Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] - Константин Путилин

Нечего и говорить, как интересна и как поучи­тельна была бы подобного рода работа, если бы покой­ному И. Д. удалось довести ее до конца. Многолетнее изучение преступных элементов столицы, понимание всех тонкостей психологии этой своеобразной среды и вдумчивость И. Д. служили порукой тому, что предполагаемый «Общий очерк» дал бы многое для изучения и борьбы с темными силами повседневной жизни, которые копошатся где-то там, «на дне», и проявляют себя то здесь, то там всплывающими преступлениями... К сожалению, однако, «Общий очерк» не был окончен.

Сохранились только наброски некоторых, наиболее, так сказать, распространенных «видов» воровства и мошенничества да опыт словаря воровского («бай­кового») языка или, вернее, жаргона. Тем не менее и то, что есть, представляет несомненный интерес и значение. Здесь заложены элементарные основы для изучения преступного мира. И если вместе с развитием и усложнениями жизни «развилась и усовершенствова­лась», быть может, преступная деятельность разных воровских шаек, то все же общие основания их те же, что были и раньше.

Вот почему мы предлагаем читателю эту неокон­ченную часть записок И. Д. Путилина, придав ей более соответствующее заглавие: «Очерк некоторых видов воровства в Петербурге».

Необходимо прибавить к этому, что все эти наблюдения и выводы И. Д. Путилина относятся преимущественно к 60-м годам. После того уже столько сделано и им, и его заместителями, что в настоя­щее время эти очерки далеки от характеристики современных мошенников.

Большие города, как известно, служат обыкновенно широкой ареной для деятельности воров и мошенников.

Многолюдство, огромные дома, многочисленность площадей и улиц, плотность населения, шумное движение днем и ночью, толпы повсюду снующего народа и чрезвычайная трудность следить за действиями каж­дой отдельной личности из десятков, сотен и даже тысяч людей — все это доставляет ворам и мошенникам всякие удобства для успешного занятия своим «ремеслом».

Наша северная столица подвержена общей участи. Безгласность и неверность получаемых при том официальных и неофициальных сведений о преступлениях являются причиной, по которой у нас нет еще и быть не может точной статистики преступности.

Дорожа своим спокойствием и не надеясь на возврат украденной вещи, весьма значительная часть жителей не приносит жалоб на кражи, за исключением только тех случаев, когда похищение слишком значительно. Поимка вора или грабителя в большинстве случаев до такой степени затруднительна, неприятности, встречаемые каждым частным человеком при упорном и настойчивом преследовании мошенника, так значительны, что немногие решаются жертвовать для этого временем и спокойствием, а решившиеся — часто не достигают своей цели.

Воры и мошенники попадаются несколько раз кряду, освобождаются по недостатку улик и каждый раз возобновляют с большей опытностью и дер­зостью свою деятельность.

Если, например, мошенник неосторожно вынет из чужого кармана платок или портсигар и будет на этом пойман, то дело всегда почти окончится ничем. Не везде есть поблизости полицейский или прохожий, готовый прийти на помощь. Каждый идет своей дорогой, не желая вмешиваться в дело, которое влечет за собою хлопоты, таскание по судам, чего так боится обыватель.

Наконец, представив вора в полицию, кроме хлопот, не выиграешь ничего: вор отопрется, разби­рательство продлится, обвинителя будут беспокоить запросами и показаниями, и мошенник, по недостатку доказательств или освобождается (и снова пускается в свое ремесло), или же, смотря по ценности кражи, предается суду, где также весьма много шансов на то, чтобы отделаться запирательством, бежать, быть оправданным и выйти опять на волю. В худшем же случае подвергнуться наказанию и высылке, взять затем дома новый паспорт и обрадовать свою братию в столице новым внезапным приездом.

При производстве мною многих исследований, до­знаний и осмотров я убедился, что столица наша кормит целое сословие тунеядцев-мошенников, у которых есть свои обычаи, свои законы, свой особый род жизни и даже свой язык.

И хотя общий гражданский быт, полиция и государ­ственные законы оттесняют это общество-сословие во многих отношениях, но оно все-таки находит сред­ства не только жить постоянно на счет других, но даже постепенно увеличиваться...

Значительное сословие здешних воров и мошенников, известных под принятым ими названием мазуриков, связано между собой узами взаимной нужды и помощи, промысла, товарищества и даже условного языка — «байкового», носящего на воровском жаргоне название музыки.

«Сословие» это состоит из подонков почти всех классов общества, из мужчин и женщин. Есть среди них дворяне, чиновники, служащие и отставные солдаты, но большей частью это мещане, бывшие дво­ровые люди, отпущенники и крестьяне. Есть и реме­сленники, иностранцы и прочие. Некоторые проживают по настоящим видам, другие — по фальшивым, краденым или купленным паспортам, под чужими именами, третьи — вовсе без видов. Одеваются они, смотря по роду мошенничества, которому себя посвя­тили, различно и нередко преображаются с ног до головы по несколько раз в день.

Те, которые промышляют в среде высшего круга, одеваются щегольски и во фраки; те же, кото­рые ходят в толпы народа или воруют по ночам, — довольствуются простой одеждой. Жизнь этих людей полна разгула: есть копейка — она идет в погребки или трактиры, где мошенники проводят все свободное время, остающееся от их профессиональных занятий. Ни один из этих людей, конечно, никогда не наживал своим промыслом состояния, хотя некоторым из них удавалось смошенничать или украсть более чем на 20 тысяч рублей в один прием.

Наживаются от них торговцы и барышники, перекупающие краденые вещи. Скупщики эти сколачивают себе иногда большие состояния, так как промысел этот в сущности совершенно безнаказанен. Случается, впрочем, что мошенники организуют своего рода общества на паях и ведут своим доходам и расходам подробные расчеты.

Представителей различных воровских профессий вообще по роду промысла можно разделить на несколько разрядов.

Воры-карманники (первый разряд мошенников) постоянно появляются на всех общественных собраниях, куда только могут иметь доступ: в театрах, маскарадах, на выставках, в церквах, особенно в праздничные дни, на свадьбах и похоронах или, как выражаются на своем языке мошенники, назадельях и уборках, — словом, всюду, где только люди собираются и выставляют напоказ ценные вещи и убранства, имея еще в карманах деньги, часы, портсигары и платки.