Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Месяц размышлений и внутренней работы: четыре недели на то, чтобы под руководством наставника суметь поставить перед собой достойную цель, чтобы принять решение о своей "вербовке" в качестве солдат Христа, великого и живого Царя (Игнатий никогда не забывает Его происхождения и назначения!), чтобы подчинить себя Господу нашему Иисусу, тайнам Его жизни, Его чувствам. Игнатий сам направлял своих друзей, одного за другим, в этой трудной и увлекательной работе "Упражнений", обновлявшей их, делавшей совершенно иными людьми.
Он несколько раз представал перед судом Инквизиции, так как осмеливался учить духовным вещам, не имея образования и не будучи священником. Но его ни в чем не смогли упрекнуть.
В Саламанке, когда он оказался в застенках Инквизиции и некая синьора пожалела его, он ответил со смиренной уверенностью и гордостью: "Во всей Саламанке не найдется такого количества оков и цепей, которого я пожелал бы из любви к Господу".
Но при этом Игнатий настаивал на своей правоте: "Мы не проповедуем, но лишь доверительно разговариваем с людьми о божественных вещах, как мы это делаем после трапезы с теми, кто нас приглашает".
В Париже ему удалось собрать небольшую постоянную группу "друзей Господа", состоявшую из особенно достойных молодых людей. Самым трудным было завоевать Франциска Ксаверия, которого Игнатий "преследовал" очень долго, повторяя ему слова из Евангелия: "Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" В университетских кругах ему предъявили обвинение в совращении студентов.
В 1537 году Игнатий и его первые последователи были наконец рукоположены и вскоре приняли имя "членов Общества Иисуса". Окончательное значение этого имени стало ясным, однако, только из видения, которое было ниспослано Игнатию позже, во время его путешествия в Рим.
Он решил, что в течение целого года после рукоположения не будет служить мессу, чтобы достойно подготовиться к ее служению, и эта подготовка состояла в непрестанной молитве, в которой он просил у Святой Девы "соблаговолить поручить его Своему Сыну". И вот, достигнув часовни в местечке, именуемом "Ла Сторта", неподалеку от Изола Фарнезе, "во время молитвы он почувствовал такую перемену в своей душе и так ясно увидел, что Господь Отец поручил его Сыну Своему Христу, что он не посмел сомневаться в том, что Бог Отец поручил его Своему Сыну".
Мы должны понять эту особую "мистику Игнатия". В другом пересказе этого же эпизода Игнатий уточнил, что Бог Отец "поручил его Христу" и затем сказал: "Хочу, чтобы ты служил Нам".
"Служить" было для Игнатия великим словом: Христос — это Царь, пришедший в наш презренный мир, чтобы завоевать и обогатить его, чтобы вернуть его Богу и Творцу; но его дело еще не завершено: Ему нужны верные друзья и благородные помощники.
И Игнатий открыл новый способ посвящать себя Богу: членов своего Общества он освободил от длительных совместных молитв, покаяния и монастырских обычаев, хотя и относился к ним с уважением — оставил лишь одно: безоговорочное послушание как готовность отправиться в любое место и действовать так, как того требует Слава Христова. Perinde ac cadaver — как труп в руках того, кто для тебя представляет Христа и указывает тебе Его волю. Жесткая и коробящая формула, если не понимать, что она означает полностью отдаться "как бездыханное тело" самой горячей, благородной, деятельной любви.
В Риме новые члены "Общества Иисуса" начали с того, что выступили против некоего знаменитого августинца, в дни Великого поста проповедовавшего с кафедры лютеранское учение. За это их тотчас же обвинили в ереси и отдали под суд: из суда они вышли со славой святых. Только по окончании этого процесса они предстали перед Папой, отдав себя в полное его распоряжение, в соответствии с данным ими обетом. И этот выбор тоже был совершен с железной последовательностью: если Игнатий не мог находиться там, где Христос жил на земле, он должен был находиться там, где был его Наместник, с той же преданностью, с тем же послушанием, с той же готовностью к служению, с той же любовью.
Первую мессу Игнатий отслужил в Рождественскую ночь 1538 года в Санта-Мария-Мадджоре, в часовне, посвященной Рождеству Христову: так он воссоединялся, мистически и вместе с тем реально, с тем "истоком", подле которого хотел остаться навеки.
С тех пор история Игнатия становится историей "Общества Иисуса".
Он больше никогда не покинет Рима, и оттуда — из самого сердца христианства, где физически и духовно ощущается близость к Наместнику Христа, — его сыновья отправятся на завоевание мира, в то время как святой будет направлять их своей сильной и нежной властью.
Игнатий был прирожденным организатором: апостольское служение осуществлялась с помощью системы "дел" и "братств", в зависимости от различных надобностей, на которые он решал употребить своих сыновей и братьев. Отбор их был суров: на основе принципа, согласно которому, "кто не хорош для мира, не хорош и для Общества", а "для Общества хорош лишь тот, кто умеет жить и заставить ценить себя и в миру". Они должны были быть на передовой, должны были отвоевать потерянные (в протестантской Европе) позиции и завоевать еще не завоеванные на огромных миссионерских просторах: в Индии, Конго, Эфиопии, Японии.
И здесь со всею силой заявляет о себе имя св. Франциске Ксаверия, который в Игнатии нашел "своего истинного и единственного отца в сердце Христовом".
В 1540 году Игнатий, больной, не покидающий постели, призвав к себе Франциска, сказал ему, что король Португалии просил четырех членов Общества для своих владений в Индии. Игнатий обещал послать двух братьев, но один из назначенных не смог поехать из-за болезни. "Прекрасно, я готов!" — ответил Франциск. Так началось его легендарное путешествие в миссионерские земли, продлившееся 11 лет. Мы рассказываем здесь не просто о его удивительной судьбе (говорят, что когда восточный флот прибывал в Лиссабонский порт, королю так давали отчет о положении в дальних странах: "В Индии царит мир, потому что там находится отец Франциск"), но о том, как в ней отразилась
