Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их никто не позорил на собраниях и не исключал из партии – да и партии, из которой их могли исключить, больше не существовало. Как не существовало страны, которой она кое-как правила несколько десятков лет. Директора их заводов и научно-исследовательских институтов видели в них стратегический ресурс развития, источник потенциальных инвестиций и своих представителей за границей – которыми многие из них в конечном счёте на самом деле стали.
Посольство Израиля вернулось в Москву, в особняк на Большой Ордынке – сухощавый разведчик-джентльмен Арье Левин стал первым израильским послом в СССР, а затем и в России. Посольство СССР – и России разместилось в доме на Ха-Яркон, напротив стоящего на знаменитой тель-авивской набережной отеля «Шератон» – толстый экстравагантный усач, журналист и жизнелюб Александр Бовин стал первым советским и российским послом в Израиле.
Авантюристы всех мастей, почуяв перспективу освоения больших денег, появившихся в России, или привлечённые советской легендой об Израиле как центре западных финансовых и властных институтов, взапуски носились между Москвой и Тель-Авивом. Выглядели они серьёзно. Иногда очень серьёзно. Изредка между ними встречались и по-настоящему серьёзные люди, но они зачастую были куда больше похожи на авантюристов. Поди разбери, кто из них кто.
Наперегонки с ними между двумя странами перемещались в поисках новообращённых и финансовых дотаций от «новых русских» и «новых евреев» раввины и христианские священники всех мыслимых деноминаций, среди которых представители Русской православной церкви, ограниченные её официальным статусом, занимали отнюдь не первое место. Ибо, как сказал то ли премудрый Соломон, то ли Экклезиаст, то ли они оба в разное время: многие мудрости дают многие печали.
Весь этот кочующий Вавилон подпитывало наслаждение от падения «железного занавеса», запах свободы и предвкушение светлого будущего. История кончилась, и Фрэнсис Фукуяма об этом написал – не без выгоды для издательства и собственной популярности. Кто б знал тогда, как он ошибся и насколько прав был осмеянный оптимистами-политологами за пессимизм Самуэль Хантингтон с его «войной цивилизаций».
Находившийся при советской власти под запретом Израиль стал Меккой для российской элиты, которая эшелонами летела на Святую землю – посмотреть, какая она на самом деле. Запретный плод сладок: летели все. Криминальные авторитеты в надежде оторваться и затеряться. Ночные бабочки за прибылью и фантастической мечтой удачно выйти замуж за миллионера. Либералы и западники потому, что для них Израиль был символом свободного мира.
Евреи ехали к родственникам и присмотреться «на будущее», ежели что. Поскольку Израиль – он для еврея что собою, собственно, представляет? Страховой полис он для еврея, из какой бы страны этому еврею ни пришлось делать ноги. Антисемиты и «патриоты» хотели взглянуть в «лицо врага». Мусульмане из чистого любопытства. Православные – причаститься благодати, пока её опять не закрыли на четверть века. Начальники – прогуляться на халяву. Именно в это время российские дипломаты начали повторять, как мантру: «Лучший визит – несостоявшийся визит».
Обратное движение было не менее активным. Россия, только-только начавшая оправляться от распада Советского Союза и ещё не думавшая о «вставании с колен», оказалась хлебным местом для высокопоставленных визитёров с Запада в целом и из Израиля в частности. Терра инкогнита. Размером, ладно, не с одну шестую – чуть меньше, это когда ещё такое будет? Опять же можно посмотреть на город или местечко, откуда приехали в болотисто-пустынно-горную Палестину бабушки и дедушки, а то и более отдалённые предки. Ностальгия!
Огромные состояния, обладатели которых тратили свои деньги с лёгкостью, до них доступной разве что американцам, роскошные отели и красивые девушки, невероятно вкусная еда и демонстративное пренебрежение сухим законом и сегодня привлекают в Россию мировую элиту, а в 90-е упоение жизнью зашкаливало. Она ещё только-только начиналась и надежды на светлое будущее были колоссальными. Оно было уже здесь, за углом. Только шаг сделай и руку протяни.
Мэром Москвы уже был Лужков, и столицу более или менее привели в порядок после его предшественника-профессора, большого демократа, при котором город зарос грязью и пополнился уголовниками. Новоиспечённый Санкт-Петербург, ещё не опомнившийся от того, что перестал быть Ленинградом, сильно отставал, но музеи были хороши, виды на Неву прекрасны, а мэр Собчак элегантен и выглядел истинным европейцем. Словом, в Россию стоило ехать, тем более что израильских генералов и политиков там встречали как героев.
Ариэль Шарон и Эхуд Барак, Шимон Перес и Ицхак Рабин, Абба Эбан и Давид Бар-Лев были живыми легендами. Их имена знали все: сотрудники госбезопасности и военной разведки, бизнесмены и политики, журналисты и олигархи. Израильтяне в конечном счёте оказались в колоссальном выигрыше от всеобъемлющей работы советских идеологов: никто никогда ни в одной стране мира не создавал им такой рекламы, как ведомство Михаила Суслова в СССР.
Можно было только представить, как принимали бы в России Давида Бен-Гуриона, Зеэва Жаботинского, Голду Меир или Моше Даяна, если бы они дожили до восстановления отношений Иерусалима и Москвы! Однако их преемников принимали не хуже. Россия – щедрая душа не только в рекламе конфет. Благо шатает её от абсолютного отрицания к абсолютному признанию и приветствию гостей во всю мочь этой самой души. И тут был как раз второй случай.
Словно по контрасту с теми несколькими годами на рубеже 80-х и 90-х, когда израильская дипломатическая миссия при посольстве Нидерландов мариновалась отечественной бюрократией с плохо скрываемым чиновничьим садизмом и не могла попасть ни в одно официальное ведомство, перед израильтянами, особенно известными, открылись все двери. Тем более это касалось израильских генералов, против атак которых бывшие советские военпреды и военсоветники удерживали арабские фронты в Сирии и Египте, часто говоря себе, а иногда и окружающим, что они воюют абсолютно не на той стороне.
Последнее произошло в огромной мере из-за войн в Афганистане и Чечне. Можно было сколько угодно рассказывать армии байки о том, что настоящий враг русского солдата – это американский империализм, направляемый мировым сионизмом, или сионизм, управляемый мировым империализмом. Когда приходится отстреливаться от конкретного врага, завравшийся политпросвет перестаёт работать. А афганские «духи» и их преемники на Северном Кавказе были верующими мусульманами.
Они были пуштунами или таджиками, узбеками или арабами, чеченцами или жителями Дагестана – но не евреями и не израильтянами. Рассказывать о вредоносности Израиля и мирового сионизма Российской армии в 90-е было
