Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Солманская Элина

Резко остановившись напротив, она пристально всмотрелась в его глаза.

– Папа… Ты совсем или на время? – Рита смотрела на него, не моргая.

Розвадовский устало улыбнулся.

– Совсем. Правильнее будет сказать, навсегда.

Марго громко ликующе закричала в голос, подпрыгивая на месте, как в детстве.

Константин Петрович обхватил её руками за плечи и крепко прижал к себе, целуя её в волосы.

– Дедушка! – Лёшка, который уходил ненадолго в дом, бросился бегом вниз по лестнице и когда добежал до них, обхватил их обоих руками и прижался к мужчине.

– Мой дорогой… – Константин Петрович прижал к себе парня. – Я так рад видеть тебя! – он склонился и поцеловал мальчишку.

– С возвращением… – Воропаев подошёл ближе и протянул мужчине свою ладонь. – Надеюсь, вы теперь окончательно свободны и снова с безупречной репутацией и послужным списком?

– Спасибо! Свободен. О чём спешу сообщить и вам всем. Спасибо Беседину. Если бы не он, то… – Розвадовский пожал руку Александра и протянул ладони к младшему внуку, который сразу же охотно перебрался к дедушке на руки.

– Ты не забыл меня… мой маленький… – Константин Петрович нежно коснулся губами щёчки малыша. – А бабушка где? – он обвёл взглядом территорию двора.

– Хлопочет на кухне… – Лёшка улыбнулся. – Готовит, как всегда, что-то вкусное. Дедушка, хорошо, что ты вернулся именно сегодня, потому что мы с папой решили сделать тебе подарок к твоему возвращению, и ты был нам срочно нужен, чтобы придумать ему… Хотя подожди, я сейчас… – Лёшка сорвался с места и бросился бегом в сторону гаража.

– Куда он? – Розвадовский перевёл удивлённый взгляд на Воропаева.

Александр загадочно улыбнулся.

– Сейчас всё узнаете.

Константин Петрович посмотрел в сторону лестницы, на которой резко остановилась Елена.

Женщина пристально всматривалась в его силуэт и спустя мгновение, потеряв опору под ногами, невольно опустилась прямо на ступени. Прислонившись лбом к холодному кованому каркасу перил, она тяжело прикрыла глаза.

Константин Петрович и дочь сорвались с места и направились прямиком к ней.

Передав внука Маргарите, Розвадовский присел рядом с женой и, забрав из её рук полотенце, аккуратно вытер с её лица следы муки.

Елена повернула голову и пристально всмотрелась в его глаза.

– Господи, Костя, ты каждый раз своим появлением заставляешь меня терять сознание, – она подрагивающими пальцами провела по его щеке и уткнулась лицом в его грудь.

– Обещаю, что это в последний раз… – Розвадовский улыбнулся и нежно погладил её по волосам.

– В последний? – она подняла на него глаза, полные слёз.

– В последний. Моё дело окончено. Я получил так называемую амнистию и полностью оправдан. Иванова осудили. Елагину принесли извинения, и пообещали возместить путём компенсации вреда за незаконное осуждение, а мне, кстати, предложили работу и попросили снова вернуться в отдел на прежнюю должность.

– Что? – Елена смотрела на него, не моргая. – И что ты ответил? Господи… неужели опять всё начнётся сначала. Я этого не переживу… – она опустила голову, но тут же её лицо было обхвачено крепкими ладонями мужа.

Розвадовский приблизил её лицо к себе и посмотрел прямо в глаза.

– Я отказался от этого предложения. Ведь мы с тобой договаривались, что теперь у нас начнётся новая жизнь, в которой есть место только нашим детям и внукам. А их совсем скоро станет ещё больше. Я принял другое предложение.

– Какое? – она смотрела на него, не моргая.

– Преподавать в университете студентам. Учить их всему тому, что умею и знаю сам. Чем не лучшее занятие в моём почтенном возрасте? – Розвадовский громко рассмеялся.

Елена Александровна облегчённо выдохнула.

– Как я рада! Ты себе представить не можешь… – она обхватила мужа за плечи и уткнулась лицом в его шею.

– Дедушка, смотри… – громкий голос Лёшки и возмущённый щенячий лай, заставили Розвадовского слегка отстраниться от жены.

