Семь минут - Ирвин Уоллес

Протест защиты был отклонен. Свидетеля привели к присяге.

Дункан сочувственно улыбался главному свидетелю обвинения, Джерри Гриффиту, и умело задавал вопросы.

— Джерри Гриффит, чем вы занимаетесь сейчас или занимались последнее время?

— Я студент.

— Вы не могли бы говорить громче? Вы сказали…

— Я студент.

— Где вы учитесь?

— В Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

— В Уэствуде?

— Да.

— Сколько проучились в университете?

— Почти три года.

— В школе учились?

— Да, я закончил школу в Палисэйдз. Только первый семестр проучился в «Уэбб».

— Вы перешли в другую школу? Почему?

— Мой отец хотел, чтобы я ходил в школу с совместным обучением.

— А школа в Палисэйдз с совместным обучением? И университет тоже?

— Да, сэр.

— Вы встречались с девушками, когда учились в школе и университете?

— Да, сэр.

— Скажем, в последнем классе средней школы и на первых двух курсах университета, как часто вы ходили на свидания?

— Трудно… вспомнить. Я не могу вспомнить, как часто. Я…

— Вы можете сказать хотя бы приблизительно, как часто?

— Возражаю, ваша честь! — воскликнул Барретт из-за стола защиты. — Свидетель заявил, что не помнит. Вопрос был задан, и на него был получен ответ. К тому же вопрос гипотетический.

— Протест принят, — кивнул судья Апшо.

Садясь, Барретт бросил взгляд на Джерри Гриффита и впервые понял, что парень смотрит на него. В глазах Джерри застыл испуг, он весь как-то сник. Майк однажды видел такой же затравленный взгляд в глазах собаки, которую грозился побить хозяин, и он пожалел, что пришлось заявить протест. Барретт решил быть более снисходительным, пока свидетель совсем не потерял дар речи от страха.

Очевидно, Дункана тоже тревожил запас прочности Джерри, потому что он перешел к важным вопросам.

— Мистер Гриффит, на каком предмете вы специализируетесь в университете?

— На английской литературе.

— Этот предмет подразумевает обильное чтение… Скажем, по крайней мере три книги в неделю.

— Да, сэр.

— Читали ли вы книги, не включенные в списки обязательного чтения по английской литературе?

— Да, сэр.

— Сколько таких книг вы читали в среднем каждую неделю?

— Ну, две-три.

— Это в основном беллетристика?

— Да, сэр.

— Не могли бы вы вспомнить названия книг, которые прочитали за последние шесть месяцев? Названия и авторов?

— Я прочитал… Я прочитал «Степного волка» Гессе и еще его «Сиддхартху». И «Бремя страстей человеческих». Это Моэм. «Ночь нежна» Скотта Фицджеральда. И «Красное и черное» Стендаля. Потом… трудно вспомнить… ну, читал Хаксли и «Поездку в Индию» Форстера. Всего Кафку и Камю. Я… мне нужно вспомнить…

— Вполне достаточно, чтобы определить вкусы. Скажите, считаете ли вы какую-нибудь из названных вами книг порнографической или непристойной.

— Нет, сэр.

— Вы выбирали эти книги по какой-то причине или наугад?

— Ну… наверное, чтобы узнать о себе немного больше… О своих мыслях и всем остальном.

— Вы хотите сказать, что выбираете книги для необязательного чтения не наугад? Что много размышляете над каждой прочитанной книгой?

— Да, сэр.

— Вы читали «Жюстину» маркиза де Сада?

— Нет, сэр.

— Вы читали перевод порнографического восточного трактата «Камасутра»?

— Нет, сэр.

Барретт вздрогнул и крикнул:

— Я бы хотел заявить протест, ваша честь. Вопрос не по существу рассматриваемого дела.

Судья Апшо подался ближе к микрофону и ответил:

— Протест отклоняется. Продолжайте, мистер Дункан.

Элмо Дункан повернулся к своему свидетелю.

— Мистер Гриффит, вы читали книгу Фрэнка Харриса «Моя жизнь и любовь»?

— Нет, сэр.

— А «Любовника леди Чаттерлей»?

— Нет, сэр.

— А «Сексус» Генри Миллера?

— Нет, сэр.

— Вы читали «Фанни Хилл» полностью или в отрывках?

— Нет, сэр.

Дункан одобрительно улыбнулся юноше, посмотрел на присяжных и вновь повернулся к Джерри Гриффиту.

— Недавно была предпринята попытка издать… Вернее, открыто и впервые была издана книга того же самого жанра, что и те, о которых я вас расспрашивал. Я хочу узнать, читали ли вы ее? Вы читали «Семь минут» Дж Дж Джадвея?

