Второе открытие Америки - Александр Гумбольдт

Когда вы добираетесь до вершины скалы, перед взором внезапно открывается пенистая поверхность протяжением в милю. Огромные каменные глыбы, черные, как железо, выступает из ее недр. Одни из них, расположенные попарно, округлые возвышенности, напоминают базальтовые холмы; другие похожи на башни, укрепленные замки, разрушенные сооружения. Их темный цвет контрастирует с серебристым сверканием водяной пены.

Каждая скала, каждый островок покрыты могучими деревьями, стоящими группами. От подножия округлых холмов, насколько хватает глаз, над рекой нависает густая дымка; над белесым туманом вздымаются к небу вершины высоких пальм. Как называются эти величественные растения? Я думаю, что это Vadgiai, новый вид из рода Oreodoxa, ствол которого достигает в высоту свыше 80 футов.

Листья у пальмы, образующие султан, очень блестящие и поднимаются вверх. В разное время дня пенистая поверхность реки имеет различный вид. То на ней отражаются огромные тени гористых островов и пальм, то луч заходящего солнца преломляется в сыром облаке, покрывающем порог. Цветные дуги образуются, исчезают и снова появляются; их отражение – игра легких струй воздуха – колеблется над равниной.

Таков характер пейзажа, открывающегося с вершины горы Маними и еще не описанного ни одним путешественником. Я не боюсь повторить: ни время, ни зрелище Кордильер, ни пребывание в мексиканских долинах с умеренным климатом не стерли в моей памяти живого впечатления от порогов.

Когда я читаю описание ландшафтов Индии, главное украшение которых – реки и мощная растительность, в моем воображении встают море пены, вершины пальм над слоем тумана. Величественные картины природы, подобно величайшим произведениям поэзии и изобразительного искусства, оставляют воспоминания, которые постоянно пробуждаются у нас и в течение всей жизни примешиваются ко всякому чувству великого и прекрасного.

Покой воздуха и шумное движение воды создают характерный для этих мест контраст. Дуновение ветерка никогда не колышет здесь листвы, ни одно облачко не затемняет сияющего лазурного небосвода; ослепительный свет разлит в воздухе, над землей, покрытой растениями с глянцевитыми листьями, над руслом реки, тянущейся до горизонта. Это зрелище поражает путешественника, родившегося на севере Европы.

Представление о диком ландшафте, о потоке, стремящемся со скалы на скалу, связано в его уме с представлением о стране, где рев бури часто примешивается к грохоту водопадов, где в темный и туманный день вереницы туч как бы спускаются в долину и достигают верхушек сосен.

В низменных районах материков тропический пейзаж отличается особым характером; в нем есть что-то величественное и спокойное, сохраняющееся даже тогда, когда одна из стихий вступает в борьбу с непреодолимыми препятствиями. Близ экватора ураганы и бури свойственны только островам, пустыням, лишенным растительности, всем тем местам, где слои атмосферы лежат над поверхностями с очень разным теплоизлучением.

Гора Маними образует восточную границу равнины, где мы наблюдаем те же характерные для истории растительности (иначе говоря, для истории ее последовательного развития в голых и пустынных местностях) явления, какие присущи Raudal Атурес. В период дождей вода наносит плодороднейший ил на гранитную породу, голые пласты которой тянутся горизонтально.

Эти островки земли, украшенные самыми чудесными и самыми пахучими растениями, похожи на глыбы покрытого цветами гранита, называемые жителями Альп Садами или Куртинами и выступающие из ледников Савойи. Посреди порогов на труднодоступных скалах произрастает ваниль. Бонплан собрал ее стручки – очень ароматные и исключительно длинные.

В том месте, где мы накануне купались, – у подножия скалы Маними, индейцы убили змею длиной в 7 ½ футов; мы могли изучать ее сколько хотели. Индейцы маку называют ее камуду; на ее спине по красивому желтому фону тянутся поперечные полосы, частью черные, частью переходящие в зеленовато-бурые; на брюхе полосы были синие и группировались в ромбовидные пятна.

Это прекрасное неядовитое пресмыкающееся достигает, по словам индейцев, свыше пятнадцати футов в длину. Сначала я думал, что камуду – разновидность боа, но с удивлением увидел, что под хвостом у него два ряда пластинок. Это был, следовательно, уж, возможно питон, Нового Света; я говорю «возможно», ибо великие натуралисты как будто считают, что все питоны относятся к Старому Свету, а все боа – к Новому.

Так как боа Плиния[184] был африканской и южноевропейской змеей, то Доден должен был бы назвать американских боа питонами, а индийских питонов – боа. Первые сведения об огромном пресмыкающемся, которое хватает человека и даже крупных четвероногих, ломает им кости, обвиваясь вокруг их туловища, пожирает коз и косуль, дошли до нас из Индии и с Гвинейского побережья.

Конечно, названия довольно безразличны, но все же с трудом можно привыкнуть к мысли, что в том полушарии, где Вергилий воспевал муки Лаокоона (легенда, которую азиатские греки заимствовали у народов, обитавших гораздо южнее), не существовал Boa constrictor.

Я не стану увеличивать путаницу в зоологической номенклатуре, предлагая новые изменения, и ограничусь лишь указанием на то, что если не вся масса гвианских колонистов, то, во всяком случае, миссионеры и латинизированные индейцы из миссий вполне отчетливо различают Traga-Venados (удавов, настоящих боа с простыми анальными пластинками) и Culebras de agua, сходных с камуду, водяных ужей (питонов с двойными анальными пластинками).

У Traga-Venados вместо поперечных полос на спине ряд ромбовидных или шестиугольных пятен. Некоторые виды предпочитают наиболее сухие места, другие, например питоны, или Culebras de agua, любят воду.

По мере продвижения к западу появляются округлые холмы или островки, усеивающие пересохшую протоку Ориноко и увенчанные теми же пальмами, какие возвышаются на скалах среди порогов. Один из холмов, называемый Кери, известен из-за белого пятна, светящегося издалека; индейцы утверждают, будто это изображение полной Луны.

Я не мог взобраться на отвесную скалу, но, по-моему, белое пятно представляет собой кварцевый узел, образованный множеством жил, которые обычно встречаются в гранитах, переходящих в гнейс. Напротив Кери, или лунной скалы, на горе-близнеце Уивитари, островке среди порогов, индейцы с многозначительным видом показывают такое же белое пятно, имеющее форму круга; они говорят, что это изображение Солнца, Камози.

Возможно, географическое положение двух пятен способствовало тому, что им дали такие названия. Кери находится в стороне заката, Камози – в стороне восхода. Так как языки являются самыми древними историческими памятниками народов, знаменитые ученые были чрезвычайно поражены сходством американского слова «камози» со словом «камош», которое первоначально, по-видимому означало Солнце на одном из семитских языков.