Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Александр Колпакиди

• восстановление связи с ценной агентурой НКГБ в Киеве и Житомире;

• вербовка оперативных источников в руководящих органах «Русской освободительной армии» (РОА) генерала Власова с целью дальнейшего создания агентурных позиций в политических центрах эмиграции;

• организация диверсий на железнодорожных коммуникациях противника в районе Житомир – Бердичев – Коростень – Киев, на промышленных объектах, создание там подпольных диверсионных групп;

• сбор сведений о социально-политической и экономической ситуации на оккупированных землях, административно-полицейском режиме гитлеровских органов управления[715].

В феврале 1944 г. группа «Орла» (награжденного орденом Красного знамени и ставшего заместителем командира партизанского соединения им. Хрущева по агентурной разведке) завершила свою деятельность и прибыла в Киев без потерь. В период оперативной работы оперработники поддерживали связь со 152 негласными источниками (90 их них были завербованы самой группой, причем половина агентуры выполняла разведзадания, остальные работали по линии контрразведывательной защиты партизан). 107 агентов работало непосредственно среди партизан, было обезврежено 8 немецких разведчиков, 87 шпионов и активных коллаборантов. Появились резидентуры в городах Ельське, Овруче, Мозыре, пять диверсионных подпольных групп (осуществившие несколько успешных диверсий на железной дороге, особенно на важном Овручском транспортном узле).

Разведчики захватили ряд секретных приказов немецкого командования, добыли данные о строительстве укреплений по р. Западный Буг, опорных пунктов в районе Мозырь – Коростень – Житомир. Принципиальное значение имели переданные в 4-е Управление НКГБ СССР сведения и добытые документы о решениях руководства Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) о переходе к прямой вооруженной борьбе с советскими партизанами и регулярной армией, о планах УПА по захвату Киева, о продвижении диверсионных отрядов в тыл Красной армии, об организации Службы безопасности ОУН, дислокации баз УПА[716].

В ходе войны в зависимости от изменений стратегической и оперативной обстановки, потребностей действующей армии корректировались и задачи 4-го Управления НКВД-НКГБ УССР. Так, переход Красной армии в стратегическое наступление и постепенное освобождение Левобережной Украины вызвали необходимость в активизации диверсионной работы в тылу противника. Исходя из указания 4-го Управления НКГБ СССР, 4-е Управление НКГБ УССР выступило 20 августа 1943 г. с распоряжением № 7042/4 об актвизации диверсионной деятельности. Предписывалось в 4-х подразделениях НКГБ-УНКГБ УССР создать специальные отделения «Д» (диверсии) – группы из кадровых сотрудников для организации диверсий на важных железнодорожных коммуникациях, промышленных и военных объектах. Подразделения по «Д» должны были быть строго законспирированы, руководство ими возлагалось лично на начальников 4-х подразделений НКГБ-УНКГБ УССР[717].

Ставилась задача вербовки и подготовки специально обученных, решительных агентов и создания агентурных групп для их выведения в тыл противника. Указывалось на необходимость подбора агентов-вербовщиков со связями среди персонала железных дорог, промышленных предприятий, других объектов, способных выводить из строя мосты, взрывать эшелоны, склады, базы ГСМ, склады, военные предприятия и т. п. Соответственно, в разгар титанической битвы за Днепр ДРГ уничтожили немало военных объектов, нарушили перевозки врага, существенно облегчив наступление своих армий. В переломном для изгнания оккупантов 1943 г. на Украине противник вынужден был привлекать для охраны коммуникаций до 100 тыс. военнослужащих, а также бросить в карательные экспедиции против партизан свыше 180 тыс. солдат частей вермахта, войск СС, вспомогательной полиции, различных вооруженных формирований из представителей народов СССР, и столько же штыков держать гарнизонами[718].

Приведем красноречивый приклад результативности действий диверсантов. 20 января 1944 г. в тыл для проведения спецмероприятий НКГБ УССР вывел разведчика «Мельника» – Николая Порай-Кошица (офицера времен Первой мировой войны, отмеченного Георгиевскими крестами). Тому удалось войти в доверие к окупантам, установить в Виннице местонахождение склада с 10 т взрывчатки и 7 т мин, предназначенных для уничтожения города. 31января «Мельнику» удалось взорвать склад, в результате чего враг потерял до 100 военнослужащих, включая всю команду саперов, мощную радиостанцию[719].

