Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Солманская Элина

Уложив младших детей спать на втором этаже, они расположились все вместе в гостиной у камина, который уже совсем скоро в зимние холодные вечера будет согревать этот дом своим теплом. Молча взглянув ещё раз в лица своих друзей и их родных, Марго положила голову на плечо Воропаева и, прикрыла глаза, слушая его тихое пение под гитару. Она вдруг подумала о том, что если и бывают абсолютно счастливые моменты её жизни, то они складывались именно из таких лёгких и ускользающих тихих семейных вечеров. Тёплая и уютная компания, тихие аккорды гитары и пленительный запах свежезаваренного кофе.

Когда последние гости покинули коттедж, они, взявшись за руки, молча обошли каждую комнату, всё ещё пытаясь привыкнуть к дому. Хотелось осознать до конца, что завтра не нужно будет никуда уезжать. Они останутся здесь навсегда, чтобы насладиться в полной мере жизнью в этом удивительном и живописном месте.

Покинув территорию коттеджа, они направились по дорожке к деревянному причалу, который с момента их последнего приезда в это место, тоже изменился до неузнаваемости. Старенькие скрипучие доски сменились на прочные и устойчивые из векового дуба и потому шаги по нему теперь давались легко и без неприятного скрипа, нарушающего упоительную тишину окружающего их волшебного места.

Встав на краю причала, Марго взглянула на звёздное небо и прикрыла глаза. Почувствовав на своей талии руки Воропаева, улыбнулась.

– Знаешь, мне кажется я сегодня в раю… – тихо произнесла она.

– У меня такое же ощущение. Знаешь, я так долго думал, планировал, каким будет наш дом, а получив его в подарок, кажется, долго ещё буду приходить в себя, чтобы привыкнуть ко всему этому.

– Ты прав, нам даже покупать сюда ничего не надо. Ребята подумали обо всём. От мебели до занавесок на окнах. Девчонки угадали во всём, что касается дома.

– Они ведь как никто другой знают твой вкус… – он нежно коснулся губами кожи на её шее. – Ну что, невеста моя, пойдём спать? Наша последняя ночь перед свадьбой пройдёт в новом доме. Думаю, это хороший знак для начала нашей новой жизни.

– Ты прав… – Марго повернулась к нему и пристально всмотрелась в его глаза. – Знаешь, уверена, что завтра в суматохе и нервозности не сумею сказать тебе самого главного, что хочу сказать так давно.

– И что же? – Воропаев провёл пальцами по её лицу и, склонившись, накрыл её губы своими.

– Знаешь, встретив и потеряв тебя однажды, я почему-то всегда верила, что ты снова появишься в моей жизни. Снова заполнишь моё пространство своей любовью, своей заботой и как видишь, я не ошиблась в своих тщетных ожиданиях. Я никогда тебе не говорила, но мне кажется, встретив тебя, я знала, что когда-то мы любили с тобой друг друга. Пусть не в этой, в другой жизни, но ты незримо всегда был рядом, и потому я ждала тебя так долго. Всегда ждала и любила так сильно, как ещё никогда и никого не любила в своей жизни. Потому что ты моя сила, моя вера, моя опора, ты отец моих детей. Ты делаешь меня счастливой, и я хочу только одного, чтобы это продолжалось в нашей жизни бесконечно. Долго. Нескончаемо долго… – она потянулась к его губам, и когда он накрыл их, обхватила его за спину руками и прижалась к его груди.

– Знаешь, а мне с момента твоего появления в моей жизни кажется, что всего того, что было в ней до тебя, попросту никогда не было. Я знаю, что тебе было со мной нелегко. Да, что там кривить душой, нелегко до сих пор. Но я благодарен тебе за то, что ты понимаешь меня. Понимаешь и принимаешь мои странности, мою работу, моё неуёмное рвение помогать другим. И в первую очередь я благодарен тебе за то тепло, тот уют, что ты даёшь мне с момента, как мы начали жить вместе, и поверь, всё это не сравниться ни с чем, что было до этого в моей жизни. Ты сделала счастливым не только меня. Ты подарила любовь и счастье моему сыну, который только с тобой познал, что такое любовь и нежность матери, и я так благодарен тебе за это. Буду благодарен до конца моих дней. Я люблю тебя, Марго. Всегда любил, и всегда буду любить… – он склонился и коснулся губами кончика её носа.

