Дикий Порт (Райские птицы) - Ольга Онойко

— Почтенный местер Флорес, вынужден просить вас соблюдать должную вежливость, — это, наконец, проснулся Ре, — при беседе с госпожой.

— Я вежлив, — замечает тот, — я не скромен. Это разные вещи.

— Достаточно, — в глазах Минако космический холод. — Идёмте на корабль. Девочки давно хватились, её уже начали искать. Поторопимся. Нас встретят на городском космодроме.

— Откуда вы знаете?

Он не скромен. И он, не задумываясь, спрашивает о том, что хочет знать. Во взгляде наёмника принцесса читает подозрение. Не играют ли здесь свою игру? Один раз его не сумели подставить; а ну как попытаются вторично?

Минако сужает глаза.

— Я Белая Птица, местер Флорес, — говорит она, и мгновение наслаждается почтительным страхом на лице гайдзина. — Я так пою.

Глава тринадцатая

Заклятие крейсера

Джек страдал.

Он вертел на ладони расправленный браслетник и разглядывал голограмму. Спутник, снявший её, давно отправился в свой электронный рай, а по карте перед джековым носом, на холмы и долины чужой планеты падали и падали алые капли.

Маршрут. Схема пути. Наименее опасная дорога, разработанная с помощью консультаций военных ксенологов, с учётом особенностей психики врага… деревца, озерца, горки — игрушечные, прозрачные. Как в виртуальной реальности перед началом игровой миссии. Можно остановить карту и увидеть её целиком, сверху. Можно включить динамическую раскладку, и тогда вид приблизится, станут различимы даже отдельно стоящие деревья, а из пункта А в пункт Б поползёт жирный красный пунктир.

«Пункт А» — это база. Бывший Город, ныне руины, где устроились командный пункт, склады, временный космодром, жилые модули. Линия укреплений. Артиллерия.

«Пункт Б» — это научно-исследовательский центр.

Лакки смотрел-смотрел на динамическую раскладку, скрёб ногтями шрамы, пожёвывал губы. Потом завывал «Й-ё-о-о…» и тянул, сколько хватало дыхания. И опять запускал запись.

Тайна, ага.

Вот Третья Терра и её Город.

И в сотне километров от Города, посередь диких, прожорливых, неземных лесов — научно-исследовательский центр.

Зачем так?

Лакки анатомическим тылом чуял, что неспроста.

Ррит разнесли Город почти в пыль. Одни они знали, зачем. Может, пакостно было смотреть на человеческие домишки; может, воняло им тут… у них, высокоразвитой расы, обоняние как у диких зверей. Могли и просто развлекаться, глядя, как рушатся многооконные муравейники х’манков, да ещё и с х’манками внутри.

Тут другое занятно. Почему клятый этот центр остался практически в целости? Почему мёртвую «Се’тау» положили рядом с ним, а «свита» села подле вождя-цйирхты? И экипажи, на человеческий взгляд обезумевшие, на рритский — просто рассерженные, бродят кругом по джунглям, точно поставили ловушку и ждут в неё гостей?

И к ним действительно прутся гости.

Может, конечно, и совпадение. Но очень неприятное.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать — в адском центре таится нечто очень ценное для людей. Ррит, вероятно, знают, что оно для людей ценно. Но, захватывая Айар, они никак не рассчитывали, что их скоро с неё выбьют. Точно, к гадалке не ходи. И неторопливо, методично уничтожали созданное мягкопалыми х’манкскими руками. Из гадливости.

Для центра сделали исключение.

Почему?

Они, говорят, умнее людей, хоть и сильно на свой лад. Не иначе превозмогли брезгливость, решив разобраться, чего это там химичили недоделки с планеты Земля…

Интересно.

И ещё одно обстоятельство нервировало сержанта Лэнгсона. Сканеры путают одиночек-ррит с местными крупными хищниками, но всё равно понятно, что враг не рассеется по бескрайним лесам Терры. У ррит есть дело. Собственная боевая задача. И главные точки на их карте планеты — те же самые, что у людей: Город и центр.

То есть их активная карта, как и у людей, являет собой окружность от силы полтораста километров в диаметре.

Казалось бы, чего проще — шарахнуть с орбиты… да что там, просто с воздуха и не дорогущими сверхсветовыми ракетами, обычными бомбами, коли нужен в целости тот комплекс. Хоть отравой залить леса, напалмом каким-нибудь сжечь: просто так огонь не пойдёт, очень сыро и торфа нет. Это же не Земля, не сверхценная реликтовая тундра, это нетронутый, ни разу ещё толком не травленный мир. У него чудовищный потенциал регенерации. Через год местные джунгли разрастутся заново, и не вспомнишь, что была выжженная пустыня… в которой так замечательно всё видно, и преимущества ррит сходят к минимуму, и «белок» нету, и тех тварей, что вчера приходили к лагерю, а Крайс подстрелил двух — вроде леопардов, но размером со слона, морды такие, что «нукту» ещё расцелуешь…

Нет.

Третью Терру нельзя жечь и бомбить.

Нельзя, и всё.

Землю можно.

А эту планету — нельзя.

Если балда Шон не соврал, и спутники системы позиционирования уже вывели на расчётные орбиты — и если ррит не обнаружат их и не постреляют по жестянкам — то где-то через тридцать часов гарнизон получит новую модель поверхности Терры. По крайней мере, хоть точное местонахождение кораблей врага станет известно. Прежде этого Лакки не собирался лезть в терранские джунгли. О чём и заявил прямо.

Он не был удивлён, когда капитан согласился.

Ожидаемое уточнение данных сыграет не столь уж большую роль. Но время терпит, можно ещё подумать, посидеть, загрузив мозги. Подождать идеи лучше…

Задача: занять комплекс построек центра. Укрепиться. Создать условия для начала реконструкции, и впоследствии — возобновления лабораторных исследований.

В переводе на человеческий язык: уничтожить всех находящихся на планете особей врага.

А там уже можно будет и условия создавать…

В число плюсов входило то, что джунгли не успели серьёзно закрыть территорию центра, а значит, на этой территории спутниковые системы распознавания не перепутают ррит с каким-нибудь местным, не менее зубастым, но куда менее опасным зверем.

В число минусов — всё остальное.

Цйирхта разбита? Это не значит, что на ней не осталось стреляющих пушек. Кто даст гарантии, что во время сражения ррит истратили весь боезапас без остатка, что батареи кораблей мертвы? Три хархи целы, боеспособны с девяностопроцентной вероятностью, если они поднимутся — начнётся веселье. Численность противника неизвестна. Максимум пятьдесят, более вероятно — около тридцати пяти.

Гарнизон — полторы сотни человек.

При пятикратном превосходстве врага ррит могут отступить. Не бегство — манёвр. Но эти отступать не станут даже ради манёвра. «За ними не вернутся, — сказал ксенолог Свен Хольм. — И они это знают. Они сами так хотят. Это те, кто хранит древнюю честь».