Он резко поднялся на ноги и направился к внуку, пристально всматриваясь в белоснежный комок шерсти, который крутился у ног мальчика, оглашая весь двор яростным лаем.

– И кто же это? – Константин Петрович присел на корточки и коснулся пальцами головы щенка.

– Это наш с папой подарок для тебя. Мы нашли у тебя в спальне, фото твоего Дика и решили подарить тебе такого же щенка. Это лайка. Смотри у него такой же белоснежный окрас шерсти, как был у твоего пса. Он, правда, сейчас совсем маленький, но когда вырастет, ты сможешь брать его с собой на охоту и рыбалку. Мы угадали с породой? – Лёшка с волнением во взгляде смотрел на Розвадовского.

Константин Петрович поднял глаза и, взяв его за руку, притянул к себе.

– Ещё как угадали. Он точная копия, только маленький.

Лёшка обнял деда одной рукой за шею.

– Мы специально взяли такого, чтобы ты смог воспитать его и назвать так, как сам захочешь.

– Назвать… Мм… Я вот думаю, а зачем что-то придумывать. Пусть носит имя своего смелого и храброго собрата, который когда-то жил на Алтае.

– Ты хочешь назвать его… Дик?

– Конечно. Мне кажется неплохое имя для собаки. Как ты думаешь?

Лёшка ослепительно улыбнулся.

– Отличное имя! Тем более смелости ему уже сейчас не занимать, – он показал пальцем на щенка, вставшего на задние лапки и пытающегося стащить из рук маленького Саньки, кусочек пирога, который ему дала бабушка.

Заметив недовольное личико малыша и щенка, который старательно вылизывал ему пальцы, отвоевав и слопав вкусный пирог, все дружно рассмеялись. Впервые так беззаботно и искренне, словно так всегда было в их доме и всех проблем и неприятностей, что они пережили за последнее время, попросту никогда не существовало в их жизни.

Подхватив сына на руки и обняв Воропаева за спину, Рита вместе с остальными домочадцами направилась домой. Семейный ужин завершился глубоко за полночь. Она долго ждала в спальне Воропаева, пока они о чём-то секретничали с отцом в комнате Лёшки.

И лишь утром она, наконец, узнала об их замыслах, когда проснувшись рано утром, не обнаружила Воропаева рядом с собой. Накинув халат на плечи, она подошла к окну, расслышав негромкие мужские голоса, переходящие в шёпот и распахнув окно, улыбнулась.

Трое её самых любимых мужчин на свете медленно удалялись по дорожке, ведущей к воротам. Вооружившись удочками, походным котелком и сумкой с провиантом, они не спеша покидали двор. Громкий лай щенка, который неотступно следовал за ними след в след, невольно огласил тишину дома.

Когда дверь калитки за ними закрылась, Марго опустилась на подоконник и, обхватив колени руками, положила на них свою голову. Она с улыбкой смотрела на сад.

Золотая осень вступила в свои права, покрыв багрянцем и золотом листья на деревьях. Последние цветы на клумбах, усыпанные листопадом дорожки и одуряющий запах поспевшего винограда, кружили голову. Она невольно подняла глаза и посмотрела в небо, расслышав крик птиц, которые клинышком покидали северную столицу, направляясь в тёплые края.

Рита смотрела им вслед и думала о том, что сейчас она была абсолютно счастлива и загадывать своё самое заветное желание и отправлять его мысленно вместе с ними, как она это всегда делала в детстве, не будет. Потому что в её жизни сейчас есть всё, что она хотела, всё к чему так стремилась и о чём мечтала.

Впрочем… Она всё-таки ещё раз взглянула на птиц и произнесла вслух только одну фразу:

– Пусть всё будет, так, как есть сейчас. Всегда, до самого конца моей жизни…

Улыбнувшись, и махнув рукой птицам в небе, она спрыгнула с подоконника и забралась снова в тёплую постель, укрываясь одеялом, чтобы насладится выходным днём и досмотреть свои ночные сны.

Эпилог

Спустя год

Марго склонилась над кроваткой спящей дочери и ослепительно улыбнулась. Личико малышки было спокойным и умиротворённым. Наевшись до отвала, маленькая каприза, наконец, успокоилась.