– Я тоже тебя люблю, мой беспокойный, мой взбалмошный и мой чуткий детектив, который каждый мой день делает вкусным и насыщенным, страстным, сладким с лёгкой горчинкой изысканного удовольствия.

Воропаев улыбнулся.

– Как твой десерт, который ты готовишь только для меня… – он накрыл её губы своими.

Марго слегка отстранилась и пристально посмотрела в его глаза.

– Ты прав. Как твой любимый Тирамису. Тирамису для некогда одинокого детектива.

– Детектива, который благодаря тебе давно расстался со своим прежним одиночеством… – Воропаев улыбнулся, и с лёгкостью подняв её на руки, развернулся и не спеша направился к дому.

****

Утренняя предсвадебная суматоха казалось, коснулась всех домочадцев и их гостей, которые заполнили дом Воропаевых с утра пораньше. Шумные голоса детей раздавались на улице, мужчины терпеливо ожидали начала праздника во дворе, а девичий смех и перешёптывания раздавались из комнаты невесты.

Марго ещё раз придирчиво окинула себя взглядом в зеркало и отошла чуть в сторону, пытаясь рассмотреть свой свадебный образ полностью.

– Восхитительное платье! Лучше не придумаешь… – Маша подошла сзади и обняла её за плечи.

– Ты права, и оно так долго ждало своего часа, – Рита улыбнулась и с нежностью провела пальцами по атласной ткани длинного платья в пол, цвета шампанского с нежным ришелье и вышивкой по лифу корсета и низу расклешённой юбки. Коснувшись ладонью правой руки драпировки на талии, делающей зрительно её силуэт необыкновенно стройным, она улыбнулась и повернулась к девушкам, находившимся в её комнате. – По-моему неплохо… Как вам кажется?

– Чудесно! Маргоша, ты самая красивая невеста. Всего полгода, как родила дочь, а в такой потрясающей форме, – Стефания Томашевская улыбнулась и подошла ближе. Поправив её завитые в крупные локоны, распущенные по плечам волосы, она взглянула на отражение подруги в зеркале. – Ты просто восхитительна!

– Спасибо тебе большое, Стешик. Поверь, ничего не делала специально. Это всё генетика мамы. Спасибо ей за это. Да, мамуль? – Рита склонилась и поцеловала мать в щёку, которая сидела в кресле и держала на руках внучку.

– Истинная правда… – Елена Александровна поднялась на ноги и обвела взглядом комнату. – А где Ева? Я её с самого утра не вижу. Она же вроде собиралась быть здесь и помогать нам во всём.

– Опасаюсь, что сегодня мы её здесь не увидим, – Стефания улыбнулась и подошла к окну, подзывая к себе подруг. – Смотрите… – она приоткрыла занавеску и показала рукой в сторону скамьи в саду, на которой сидела Ева с маленьким Санькой, а возле них стоял Лёшка.

Мальчишка сжимал пальцами букет невесты, и не сводил с Евы восхищённых глаз, пока она грациозно выводила ручкой в воздухе, показывая ему какие-то балетные па.

– Опасаюсь, как бы в будущем нам пришлось не только дружить, а и породниться с вами… – Елена Александровна взглянула с улыбкой на Стешу.

– Ох, думаю, вы правы. Конечно, я никогда не верила в такую детскую любовь, но как знать. Томашевский мне уже высказывал подобные опасения в хорошем смысле этого слова.

– А я думаю, это было бы прекрасно… – Маша улыбнулась. – Впрочем, поживём, увидим. Это будет нескоро, а сегодня у нас другое важное событие, когда мы, наконец, станем свидетелями счастья наших друзей. События, которого мы все ждали так долго. Поздравляю, дорогая. Я очень за тебя рада, – она обняла Риту и поцеловала её в щёку. – Ну, давай, последний взгляд в зеркало и не задерживайся… Жених и гости ждут… – Маша забрала из рук Онегиной своего сына и заключив ручку маленькой Надюши в крепкий замок направилась вслед за остальными женщинами на выход из спальни.

– Доченька, мы будем все на улице, – Елена Александровна коснулась губами щеки дочери и, пересадив Вику на другую руку, стремительно покинула комнату.

Оставшись одна, Марго подошла к окну и пристально всмотрелась в силуэт Воропаева. Сегодня он был непривычно серьёзен. Его обычное состояние души любой компании и неутомимого балагура сегодня исчезло без следа.