Сыны Тьмы - Гурав Моханти

Ее сердце билось так громко, что ей казалось, что это слышно даже ему.

– Теперь я должна вас покинуть, – быстро сказала она, увидев приближающуюся к ней царицу.

Она даже не могла посмотреть, какова была реакция ее отца, хотя была уверена, что это будет что-то вулканическое. Но было кое-что, что она должна была сказать Карне. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он, осознавал он это или нет, спас ее от полного краха. И если он выиграет…

Карна прижал руку к сердцу и слегка поклонился, не сводя с нее глаз:

– Я желаю вам настоящего счастья, царевна.

Это решило для нее все.

– Я открою вам один секрет, господин Карна. Завтра на сваямваре будут соревнования по стрельбе из лука. – Она посмотрела на него, проверяя, понял ли он ее.

Но лицо Карны потемнело, как будто она рассказала о смертельной болезни.

– Я… я не участвую, царевна, – низким голосом сказал он, выпрямившись и замерев, как натянутая струна. – Я пришел только для того, чтобы поддержать царевича Дурьодхану из Союза Хастина.

Стыд и печаль исказили черты Драупади. Она была права. Она его не интересовала. Она обманывала себя. Но она не могла не спросить:

– Почему нет?

– Я всего лишь вассал, царевна. Верховный Магистр. Более того, я решт. Я, должно быть, нарушил сотню правил, просто поговорив с вами сегодня вечером.

Решт. Внезапно ее переполнило воспоминание о неприятном запахе, таком густом, что она чуть не задохнулась. Она знала, что на самом деле его не было, но отголосок этой вони, возникший у нее в голове, был просто ошеломляющим. Она пыталась забыть о нем, но ничего не получалось. А затем руки, ледяные, как стылая вода, сжали ее сердце и раздавили его. Карна… Теперь она вспомнила это имя. О нет… Кришна подробно рассказывал о нем: низкорожденный выскочка, пробившийся к власти, используя обман и подхалимство; дружок Дурьодханы; как он отравил верховного правителя Анги; как он сговорился убить Арджуну. Опасный, мерзкий человек, рожденный среди гнили и грязи, человек, которому суждено принести гибель любому, к кому он прикоснется. Почему Пракиони так жестока со мной?

Острая вонь вновь ударила ей в нос. Это было странно знакомо. Она чувствовала этот запах каждый раз, когда Кришна говорил о Карне последние два месяца. Казалось, никого больше это не беспокоило, но ее от этого запаха тошнило. Коротко кивнув Карне, она резко повернулась к матери, ожидавшей, чтобы проводить ее обратно в комнату.

Тем временем околдованный Карна заставил себя отвести взгляд от Драупади, гневно проклиная себя и осознавая, что он потерял над собой контроль. Она для Дурьодханы, напомнил он себе. Сначала Мати, теперь Драупади. Что со мной не так? Он угрюмо пошел прочь, пытаясь отвлечься другими мыслями. Кришна был именно тем, кто ему сейчас был нужен. Его улыбка охладила пыл Карны столь же верно, как глыба льда.

Вскоре он присоединился к ним. Личная комната для аудиенций короля была не такой большой, как его тронный зал, но Кришне нравились матхуранские ковры и гобелены. Это напоминало ему о том, как Дварка может выглядеть в будущем. Он вошел, и королевский управляющий объявил:

– Господин Кришна, блюститель Матхуры, – это ему тоже нравилось.

Толпа сыновей, порожденных Друпадом, стояли на коленях перед царем. Но улыбка Кришны превратилась в пепел, когда он увидел, как Друпад дал Драупади пощечину, и та, пошатнувшись, упала на пол.

– Ты что, не видела эту гребаную отметину у него на шее? – рявкнул на нее Друпад. – Каков наш девиз, девчонка?!

– Лучше смерть, чем бесчестье, – всхлипнула Драупади.

– Именно! Лучше смерть, чем бесчестье! Помни об этом! – прогремел Друпад. – Отведите царевну Драупади обратно в ее покои и проследите, чтобы она оставалась там, – резко приказал царь евнухам-охранникам.

Кришна вздрогнул, но остался стоять с каменным лицом, ожидая, пока гнев царя остынет. На мгновение он все же задумался о том, чтобы помочь Драупади подняться на ноги и приказать Серебряным Волчицам убить Друпада. О, почему ты такой лицемер, Кришна? – спросил он себя, ведь пощечины были ничем по сравнению с той болью, которая ждала ее, если удастся его план.

Друпад повернулся к Кришне.

– Сначала Шикханди, потом Драупади… Мои дети рано или поздно позорят меня! Господи, Кришна, этот низкорожденный великолепно управляется с луком. А то, как он бесстыдно танцевал с моей дочерью… С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ! – повторил он, как будто Кришна не услышал его в первый раз. – Во всем виновата ее мать. Шлюха способна лишь на то, чтоб воспитать в полной свободе! – Покачав головой, он встал. – Соревнование на сваямваре должно быть изменено. Он – Верховный Магистр Хастины. Если он попытается поучаствовать, то по правилам мы не можем ему отказать. Но я скорее убью Драупади, чем позволю ей сбежать с рештом.

– Разумное предложение, отец, – сказал царевич Сатраджит, стремясь произвести на него впечатление. – Могу ли предложить вместо этого гонки на колесницах?

– Низкорожденный – сын возничего, – сухо сказал Кришна.

– Значит, рукопашный бой с булавами?

Друпад хмыкнул и потеребил бороду:

– Я видел, как этот убийца родичей размахивал своей булавой. Ничто не может встать на пути Дурьодханы. Почему все так случилось? Я подготовил соревнование, в котором должен был победить Арджуна! Почему этот проклятый дурак должен был умереть?

– Карна никогда не женится на Драупади, – спокойно сказал Кришна. – Он не участвует. Мы видели имена. Хастину представляет Дурьодхана. Но, если даже Карна выиграет, ему никогда не позволят победить. Все случится так, как должно случиться. Просто доверьтесь мне.

Друпад некоторое время смотрел на Кришну, прикидывая.

– Очень хорошо, – наконец сказал он. – Творите свои фокусы, господин Кришна. Я рассчитываю на вас.

– И вы действительно можете рассчитывать, ваша светлость. В конце концов, вы великодушно согласились в трудную минуту дать Матхуре в долг. Теперь моя очередь возвращать его.

Друпад нахмурился. Он заплатил Кришне за его преданность так же, как ювелир подкупает лучшего мастера-вора для охраны сокровищ.

– Если вы позволите, ваша светлость, мне нужно поработать. – И Кришна неторопливо вышел из комнаты во внутренний двор с прудом, в котором цвели лилии.

Царские женские покои поднимались с трех сторон на два этажа вокруг внутреннего двора с прудом с цветущими лотосами. В