Трилогия тумана (сборник) - Карлос Сафон

– И чего тебе? – не слишком любезно спросил Жобар.

– Воды…

– У нас тут не кафе, дружище Совель.

Тонкая ирония, вероятно, призвана была продемонстрировать завидную интуицию и дедуктивные способности толстокожей ищейки из полиции. Тем не менее Жобар пропустил мальчика в комнату и налил ему стакан воды из бака. Дориан и не подозревал, что простая вода может быть такой вкусной.

– Еще.

Жобар протянул мальчику вторую порцию, рассматривая его теперь проницательным взглядом Шерлока Холмса.

– Не стоит благодарности.

Дориан осушил стакан до последней капли и повернулся лицом к полицейскому. Наставления Ирен он помнил отчетливо.

– С мамой случилось несчастье. Она ранена. Тяжело. В Кравенморе.

Жобару потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить сообщение.

– А точнее, что за несчастье? – спросил жандарм тоном «меня-не-проведешь».

– Поезжайте туда, немедленно! – не выдержал Дориан.

– Я дежурю один. Я не могу оставить пост.

Мальчик вздохнул. Из всех ослов в мире ему до стался уникальный музейный экземпляр.

– Вызовите наряд по рации! Делайте что-нибудь! Немедленно!

Тон и выражение лица Дориана пробудили в душе Жобара смутные сомнения. Во всяком случае, он встревожился достаточно, чтобы пошевелить объемистой задницей и подойти к рации. В последний момент, включив передатчик, он спохватился и, повернувшись, глянул на мальчика с подозрением.

– Да вызывайте же! – закричал Дориан.

Лазарус очнулся внезапно. Почувствовав пульсирующую боль в затылке, он потрогал голову и нащупал на темени открытую рану. Он смутно припоминал, что видел мельком лицо Кристиана в коридоре западного крыла. Робот ударил его и притащил в это место. Лазарус огляделся. Он находился в одной из пустовавших комнат, не имевших никакого назначения, – таких в Кравенморе было предостаточно.

Лазарус с трудом поднялся и попытался привести в порядок свои мысли. Тело плохо слушалось его, и он едва держался на ногах. Лазарус закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Открыв их снова, он заметил небольшое зеркальце на стене. Приблизившись к нему, кукольник всмотрелся в свое отражение. А затем, встав у крошечного окна, выходившего на фасад дома, заметил две юные фигурки и наблюдал, как они шли через сад к дому.

Ирен с Исмаэлем пересекли порог, ступив в поток света, который струился из недр особняка. От эха карусели и металлического постукивания тысяч шестеренок, находившихся в движении, пробирала дрожь, как от морозного дуновения. По стенам суетливо перемещались сотни крошечных механизмов. Вселенная небывалых созданий трепетала за стеклами витрин и на подвижных блоках, свисавших с потолка. Куда бы ни упал взгляд, везде обнаруживались создания Лазаруса, которые что-то делали: часы строили рожицы; куклы вышагивали, точно сомнамбулы; фантастические лица скалились, как голодные волки…

– На сей раз не уходи от меня, – попросила Ирен.

– Даже и не думал, – отозвался Исмаэль, удрученный зрелищем кукольного мира, пульсировавшего вокруг.

Не успели ребята пройти вперед и пары метров, как входная дверь за спиной с силой захлопнулась. Ирен вскрикнула и прижалась к Исмаэлю. Перед ними выросла гигантская фигура. Лицо человека закрывала маска, изображавшая шута с дьявольской гримасой. Сквозь прорези маски сверкали зеленые глаза. Видение приближалось, в его руках поблескивал нож. Ребята попятились. В памяти Ирен внезапно всплыл образ механического мажордома, открывавшего им дверь во время первого визита в Кравенмор. Кристиан. Вот как его звали. Робот занес в воздухе нож.

– Кристиан, нет! – закричала Ирен. – Нет!

Мажордом замер. Нож выскользнул у него из пальцев. Исмаэль уставился на подругу, ничего не понимая. Неподвижный гигант настороженно следил за гостями.

– Быстрее, – поторопила Ирен, устремляясь в дом.

Подобрав с пола нож, оброненный Кристианом, Исмаэль побежал за ней. Он догнал Ирен у подножия вертикальной лестницы, возносившейся к куполу. Девочка озиралась по сторонам, пытаясь сориентироваться.

– Куда теперь? – спросил Исмаэль, не переставая оглядываться назад.

Ирен колебалась, не зная, каким путем им лучше проникнуть в лабиринт Кравенмора.

Внезапно из одного из коридоров на ребят налетел холодный вихрь, и раздался глухой металлический голос.

– Ирен… – позвал он.

Девочка вздрогнула, сердце у нее ухнуло в ледяную бездну. Голос послышался снова. Ирен уставилась в конец коридора. Исмаэль проследил за направлением ее взгляда и увидел кошмарную картину: над полом парила, окутанная плащом дымки, Симона. Она приближалась, протягивая к ним руки. В глазах ее плясал дьявольский огонь. Из отверстого рта с пергаментными губами торчали стальные клыки.

