Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» - Александр Широкорад

В результате двухдневных боев разведывательных батальонов и некоторой части главных сил войска армий ударной группировки фронта вклинились в первую полосу обороны противника на глубину 2–4 км, а на отдельных участках – до 5 км.

Несколько подробнее я остановлюсь на разведке боем 8-й гвардейской армии. Она была проведена боем силами двух стрелковых батальонов и двух штрафных рот на различных участках прорыва.

Каждый стрелковый батальон был усилен батареей СУ-76, батареей СУ-152, ротой саперов и поддерживался одним минометным полком, артполком дивизии, от которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 76-мм и 45-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке на рубеже атаки батальонов, и одним дивизионным залпом РС.

Штрафные роты, действовавшие на флангах, были усилены (каждая) батареей СУ-76, взводом саперов и поддерживались одним минометным полком, артполком дивизии, на участке которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 45-мм и 76-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке, и дивизионным залпом РС.

Подразделения, проводившие разведку боем, проходили специальную тренировку, причем для этой цели штрафные роты были выведены на восточный берег Одера.

Атаке предшествовал 10-минутный огневой налет, причем в начале огневого налета было произведено по одному дивизионному залпу реактивными снарядами М-13 (на батальон, штрафную роту), а сопровождение атаки – одинарным огневым валом 82-мм минометов, в период атаки армейские артиллерийские подгруппы вели борьбу с активно действующими батареями противника.

Общее руководство действиями батальонов осуществляли командиры корпусов, а командиры всех степеней со своих наблюдательных постов наблюдали за ходом боя и действиями противника, уточняя систему его обороны.

Любопытно, что оценка действий 8-й гвардейской армии существенно разнится в двух секретных документах. Так, в труде «Артиллерия в наступательных операциях Великой Отечественной войны» (Кн. II (19 ноября 1942 г. – 9 мая 1945 г.). М.: Воениздат, 1965) они оцениваются негативно и утверждается, что 8-я гвардейская армия продвинулась «незначительно – до 1 км» (стр. 655). А вот в сводке штаба армии говорится: «Разведка боем, предпринятая за два дня (14.4.45 г.) до начала общего наступления, в связи с успешными действиями разведбатальонов переросла в настоящее наступление. Вместо запланированных двух стрелковых батальонов, силами которых армия должна была произвести 14.4.45 г. разведку боем, к исходу 14.4.45 г. армия ввела в бой: стрелковых полков – 8, минометных бригад – 5, минометных полков – 2, артиллерийских полков – 10 (дивизионных, лап, гап), артиллерийских бригад – 7, ОАД ОМ – 1, одну танковую бригаду и три танковых полка (итого танков и СУ: Т-34–27, ИС-122–52, СУ-122–27) и к утру 15.4.45 г. продвинулась во всей полосе на глубину от 3 до 4 км.

Несмотря на то что с перемещением боевых порядков снова пришлось планировать артподготовку, продвижение 14.4.45 имело положительное влияние на дальнейшее развитие операции, так как первая и частично вторая позиции главной полосы обороны противника оказались прорванными, а части, оборонявшие их, понесли значительные потери.

Таким образом, благодаря действиям войск армии 14.4.45 г. огневая система противника к 16.4.45 г. оказалась нарушенной, его оборона в целом ослабевшей».[160]

А теперь перейдем к первому этапу Берлинской операции.

На 1-м Белорусском фронте в четырех армиях, переходивших в наступление с плацдармов (3-я уд., 5-я уд., 8-я гв. и 69-я армии), артиллерийская подготовка началась 16 апреля еще в темное время, в 5 часов утра по московскому времени, и длилась 20–30 минут. В остальных трех армиях (1-я Польская, 47-я и 33-я) она была той же продолжительности, но началась в 5 ч 45 мин. Артиллерийская подготовка, во время которой оборона противника подавлялась на глубину до 6–8 км, а на некоторых участках и до 10 км, во всех армиях была очень мощной. Достаточно сказать, что при столь непродолжительной артиллерийской подготовке артиллерия израсходовала около 500 тысяч снарядов и мин всех калибров, нанесла противнику большие потери, надежно подавив его оборону, особенно в первой полосе.

По окончании артиллерийской подготовки в полосах армий, где она началась в 5 часов утра, по установленному сигналу включили прожекторы, яркие лучи которых были направлены на противника.