Диапазон специализации зафронтовых формирований НКВД-НКГБ был достаточно широким. Хотя основной формой оставались разведывательно-диверсионные группы по 8–12 бойцов, создавались и более крупные оперативно-боевые формирования. Так, спецотряд им. Чапаева И. Ищенко (с октября 1943 г. в лесах Житомирщины, до 150 бойцов) провел до 110 боевых акций, за год уничтожил до 1300 неприятелей, 37 мостов, провел рейд в Польшу. Хорошо подготовленный спецотряд имени Щорса В. Мацнева (80 бойцов) провел 9 боев, уничтожил 13 эшелонов, 5 мостов, вывел из строя до 1800 военнослужащих противника, а 29 января 1945 г. захватил и два дня удерживал до подхода Красной армии г. Закопане в Польше[720].

В то же время создавались небольшие разведывательно-диверсионные резидентуры. Заслуженную славу снискала резидентура офицера НКГБ Николая Гефта («Золотникова»), выведенная в Одессу. Пользуясь связями среди фольксдойче, этнический немец Гефт стал главным инженером судостроительного завода им. А. Марти, организовал 15 диверсий, выведших, в частности, из строя 4 сторожевых корабля, эсминец, буксир. Он же сумел спасти от вывоза в Германию свыше 30 инженеров и 200 квалифицированных рабочих, предовратил уничтожение предприятия и эвакуацию врагом ценного оборудования[721].

В Одессе же резидентура «Черноморцы» А. Красноперова («Милана») и агента «Шульгиной» сумела завести знакомства в румынской контрразведке, выявить ряд ее агентов и явочную квартиру. По рекомендации сотрудника контрразведки Фикета разведчики установили контакты с вернувшимися в город белоэмигрантами, активистами созданного румынами «Союза членов бывшей царской армии и белых офицеров», внедрить агентов в орган военно-морской разведки Германии, резидентуру гестапо и одесский филиал радикально-антисоветского «Народно-трудового союза нового поколения».

Результативностью отличалась специальная резидентура «Восточные», созданная во Львове (центре оккупационного «дистрикта Галиция») опергруппой НКГБ «Унитарцы» В. Хондожко. Ее возглавил агент-вербовщик Павел Боровских («Лес», бежавший из плена офицер, сумевший выправить себе документы), привлеченный к сотрудничеству в апреле 1944 г. Как электротехник фирмы «Сименс» он имел доступ к квартире губернатора Галиции Вехтера. Участник резидентуры «Аня» (21-летняя Станислава Земба) стала секретарем Вехтера! Негласный сотрудник «Лена» (Николай Фролов) устроился бухгалтером сотрудничавшего с оккупантами Украинского центрального комитета (одного из инициаторов создания дивизии СС «Галиция» в 1943 г.), установил отношения с председателем комитета Владимиром Кубиевичем и его заместителем Константином Паньковским. В сентябре 1944 г. резидентуру вывели под Краков для розыска и ликвидации упомянутых лиц[722].

Пристальное внимание разведка уделяла проблеме формирования немцами боевых, карательных и вспомогательных воинских частей из жителей Украины и военнопленных (велось литерное дело № 6 «Добровольческие украинские формирования»). Уже 23 марта 1942 г. сведения агентуры и опросы лиц, вернувшихся из-за линии фронта, были обобщены в докладной записке С. Савченко «О формировании германским командованием „добровольческих отрядов и частей“ на оккупированной территории Украины».

В дальнейшем составлялись соответствующие разведсводки. Разведка выяснила, что оккупанты под давлением, угрозой голода или уничтожения принуждают военнопленных вступать в различные «украинские» формирования. Как сообщил на допросе 22 января 1943 г. вернувшийся из-за линии фронта Владимир Удалов, «большое количество военнопленных вступает в националистические формирования в основном по причине голодного состояния и тяжелых лагерных условий»[723]. В Славутском лагере майор-перебежчик Столяров и белоэмигрант Хачатурян создали три «добровольческих казачьих полка» (по тысяче сабель в каждом).

С другой стороны, источники сообщали о поступлении в подобные формирования лиц, «обиженных советской властью», детей помещиков и других «бывших людей». Подчеркивалась активная агитация украинских националистов (не столько членов ОУН, сколько т. н. «петлюровцев», участников украинского национального движения и партий 1917–1920-х годов, членов культурологического общества «Просвита», политэмигрантов), применение символики украинской государственности указанного периода. Приводились наименования таких псевдонациональных частей: «Украинская добровольческая армия», «Вольное казачество», «Украинские националистические батальоны», отряды «желтопоясников» и т. п. Отмечались случаи дезертирства или перехода таких силой сколоченных отрядов на сторону партизан[724].