— Да, сэр, читал.

— Вы читали ее или слышали о ней до того, как она была напечатана издательством «Сэнфорд-хаус»?

— Нет. Хотя мимоходом слышал о ней на одной из лекций по английской литературе в университете.

— Эта лекция побудила вас прочитать книгу?

— Нет, сэр. Даже если бы и побудила, то я бы не смог этого сделать, потому что «Семь минут» негде было достать. Эта лекция была несколько месяцев назад.

— Но если бы книга была издана уже тогда, побудила бы вас лекция купить и прочитать «Семь минут»?

— Протестую, ваша честь! — Барретт встал. — Представитель народа задает гипотетический вопрос.

— Протест принят.

Дункан опять повернулся к Джерри Гриффиту:

— Упоминание профессора о «Семи минутах» заставило вас подумать, что стоило бы прочитать эту книгу?

— Нет, сэр.

— Можете сказать, что же заставило вас прочитать «Семь минут»?

— Я… я увидел что-то о ней в одном из книжных магазинов, которые торгуют авангардными газетами и журналами. Я просматривал один из таких журналов и…

— Вы не помните его название?

— Нет, я только помню, что он был издан в Нью-Йорке. На полках стояло около сотни разных журналов, и я выбрал этот. Там мне попалась статья об этой книге.

— Была ли это рецензия или обычная статья без комментариев о книге Джадвея?

— Кажется, рецензия. В ней анализировались отрывки из книги.

— И они вызвали у вас желание прочитать «Семь минут»?

— Они заинтересовали меня.

— Почему?

— Я… я не знаю… не для… потому… наверное, потому, что я никогда не знал, что женщин так волнует секс.

— Мистер Гриффит, что вы думали о причинах, которые заставляют женщин заниматься сексом, до чтения той статьи?

— Я… я думал, что они… что они делают это, потому что все делают это… или должны делать… чтобы не выделяться. Я хочу сказать, чтобы доставлять своим друзьям удовольствие.

— И рецензия на книгу Джадвея изменила ваши взгляды на этот вопрос?

— Да. После нее я подумал, что они на самом деле хотят… делать это.

— Понятно. А после прочтения самой книги ваши взгляды не изменились?

— Нет.

— Даже несмотря на то, что эта книга относилась к разряду беллетристики и могла быть придумана автором?

— Я забыл, что это беллетристика. Я поверил ей.

— Вы поверили, что все женщины или большинство из них испытывают голод по сексу и половым извращениям, как Кэтлин, героиня «Семи минут»?

— Да, сэр.

— Сейчас вы тоже верите в это?

— Нет, сэр.

— Вы считаете, что эта книга внушила вам неправильное представление?

— Протестую, ваша честь. Мистер Дункан задает наводящие вопросы.

— Протест принят.

— Хорошо, мистер Гриффит; по-вашему, портрет Кэтлин рисует реалистичный и правдивый образ молодой женщины? Или он необычен и искажен?

— Искажен и необычен.

— Значит, увидев в журнале рецензию на «Семь минут», вы прочитали книгу?

— Не сразу, потому что она еще не вышла. Я думал над статьей, потом забыл на какое-то время, до тех пор, пока не увидел большое рекламное объявление в газете о выходе книги. После этого я купил «Семь минут» и прочитал.

— Когда это было? Когда вы ее прочитали?

— Вечером восемнадцатого мая.

Барретт внимательно слушал показания Гриффита, когда Зелкин протянул ему записку: «Хитрюга наш Элмо. Не спросил, где и как парень достал книгу. Не забудь поинтересоваться этим на перекрестном допросе». Барретт рассеянно кивнул и вновь посмотрел на свидетеля.

— Вы прочитали «Семь минут» от корки до корки, всю до последнего слова?

— Да, сэр.

— И какова была ваша реакция?

— Книга меня расстроила.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я… меня охватило смятение. Я не мог заснуть.

— На следующий день вы пошли в университет?

— Да, но я пропустил кое-какие занятия.

— Почему?

— Мои мысли были заняты этой книгой. Я пошел к своей машине… Я держал ее в машине…

— Почему в машине?

— Я не хотел, чтобы ее увидел отец.

— Вы боялись, что ваш отец не одобрит такого рода книгу?

— Да, сэр.

— Ваш отец когда-либо протестовал против порнографических книг?

— Да, сэр. Он не разрешал приносить их домой. Он говорил, что они опасные.

— Вы согласны с ним?

— Сейчас согласен, сэр.

— Итак, вы сели в свою машину, и что вы сделали потом?

— Выехал с университетской стоянки и некоторое время просто катался, потом очутился на пустынной дороге над Голливудом. Там я перечитал некоторые отрывки из «Семи минут».