на русско-германском фронте, начиная с лета 1943 года, улучшалась с каждым днем. В военных действиях произошел коренной перелом. Силы Красной Армии возрастали пропорционально тому, как слабели войска вермахта. Они прочно удерживали стратегическую инициативу. Противник на всей протяженности линии фронта перешел к обороне. Советская экономика во все возрастающих количествах снабжала войска превосходными видами оружия, техники и амуниции. 6 ноября была освобождена столица Украины, город Киев. Половина всей территории, захваченной немцами, вновь стали принадлежать Советам.