– Мама, – ахнула Ирен.

– Это не твоя мать… – сказал Исмаэль, отодвигая девочку прочь с пути чудовища.

Луч света упал на лицо твари, осветив его во всем безобразии. Исмаэль кинулся к Ирен, чтобы уберечь от длинных лап машины. Тварь повернулась вокруг своей оси, вновь обратившись к ребятам лицом: только половина его была закончена, вторая представляла собой лишь железную маску.

– Это кукла, которую мы видели. Это не твоя мать, – убеждал юноша, пытаясь вывести подругу из транса, в который ее повергло жуткое зрелище. – Она движется, как все марионетки…

В механизме робота что-то щелкнуло. Исмаэль заметил, как лапы снова стремительно потянулись к ним. Юноша схватил Ирен и пустился бежать, толком не представляя куда. Они мчались во весь дух по галерее, окаймленной двумя рядами дверей, открывавшихся, когда они пробегали мимо; с потолка свешивались какие-то фигуры.

– Быстрее! – крикнул Исмаэль, услышав позади скрежет приводных тросов.

Ирен оглянулась. Клыки безобразной копии ее матери щелкнули в двадцати сантиметрах от лица девочки. К нему потянулась пятерня, увенчанная острыми, как иглы, когтями. Исмаэль дернул Ирен за руку и втолкнул в первую попавшуюся дверь. И ребята очутились в большом зале, погруженном в темноту.

Девочка упала ничком на пол. Исмаэль захлопнул за собой дверь. Когти робота – пять смертоносных стрел – вонзились в дверное полотно.

– Господи… – вздохнул юноша. – В другой раз…

Ирен подняла голову. Ее лицо было белым, как бумага.

– Ты цела? – спросил Исмаэль.

Она кивнула, оглушенная, и оглянулась вокруг. Стена книг вздымалась вверх, устремившись в бесконечность. Витая вавилонская башня, сложенная из тысячи и тысячи томов, представляла собой настоящий лабиринт с лестницами и переходами.

– Мы в библиотеке Лазаруса.

– Надеюсь, тут есть второй выход, поскольку я не собираюсь выяснять, что творится там… – сказал Исмаэль, указывая назад.

– Должен быть. Думаю, есть, но не знаю где, – ответила Ирен, направляясь в середину зала. Тем временем Исмаэль запер дверь, использовав ножку стула в качестве засова.

Если баррикада продержится дольше двух минут, то он, без сомнений, поверит в чудеса, решил юноша. Ирен что-то пробормотала за его спиной. Исмаэль повернулся: подруга стояла у письменного стола и рассматривала какой-то древний фолиант.

– Тут кое-что интересное, – сказала она.

У него появилось нехорошее предчувствие.

– Положи эту книгу.

– Почему? – удивленно спросила Ирен.

– Положи ее.

Девочка закрыла фолиант и положила его на стол, как он велел. Золотые буквы на переплете сверкнули в отблесках огня в камине, обогревавшего библиотеку: Doppelgänger.

Едва отступив от стола, Ирен почувствовала, как пол зала заходил ходуном под ногами. Пламя в камине поблекло, и книги на выстроившихся бесконечными рядами полках затряслись. Девочка бросилась к Исмаэлю.

– Какого черта?.. – Он тоже уловил сильный гул, казалось, исходивший из самых глубин дома.

Вдруг книга, которую Ирен оставила на письменном столе, резко открылась. Огонь в очаге погас, замороженный ледяным дыханием. Исмаэль крепко обнял девочку и прижал к себе. Одна за другой книги начали падать с высоты, словно их сталкивали с полок невидимые руки.

– Тут кто-то есть, – прошептала Ирен. – Я чувствую…

Ветер начал медленно перелистывать страницы книги. Исмаэль смотрел на листы древнего фолианта, светившиеся сами по себе, и неожиданно заметил, что буквы слово за словом испаряются, образуя облако черного газа. Оно повисло над книгой, постепенно оформляясь. Расплывчатый поначалу силуэт поглощал предложение за предложением, строчку за строчкой.

Силуэт обрел плотность. Он внушал мысли о привидении, наполненном чернилами и парившем в пространстве.

Черное облако расширилось, казалось бы, из пустоты возникли руки, ноги и туловище. Из тени вылепилось непроницаемое лицо.

Ирен с Исмаэлем, скованные ужасом, с дрожью наблюдали за этим преображением. Вокруг чернильного силуэта смыкали ряды другие формы, другие тени, которые восставали к жизни со страниц упавших книг. Мало-помалу перед потрясенным взором ребят развернула шеренги целая армия призраков: тени детей, стариков, дам в непривычных нарядах… Они все казались заблудшими душами, слишком немощными, чтобы набрать необходимый объем и форму. Лица, безучастные и безвольные, искажала мука. Глядя на них, Ирен подумала, что перед нею выстроились потерянные души десятков существ, опутанные заклятием черной магии. Они простирали к ребятам руки, умоляя о помощи, но их пальцы развеивались прозрачной дымкой. Ирен кожей ощущала ужас кошмара, терзавшего несчастных.