Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Эта древесная лягушка длиной в два дюйма родственна Rana tinctoria, кровь которой (как уверяют), втертая в кожу попугая в тех местах, где у него были вырваны перья, вызывает появление желтых или красных перьев. По дороге индейцы показали нам несомненно любопытное для этих мест явление: следы колес телеги на камне.

Как о неведомом звере говорили они о тех животных с большими рогами, которые во время экспедиции для установления границ тащили суда по долине Кери от реки Топаро до реки Камехи, чтобы можно было избежать порогов и избавиться от разгрузки товаров. Я думаю, что бедные жители Майпурес пришли бы теперь в изумление при виде быка кастильской породы, как приходили в изумление римляне при виде «луканийских быков» (слонов армии Пирра).

Соединив в долине Кери отводным каналом речки Камехи и Топаро, можно было бы сделать ненужным прохождение лодок через Raudales. На этой чрезвычайно простой идее и был основан проект, первоначальный набросок которого я представил испанскому правительству через каракасского генерал-губернатора Гевара-Васконселоса. По характеру окружающей почвы порог Майпурес дает те удобства, которых тщетно стали бы искать в Атурес.

Канал был бы длиною либо в 2850, либо в 1360 туазов – в зависимости от того, где пожелали бы его начинать: около устьев обеих речек или ближе к их истокам. Общий уклон местности, по-видимому, составляет 6–7 туазов с ЮЮВ к ССЗ, а поверхность долины Кери совершенно ровная, если не считать небольшой гряды, или линии водораздела, которая на параллели церкви Майпурес разделяет два притока, текущие в противоположных направлениях.

Осуществление этого проекта обошлось бы очень недорого, так как значительная часть перешейка образована наносной землей. Применение пороха было бы совершенно излишне. Этот обводный канал шириной не свыше 10 футов можно было бы рассматривать как судоходный рукав Ориноко. Он не потребовал бы постройки каких-либо шлюзов, и судам, идущим к Верхнему Ориноко, не грозили бы больше повреждения, как это происходит сейчас, от трения о неровные скалы Raudal; вверх по течению лодки буксировали бы; и так как больше не надо было бы выгружать товары, избежали бы значительной потери времени.

Возник вопрос: для чего нужен проектируемый мной канал? Вот ответ, данный мной министерству в 1801 году во время моего путешествия в Кито: «Я настаиваю на сооружении канала у Майпурес и еще одного (о нем я скажу в дальнейшем), лишь исходя из того предположения, что правительство желает серьезно заняться торговлей и сельским хозяйством на Верхнем Ориноко. При теперешнем положении дел, при том запустении, на которое вы, видимо, обрекаете берега этой величественной реки, каналы были бы почти совершенно бесполезны».

Погрузившись в Пуэрто-де-Арриба, мы не без труда прошли Raudal Камехи; этот переход считается опасным, когда уровень воды очень высок. За Raudal поверхность реки была гладкая как стекло. Мы разбили лагерь на скалистом острове, носящем название Пьедра-Ратон; он имеет в длину около трех четвертей лье, и на нем можно наблюдать ту необычайную картину зарождающейся растительности, тех групп деревьев, здесь и там раскиданных по ровной и скалистой местности, о которой мы уже не раз говорили.

Ночью я произвел несколько наблюдений над звездами. Широта острова оказалась 5°4'31'', его долгота – 70°37'. В реке я увидел отраженные изображения звезд; хотя мы находились посреди Ориноко, туча mosquitos была так густа, что у меня не хватило терпения установить искусственный горизонт.

22 апреля. Мы двинулись в путь за полтора часа до восхода солнца. Утро было сырое, но восхитительное; не ощущалось ни малейшего дуновения ветра, так как к югу от Атурес и Майпурес царит постоянное затишье. На берегах Риу-Негру и Касикьяре, у подножия Серро-Дуиды, в миссии Санта-Барбара, мы никогда не слышали шелеста листьев, который обладает особым очарованием в жарких странах.

Излучины рек, горы, служащие защитой, очень густые леса и дожди, почти постоянно идущие в одном-двух градусах к северу от экватора, несомненно, способствуют этому явлению, характерному для миссий на Ориноко.

На расстоянии 6 миль от острова Пьедра-Ратон мы миновали сначала на востоке устье реки Сипапо, которую индейцы называют Типапу, а затем на западе – устье реки Вичада. Вблизи от последней скалы, совершенно скрытые водой, образуют маленький порог, Raudalito. Река Сипапо, по которой отец Джили поднялся в 1757 году и которая, по его словам, в два раза шире Тибра, берет начало в довольно высоком горном хребте.

В южной своей части последний носит то же название, что и река, и соединяется с группой гор Калитамини и Кунавами. Серрос-де-Сипапо, на мой взгляд, являются самыми высокими горами в кордильере Парима после пика Дуи-да, возвышающегося над миссией Эсмеральда. Они образуют огромную скалистую стену, неожиданно вздымающуюся среди равнины; ее зубчатый гребень тянется с ЮЮВ на ССЗ.

Я думаю, что расселины и зубцы, подобные тем, какие мы видим в песчаниках Монсерратских гор в Каталонии, образованы нагромождениями гранитных глыб. В разное время дня Серрос-де-Сипапо представали перед нами в различном виде. На восходе солнца густая растительность, покрывающая горы, окрашивает их в темно-зеленый, переходящий в коричневый цвет, свойственный областям, где преобладают деревья с кожистыми листьями.

Широкие резкие тени падают на соседнюю долину, контрастируя с ярким светом, разлитым по земле, в воздухе и по поверхности воды. Но в середине дня, когда солнце достигает зенита, густые тени постепенно исчезают, и вся группа гор окутывается воздушной дымкой, синева которой гораздо интенсивней, чем синева нижней части небесного свода.

Двигаясь вокруг скалистого гребня, эта дымка смягчает контуры, умеряет действие света и создает в пейзаже то настроение тишины и покоя, которое в природе, как и в произведениях Клода Лоррена и Пуссена, возникает из гармонии форм и красок.

За горами Сипапо долго жил Крусеро, могущественный вождь племени гуайпунаби, после того как он покинул со своей воинственной ордой равнины между реками Инирида и Чамочикуини. Индейцы уверяли нас, что леса, покрывающие Сипапо, изобилуют vehuco de maimure. Эта лиана широко известна среди туземцев, которые делают из нее корзины и плетут циновки.

Леса Сипапо совершенно не исследованы; по утверждению миссионеров, там живет племя индейцев райя[194], у которых «рот в пупе». Старый индеец, встреченный нами в Каричане и хваставший тем, что ему часто доводилось есть человечье мясо, видел «своими глазами» этих людей без головы. Подобные нелепые басни распространены даже в Llanos, где вам не всегда прощают, если вы выскажете сомнение в существовании райя!