Поскольку целесообразность использования прожекторов свыше 60 лет вызывает споры историков, я остановлюсь на этом моменте поподробнее.

Маршал артиллерии В. И. Казаков в своих мемуарах утверждает: «Командующий фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков решил (это было еще в феврале, при первом обсуждении плана операции с командармами) провести артиллерийскую подготовку и начало поддержки атаки в предрассветный час, то есть еще в темное время суток, а в момент начала атаки ослепить противника лучами мощных прожекторов.

Чтобы убедиться в целесообразности такого решения, командующий фронтом решил на практике проверить действие прожекторов. Моему заместителю по ПВО генералу В. Г. Позднякову было приказано вывезти два прожектора на открытую местность. Большая группа генералов расположилась примерно в километре от прожекторов. Эффект превзошел все ожидания. Когда включили прожекторы, огромной силы свет буквально ослепил нас. Примерно через тридцать секунд свет погас, и в наступившей тьме некоторое время мы не видели друг друга, хотя и находились рядом.

– Ну как, повторить или и так все ясно? – спросил командующий.

Ни у кого не возникло желания снова оказаться под лучами прожекторов. Так мы убедились, что с помощью прожекторов можно преподнести противнику неприятный сюрприз. Тогда же было принято решение на участках прорыва четырех армий (3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской и 69-й) поставить 143 прожектора…

16 апреля в 5 часов,[161] в полной темноте, мощный залп огромной массы орудий и минометов возвестил о начале артиллерийской подготовки, длившейся 25–30 минут. Зрелище было поистине феерическое: десятки тысяч зарниц в районе огневых позиций на широком фронте и огни разрывов в стане врага. Особенно сильное впечатление производили залпы «катюш».

Даже бывалых артиллеристов поразила эта стихия огня, которая ночью казалась куда более грозной, чем днем. С каждой минутой росла уверенность в успехе атаки, начала которой мы ждали с таким нетерпением.

А в 5 часов 25 минут темноту ночи прорезали вертикальные лучи мощных прожекторов. По этому сигналу повсеместно одновременно зажглись прожекторы, направленные в сторону врага. Но произошло непредвиденное: лучи прожекторов оказались не в силах пробить густые облака пыли и дыма от разрывов многих десятков тысяч снарядов и мин. К тому же погода была безветренная и по земле стлался предутренний туман.

Конечно, прожекторы сыграли свою положительную роль: местность перед наступавшими войсками была освещена как днем, что, безусловно, облегчало их действия».[162]

Несколько иначе ситуацию трактует штаб 8-й гвардейской армии:

«Прожекторы мощным светом должны были осветить путь танкам и пехоте (перешедшим в атаку в 5.15) и ослепить противника. Освещением преследовалась цель – сделать возможной атаку ночью при свете, создать невыгодные условия для противника. Бой должен был быть обеспечен освещением с 5 часов 15.4.45 до наступления рассвета на глубину до 3 км.

Всего перед фронтом двух стрелковых корпусов (правофланговый и средний) было поставлено на позиции 26 прожекторов на фронте до 5 км. Прожекторы устанавливались в одном километре от переднего края с интервалами в 200–250 метров.

Прожекторы были введены в действие своевременно, но ожидаемого эффекта они не дали. Причиной этому было:

а) неблагоприятная погода (дымка);

б) после артподготовки передний край противника был окутан сплошным облаком дыма и пыли, которые свет прожекторов не пробивал;

в) из 26 прожекторов не действовало 12. Пять прожекторов были выведены из строя пулеметным огнем противника в самом начале боя, один оказался неисправным, и остальные не действовали благодаря слабому контролю офицерского состава прожекторного полка.

В связи с этим вместо сплошного освещения и ослепления противника прожекторами слабо освещались отдельные полосы на расстоянии не дальше как до переднего края противника;

г) прожекторы были приданы стрелковым корпусам, а управление ими возложено на командующих артиллерией корпусов.

Практически расстановкой прожекторов и управлением приданными прожекторными подразделениями занимался исключительно помощник начальника штаба командующего артиллерией корпуса по ПВО; он же управлял ими и во время боя. Управление ограничилось поддержкой связи с командирами прожекторных взводов и опросом их о готовности.

Штабы корпусов работы прожекторов не спланировали, их действиями не руководили.