Убить героя (СИ) - Крикова Александра

— Красивая фраза.

— Конечно, — хохотнул высший, поднимаясь. — Она же твоя.

— … уверен, что никогда такого не говорил. Вы точно меня с кем-то путаете.

— Это вряд ли. — Роско несколько секунд стоял по ту сторону стола и молча смотрел на Шуна, потом добавил: — Кстати, если запустить жгут перемещения внутрь портала, а не наружу, а потом выйти обратно и потянуть этот жгут, то портал схлопнется, уничтожая все, что попало в его пространство. Получится отличная смертоносная ловушка.

— Откуда вы…

— Что? Знаю, что ты умеешь создавать порталы? Ты довольно резво прыгал через них, пока находился на первом круге. Разве нет?

Он отсалютовал пустым фужером, поставил его на стол и вышел из беседки.

"Что ж, — подумал Шун, — в принципе, с самоубийством можно и повременить".

Глава 12.2

Деревья были такими высокими, что подпирали небеса в прямом смысле этого слова. Исполинский ствол могли обхватить вереницей лишь человек сорок, не меньше, а в раскидистых ветвях путались кучевые облака. Если в этом мире и было солнце, то оно пряталось где-то там, за колышущимся океаном листвы.

Поначалу Шуну казалось, что кроме него здесь нет никого. Ни одного звука вокруг, ни единого движения. Только пыльная поземка по мертвой земле, лишенной солнечного света.

— Эй! Есть тут кто?

Ему не стало отвечать даже эхо.

Немного подождав, он пошел в сторону темной полосы, виднеющейся на горизонте. И хотя тело слушалось его беспрекословно, у Шуна снова появилось ощущение, что это не просто сновидение, а чье-то воспоминание, надежно укрытое в глубине его "я". Словно был какой-то другой Шун, когда-то вышагивавший под исполинскими деревьями.

Довольно скоро он добрался до леса, вернее до того, что от него осталось. Мертвые остовы, лишенные листвы, да колючие сухие кустарники, будто свитые из проволоки. Шун остановился, повертел головой в поисках нового ориентира, но ничего не нашел и уселся на землю, подтянув колени к подбородку. Странное место. Странное и какое-то неуловимо знакомое.

Звук, что пришел к нему со спины, тоже был знакомым, но уже по снам. Тихий клекот стелился вдоль земли, убегал ввысь, слышался то слева, то справа. Когда он послышался совсем рядом, Шун скосил глаза в сторону и заметил рядом что-то массивное и неоднородное, словно за его плечом сидел, склонившись, черный великан с мерцающим лицом.

Шун развернулся всем корпусом, готовый встретиться со своим отражением, но в зеркальном лице сгорбленного существа был почему-то не он, а Стальной Пес. Пес смотрел на него пристально, а потом спросил:

— Так кто может причинить человеку самую сильную боль?

Шун уже знал, что ответит на этот вопрос, если когда-нибудь услышит его еще раз, и открыл, было, рот. Но вместо слов из его глотки вырвались потоки густой крови, а живот скрутило такой адской болью, что он еле удержался в сознании.

Перед глазами все плыло, судорожно ощупав живот, Шун понял, что из него торчат четыре длинные иглы — то ли тонкие мечи, то ли копья.

— Итак?

Слово, долетевшее откуда-то сверху, будто тумблер, отключило боль. А еще отодвинуло Шуна на задний план, отдавая бразды правления кому-то другому, живущему в его теле. Именно так он чувствовал себя прошлый раз, когда видел сон о чужой планете.

— Хорошо, — ответил кто-то его губами. — Твоя взяла.

Перед глазами прояснилось. Шун стоял на коленях, спиной к мертвому лесу, по обе стороны от него раскачивались и тихо клекотали несколько тощих великанов с зеркальными лицами. Почти такой же тощий человек с вытянутым лицом и узкими глазами смотрел прямо на Шуна, но не спешил подходить.

Имба.

Он был облачен в необычную одежду грязно-серого цвета, которая плотно облегала его тело и поблескивала на сгибах и выпуклостях, словно глянцевая. Прическа у него тоже была довольно странной — черные корни плавно переходили в светлые кончики, короткие, сантиметров по десять, локоны торчали в беспорядке.

— Тогда начнем, пожалуй, — хищно улыбнулся имба.

