Драконы осенних сумерек - Маргарет Уэйс

Лорана опиралась о стену, цепенея от страха. Как хотела бы она, чтобы Танис утешил и защитил ее, словно в юности, когда они одним махом расправлялись с воображаемыми врагами! Однако он шел впереди, вместе с Гилтанасом, и даже не оглядывался на нее. Каждый был вынужден бороться со страхом один на один. Вот тогда-то Лорана и дала себе клятву, что скорее умрет, нежели попросит о помощи. Когда она обещала Танису, что он будет ею гордиться, это были не пустые слова. Настало время выполнить обещание. Лорана оттолкнулась от осыпающейся стены, сжала зубы и зашагала вперед.

Тоннель неожиданно кончился тупиком. Пол здесь был усыпан каменной крошкой и мусором, а в каменной стене зияла дыра. Из нее-то и веяло грозным, почти физически осязаемым злом: казалось, незримые пальцы заскользили по лицам. Маленький отряд остановился; никто, даже бесстрашный кендер, не отваживался войти.

– Я не то чтобы боюсь, – шепотом сознался он Флинту. – Я просто… ну… предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте!

Молчание делалось тягостным. Каждый слышал стук собственного сердца и тяжелое дыхание остальных. Огонек в трясущейся руке мага колебался и трепетал.

– Не вечно же нам тут стоять! – хрипло проговорил Эбен. – Пускай эльф идет первым: это он завел нас сюда.

– Пожалуйста, – отозвался Гилтанас. – Но мне нужен свет.

– Никто не может касаться посоха, кроме меня, – прошипел Рейстлин. И, помедлив, неохотно Кивнул: – Я пойду с тобой.

– Рейст… – начал было Карамон, но натолкнулся на холодный взгляд брата и пробормотал: – Тогда я тоже пойду.

– Нет, – сказал Танис. – Ты останешься здесь и присмотришь за остальными. Вперед пойдут Гилтанас, Рейстлин и я.

Гилтанас первым проник сквозь отверстие. Танис подсадил Рейстлина и пролез сам. Их взглядам открылось узкое помещение, тянувшееся вдаль, куда не доставал огонек посоха. По обе стороны тянулись ряды тяжелых каменных дверей, висевших на огромных железных петлях. Рейстлин поднял посох повыше, стараясь осветить помещение. Было очевидно, что здесь-то и находится средоточие зла.

– Тут вырезаны какие-то знаки… – прошептал Танис. Косо падавший свет позволил отчетливо рассмотреть их.

– Королевский герб! – вглядевшись, придушенно простонал Гилтанас.

– Ну и что это значит? – спросил Танис, чувствуя, как невольно передается ему ужас, охвативший эльфа.

– Это усыпальница королевской стражи, – шепотом ответил Гилтанас. – Они поклялись даже после смерти исполнять свой долг и защищать короля… Так гласят легенды…

– И они не лгут! – выдохнул Рейстлин, хватая Таниса за руку. Слуха полуэльфа достиг тяжкий рокот ползущих каменных глыб и скрип заржавленных железных петель. Все двери разом начали открываться! Дохнуло таким ледяным холодом, что у Таниса отнялись пальцы. Он уловил какое-то движение за дверьми…

– Королевская стража! Так вот кто оставил следы! – лихорадочно зашептал Рейстлин. – Человеческие и не человеческие одновременно… Нам не спастись! – И он вцепился в Таниса еще крепче. – С ними не договоришься, как с призраками Омраченного Леса. У них одно на уме – уничтожить любого, кто посмеет нарушить священный покой их короля!..

– Надо все-таки попытаться… – Танис стряхнул руку мага и попятился ко входу, но лишь натолкнулся на двоих, как раз пролезавших в дыру.

– Назад! – крикнул он. – Бегите! Кто здесь? Фисбен? Назад, безумный старик! Надо бежать! Мертвые стражи…

– Да уймись ты, – пробормотал Фисбен. – Уж эта мне молодежь. Паникеры несчастные. – И, обернувшись, подал кому-то руку, помогая проникнуть вовнутрь. Это была Золотая Луна; Танис уловил блеск бледно-золотых волос.

– Все в порядке, Танис, – негромко окликнула она полуэльфа. – Смотри! – И она откинула плащ: медальон на се шее сиял голубым. – Фисбен сказал, что они дадут нам пройти, стоит показать им медальон. Только договорил – и тот засветился!

– Нет!.. – Танис все еще пытался выпроводить ее, но длинный палец Фисбена уперся ему в грудь.

– Ты неплохой парень, Танис Полуэльф, – негромко сказал старик. – Вот только все время дергаешься по пустякам. Будь так добр, успокойся и дай нам вернуть эти злополучные души обратно в сон. Давай веди остальных…

Изумленный Танис молча позволил Золотой Луне и Фисбену пройти; за ними шел Речной Ветер. Втроем двинулись они вдоль дверей, и зловещее шевеление тотчас прекращалось за всякой, мимо которой проходила Золотая Луна. Стоя поодаль, Танис тем не менее ощущал, как удалялось, притихало грозное зло…

Спутники уже заглядывали в дыру. Танис по очереди помог им пробраться вовнутрь. Каждый хотел знать, в чем дело, но он был бессилен ответить и лишь пожимал плечами. Одна Лорана не сказала ему ни слова; ее рука была холодна, и он с изумлением увидел кровь у нее на подбородке. Поняв, что она прокусила губу, удерживаясь от крика, он ощутил укол совести и хотел было заговорить с ней, но эльфийка лишь подняла голову повыше и даже не посмотрела на него.

Все поспешно побежали следом за Золотой Луной, и лишь Тассельхоф, естественно, не удержался и, приостановившись, заглянул в один из склепов. Он увидел скелет, облаченный в великолепные латы и возлежавший на каменном постаменте. Костяные руки сжимали рукоять длинного меча, покоившегося на груди. Любопытный кендер пригляделся к гербу, силясь разобрать написанное.

– Соти Нуинква Цалариот, – прочел Танис, подошедший к Тассельхофу сзади.

– Что это значит? – спросил Тас.

– «Верны и в посмертии», – тихо перевел полуэльф.

В западном конце усыпальницы обнаружились двойные бронзовые двери. Золотая Луна легко растворила их, и следом за нею друзья вступили в большой зал. Им с трудом удалось увести оттуда гнома. Зал был совершенно цел – первый из пройденных ими покоев Сла-Мори, невредимо переживший Катаклизм.

– А все благодаря искусству зодчих-гномов, – с жаром объяснял Флинт. – Нет, вы только взгляните на эти двадцать три колонны, подпирающие потолок…

В противоположном, опять-таки западном, конце зала помещались две бронзовые двери, абсолютно одинаковые на вид. Флинт, с усилием оторвавшийся от созерцания колонн, осмотрел одну и другую и заявил, что, мол, не имеет ни малейшего понятия, что там за ними и куда они могут вести. После короткого обсуждения Танис решил избрать правую дверь.

За нею обнаружился чистый, узкий проход, футов через тридцать упершийся в другую бронзовую дверь, и она была заперта. Карамон долго толкал и дергал ее, наваливаясь плечом… все без толку.

– Бесполезно, – отступился наконец богатырь. – Ни с места!

Некоторое время Флинт молча наблюдал за его усилиями, потом прошел вперед. Осмотрев дверь, он покачал головой и фыркнул: