Невероятные расследования Шерлока Холмса - Марк Валентайн

Холмс же просто кивнул Пауэллу и проследовал к выходу.

— И все это О Жакаре устроил, чтобы убить близнецов? — спросил Лестрейд.

— Убить было бы проще, — ответил Холмс. — Я уверен, однако, что нападение на судно имеет причиной пиратские инстинкты Жакаре; его целью, конечно, было похитить братьев, когда те путешествовали инкогнито, — так, чтобы никто и никогда не узнал, что они оказались в его власти и даже что они все еще живы.

— Но что ему от них нужно, Холмс?

— Мы с доктором Ватсоном спросим у него, когда доберемся до Дьявольского мыса, — ответил Холмс.

Я полагал, что долгое летнее путешествие морем, особенно его последний этап — через Карибское море в Мексиканский залив, — подготовит меня к зною Дьявольского мыса, но ошибся. Жара была осязаемой и стойкой, я будто проталкивался сквозь толщу воды.

Щурясь на солнце, мы с Холмсом сошли с парохода, мало чем отличавшегося от «Фрисланда»; багаж мы оставили, распорядившись привезти его в ближайшую гостиницу, где я заказал номера. Порт пестрел лицами, стоял гам. Звучала матросская песня в исполнении чернокожей команды, разгружавшей наше судно. Трое китайцев продавали напитки и жареные орехи; они отчаянно торговались, одновременно помешивая присыпанный корицей пекан в жаровнях над ведерками с горячими углями. Народ мельтешил в толчее и ругани. До меня доносилась французская, португальская и индийская речь. Я впитывал все это с разинутым ртом.

— Не так быстро, — произнес Холмс, поймав за ухо беспризорника.

Белокурый парнишка с задубевшей кожей скривился, когда Холмс выкрутил ему руку и выхватил бумажник.

Мой бумажник, как оказалось.

— Ай-ай, — сказал Холмс, и я не понял, кого он бранит — мальчишку или меня.

Он отвесил вору пинка, и тот стремглав умчался прочь.

Я закивал в знак признательности.

— В духе команчей с Бейкер-стрит, — сказал я. — Куда теперь, Холмс?

Тот указал на двухколесный экипаж, влекомый лошадью аппалузской породы.

— Наш транспорт прибыл, я полагаю, — изрек он.

Возница сошел на землю и развязно направился к нам. Он был одет в изящный костюм с жилетом, на мизинце сверкало кольцо с бриллиантом. В глаза бросались загар, подкрученные усы и уверенная улыбка. К лацкану был прикреплен золотой полицейский значок в виде паруса.

— Холмс и Ватсон, так? — осведомился он с акцентом, который я позднее определил как каджунский. — Надеюсь, вы тут недолго ждете, господа хорошие. — Он пожал руку сперва Холмсу, затем мне, и кости мои хрустнули. — Босс велел показать вам наш славный городок, а потом отправить туда, где вам жить. А кузен просил вам всячески помогать. — Он расплылся в заразительной щербатой улыбке. — Я отчалю и решу, кого слушать. Носильщиков нашли?

Я кивнул.

— Отлично. Тогда давайте скоренько начнем, хотя боюсь, что приехали вы напрасно. — Он шлепнул по корпусу экипажа. — Полезайте, джентльмены.

Мы расположились внутри, а он взобрался выше и взял вожжи. Затем его голова свесилась к нам.

— А, черт, — посетовал он. — Забыл представиться. — Он вновь улыбнулся. — Джексон Лестрейд, помощник начальника полиции. Добро пожаловать на Дьявольский мыс.

По мере того как экипаж удалялся от нашего судна, мы миновали несколько посудин постарше, навечно обосновавшихся в доках. Они были расписаны в кричащие цвета и вдобавок декорированы пиратскими флагами и пушками.

— Часть нашей истории, — пояснил помощник Лестрейд со смешком. — Один или два ходили даже под флагом Сен-Диабля. Вон тот, — он подался вперед и указал на корабль, размалеванный розовым и лиловым, с рискованно обнаженной резной фигурой над водорезом, — «Бордель мадам Бет». Краса Луизианы. Не желаете заглянуть?

Мы воспротивились, и его смешки переросли в гогот. Непотребно одетая женщина помахала нам с палубы перьевым боа и позвала:

— Давай сюда, Джеки!

Однако Лестрейд поспешил продолжить путь.

Он вывез нас с верфи на шумную дорогу, которую отрекомендовал как улицу Кап-де-Крус. Ветер едва ли спасал от жары. Прокладывая маршрут по печально известным кривым проулкам Дьявольского мыса, мы проехали мимо баров, одинокой нарядной церквушки с неуместными горгульями и лавок, где торговали вудуистскими амулетами, скобяными изделиями и огнестрельным оружием. В аптеке совершенно открыто предлагали кокаин, героин и опиум. На это Холмс взирал с особым вниманием.

— Вы знали об этом Лестрейде, Холмс? — спросил я.

Тот медленно прикрыл глаза, затем очнулся, и его губы дрогнули в саркастической улыбке: Холмс понял мой отвлекающий маневр.

— Кузен нашего друга, — сказал он. — Инспектор говорил о нем перед нашим отъездом. Он был настолько любезен, что послал телеграмму.

— Весьма неожиданно, — отметил я.

Холмс нахмурился. Он понизил голос до шепота, который я с трудом разбирал сквозь цокот копыт.

— В прошлом я позволял себе нелестные оценки умственных способностей нашего Лестрейда, но человек он глубоко порядочный. Его кузен производит иное впечатление. Вы не уйдете далеко от правды, когда заподозрите в нем гадюку — или щитомордника, если уважить здешнюю фауну, готового ужалить при первом удобном моменте.

Я нервно поднял глаза, как будто надеялся увидеть этого Лестрейда сквозь крышу экипажа, но Холмс, конечно, не дал бы себя подслушать, не имея такого намерения.

— Его наряд и это кольцо. Честный полицейский такого не носит, — молвил он. — Возможно, мудрее будет оказывать то доверие, которого он достоин. Наверняка он служит О Жакаре или кому-то вроде него. — Холмс высунулся из экипажа и постучал по крыше, привлекая внимание Лестрейда. — Судя по курсу, вы собираетесь отвезти нас к себе на обед.

Лестрейд натянул поводья, и экипаж резко затормозил у тротуара; при этом я впервые заметил грубые рубцы на спине лошади. Наш возчик перебрался к нам, исполненный удивления.

— Я всего-навсего изучил карту и воспользовался моим дедуктивным методом, — объяснил мой друг. — Поместье братьев Холингброк расположено на северо-востоке, близ реки Шье-Жон. Полицейский участок находится в здании ратуши, тоже к северу отсюда. Нашу гостиницу, как и полдюжины вполне приличных ресторанов и таверн, мы уже несколько минут как проехали. С момента, когда экипаж свернул с Кап-де-Крус, мы ехали почти неизменно на восток, и я не вижу никакого другого логичного объяснения.

Лестрейд вновь обнажил щербатые зубы:

— Правду о вас говорят.

Мои глаза были прикованы к кольцу, о котором упомянул Холмс, и покрою одежды сопровождающего.

— Моя жена, знаете, готовит такое этуфе, что пальчики оближешь.

Он был шире в плечах и крепче нашего Лестрейда, более уверенный в себе, настоящий рубаха-парень. Но глаза оставались жесткими, и меня, несмотря на жару, пробрал озноб.

Дом Лестрейда был длинный и узкий — полтора этажа высотой примерно в шесть футов на кирпичных сваях.

— Так надежнее, когда прилив, — объяснил он. — И прохладнее от воздуха, который внизу.

У дома была двускатная крыша, его украшал причудливый латунный орнамент. Он выглядел самым крупным и изящным зданием на улице, ничем не опровергая теорию Холмса.

Мадам Лестрейд оказалась полной и миловидной; она говорила с таким акцентом, что мне не верилось, что мы изъясняемся на одном языке. Она тепло приветствовала нас, после чего скрылась в кухне, где принялась, как нам было слышно, негромко и властно раздавать указания слугам; тех было двое.

— Брат сообщил в телеграмме, — сказал Лестрейд, — что вы считаете, будто О Жакаре устроил налет на европейское судно. И все для того, чтобы похитить Януса и Харви Холингброк? — Он пренебрежительно поцокал языком.

— Согласен, это кажется довольно замысловатым, — ответил Холмс. — Но факты подтверждают мою версию.

Он подробно рассказал об уликах. К моменту, когда он закончил, слуги подали обещанное этуфе. Блюдо состояло из креветок, перца, лука, риса и специй столь пахучих и острых, что я убоялся яда, но Холмс принялся за еду с большим удовольствием.

— Скажут же тоже — будто это сделал кто-то из нашего города, — бубнил Лестрейд. — С какой стати подозревать О Жакаре?

Холмс вскинул брови:

— Да помилуйте, Лестрейд. Жакаре — прямой престолонаследник Сен-Диабля. Нити бесчисленных преступлений, совершаемых в этом городе и не только, ведут в паутину, где Жакаре — паук, угнездившийся в центре. Кроме него, больше некому.

— Но каков же мотив?

Холмс проглотил еще одну ложку этуфе и промокнул губы салфеткой.

— Я надеялся, что именно вы мне об этом расскажете, господин помощник начальника полиции. Возможно, братья имели некую власть над Аллигатором?

— Янус и Харви? Не. Вот пристрелить его могли бы, допускаю, — они в этом деле мастера. Но сперва пришлось бы найти его, а это непросто.