— Начнем, — ответил псевдо-Шун, вытаскивая из себя копье за копьем и медленно поднимаясь. Кровь хлестала из его живота, собиралась в ногах липкой лужей.

Сверху посыпались исполинские листья, чернея на лету и превращаясь в пепел. Земля задрожала, поднявшийся ветер принес издалека полные ужаса человеческие крики…

"Одно сновидение веселее другого", — подумал Шун, просыпаясь. Грузно встал с кровати, дошел до ванной и умылся.

Вчерашние дары он отнес на кухню, угостив работников гостиницы. Те поблагодарили, но на яд еду и вино все-таки проверили. Окинув взглядом массивный пустой стол, Шун неспешно собрался и пошел завтракать.

После он покинул Столицу и отправился на север, туда, откуда путников пребывало меньше всего. На душе у него было на удивление спокойно.

Вся жизнь человека состоит из набора реперных точек, к прохождению которых он постоянно готовится. Сидит-сидит ребенок на попе ровно и вдруг понимает, что пора начинать ходить. Встает — и идет. Да, падает, но только первые несколько раз. И молчит лишь до поры, до времени, осторожно пробуя отдельные слова. А потом не заткнешь.

Наверно, Шун сейчас чувствовал нечто похожее. Спокойствие в груди и голове, но приятный мандраж в животе, чуть пониже солнечного сплетения. Абсолютное незнание, что и как делать дальше, но полная уверенность в том, что все получится. Словно кто-то протянул к нему руки, в которые можно безопасно упасть.

Он вышел из круга столичной безопасности, в котором запрещалось создавать порталы, закрутил воронку и перенесся еще на десять километров севернее. Прошел через жиденький лесок и остановился на полянке, обросшей по периметру высокими кустами. Отлично! Тут его никто не побеспокоит.

Стоило бы призадуматься, почему его до сих пор не нашли ни Миро, ни Асвальд. Но Шуну на это было наплевать. Теперь он сам по себе. Отвлекающий маневр? Великолепно! Он устроит такое шоу, что обратит на себя внимание каждого! Сами ищите своего человека, сами устраивайте революцию и свергайте Стального Пса. Шун вернулся, чтобы восстановить свою репутацию, чтобы снова плескаться в безграничном море обожания и лести!

Он открыл портал и шагнул в него, сложил пальцы в печать, создавая жгут. Подождал немного и потянул его на себя. Жгут дернулся, проходя сквозь оболочку, его кончик послушно завис внутри. "Меня же сейчас ничем таким не ударит?" — подумал Шун, осторожно прикоснувшись к нему указательным пальцем. По телу прошлась приятная бодрящая волна. Хм…

Он задом вышел из воронки, вытягивая жгут за собой. Тот послушно плавился и удлинялся, но лишь до определенного момента. А потом начал уменьшать внутреннее пространство воронки, выворачивая ее наружу, огненное кольцо неумолимо таяло и мельчало. Шун понял, что жгут достиг своих пределов, потому что теперь ему приходилось прикладывать усилие. Он сел на землю и долго смотрел на практически вывернутый портал. Минут через десять понял, что пока он не уничтожит его сам, тот не рассеется. А вот это уже очень даже полезно… Покрутив жгут так и эдак, он пришел еще к одному выводу — тот откликался на его мысленные приказы, удлиняясь и укорачиваясь. "Что ж, попробуем…"

Шун укоротил жгут и одновременно дернул его на себя. Внутри портала был лишь воздух, поэтому все ограничилось одним громким хлопком, но все равно… Шун довольно улыбнулся.

Он провел на поляне весь день, изучая свойства портала, о которых не задумывался раньше. Например, вывернутый в ловушку портал можно было спокойно поместить в пространственный карман, как материальный объект. А еще ловушку можно было сделать даже из использованного портала, главное — успеть перехватить жгут, пока воронка не рассеялась.

Под вечер, наигравшись, Шун заманил в очередной портал дневного вепря, чудом выскочив из воронки прямо перед носом у монстра. Долго стоял, пытаясь рассмотреть хоть что-то кроме небольшого огненного кольца перед собой, да жгута, который от него тянулся. Живое существо ничем не выдавало своего присутствия в чреве портала. Шун даже подумал грешным делом, что монстр вывалился где-то с противоположной стороны.