Земля мамонтов - Семен Каратов

Набор каменных орудий у обоих племен был примерно одинаков, отделка их тоже почти ничем не отличалась. Значение имел материал, из которого изготовлялись орудия. Очень ценился темный меловой кремень, отличавшийся крепостью и прочностью. Внимательнее всех приглядывался к камням Корру. Он выискивал лучший из них, чтобы изготовить орудие, которым было бы удобно высекать незамысловатые фигурки из более мягкого камня.

Обмен украшениями вызвал большое оживление не только среди женщин. В ход были пущены шкурки и перья птиц, ракушки, разноцветные камешки — все, что могло украсить человека. Только ожерелья-амулеты из зубов зверей не отдавались: обладатели магических украшений боялись лишиться их — это могло принести несчастье. Обмен украшениями уже заканчивался, когда подле Нумка появился бородатый, могучего склада айх — вожак охотников Хауб, прозванный Зубом Мамонта. В руках он держал несколько шкур. Среди них выделялась пятнистая шкура необыкновенно крупной рыси. Нумку уже давно хотелось иметь шкуру этого красивого хищника. Обычно насупленное лицо вождя маумов разгладилось. Бросив шкуры к ногам Нумка, Хауб быстро обернулся и положил волосатую руку на плечо стоящей тут же, в группе девушек, Зей. Всем стало ясно, что хотел получить могучий айх взамен своего дара. С легким криком испуганная Зей скрылась в толпе маумов. Лицо Нумка снова помрачнело, как степь в ненастный день. По обычаю маумов, девушки сами выбирали себе приглянувшегося им охотника, и Нумк не знал, как поступить ему сейчас.

Вождь маумов задумался и по привычке, что он всегда делал в затруднительных случаях, принялся с ожесточением накручивать на палец прядь волос с затылка. Поняв по-своему причину задумчивости Нумка, Хауб со всех ног помчался к стану айхов и вскоре вернулся с новой охапкой шкур. Послышались визгливые голоса недовольных женщин-айхов: им казалось, что вожак охотников сулит слишком много шкур за девушку из чужого племени.

Нумка вывел из задумчивости Ахох, вождь айхов. По своему обыкновению, Ахох чуть заметно улыбался, в его прищуренных глазах сверкали лукавые искорки. «Коротколапая Росомаха предлагает Старому Медведю отдать все это, — он кивнул на сваленные в кучу у ног Нумка шкуры, — самому сильному мауму». Перестав улыбаться, Ахох добавил: «Если тот осилит айха. Если победит айх, девушка маумов уйдет с жителями озер…»

Нумк глубоко задышал, будто с его плеч свалилась непомерная тяжесть. Правильное решение! Никто из маумов и айхов не станет препятствовать этому, даже Зей, Олун и Рогги и те должны согласиться. Такое единоборство — праздник орды. Нередко и более серьезный спор между племенами решался таким образом. В единоборстве могли участвовать все желающие. Одновременно выступали только два противника — по одному от каждой орды.

Побежденного заменял его соплеменник — так постепенно доходил черед до самых сильных, самых могучих противников. Победитель последней схватки приносил успех своему племени. Пользоваться оружием в таком поединке не разрешалось.

Громкие вопли маумов и айхов возвестили о том, что обе стороны с нетерпением ожидают начала борьбы. Первыми вступили в единоборство подростки, постепенно их стали вытеснять более опытные бойцы. По знаку Нумка побежденного маума сменил Долл. Его противником оказался ловкий, сильный охотник, по прозвищу Кабан. Жесткие волосы на лице айха походили на кабанью щетину. Чтобы устрашить юношу, айх свирепо зарычал и, вытянув руки, кинулся к нему.

Долл не был новичком в подобных поединках. Ему не раз приходилось схватываться с Даком и Наком. Он легко увернулся, ведь недаром за ловкость его прозвали Круторогом. Сила была, бесспорно на стороне Кабана, но юноша решил одолеть противника хитрой уловкой.

Увидев, что маум отбежал в сторону, айхи разразились ликующими воплями. Но Долл сделал это для того, чтобы разбежаться. Он помчался навстречу Кабану и в завершающем прыжке всем телом, как это делали настоящие крутороги, ударился о ноги противника. Айх свалился на траву. Через миг на ошеломленном противнике сидел Долл и, крепко ухватив его за космы волос, прижимал к земле.

Недолго продолжалось торжество маумов: к Доллу подходил сам вожак охотников-айхов бородатый Хауб. Юношу охватил невольный трепет при виде мощной фигуры, будто высеченной из камня. Долл отбежал в сторону, уступая место поединка более сильному соплеменнику, и никто не корил его за это. Легко, будто играючи, Хауб опрокинул Нака. Дак продержался дольше: упрямый маум боролся ожесточенно, стремясь во что бы то ни стало одолеть противника. Несколько раз он падал, но тут же вскакивал, продолжая борьбу с упорством раненого бизона. И лишь когда был плотно прижат к земле, признал, что побежден.

Пока сыновья боролись с Хаубом, Нумк, сидя на корточках рядом с Ахохом, держался спокойно. Лишь его побледневшее лицо и пальцы, теребившие пучок волос на затылке, выдавали сильное волнение. Но вдруг он вскочил на ноги. Все глядели на него с изумлением: не охвачен ли старик безумием, не собирается ли он сам вступить в единоборство с Зубом Мамонта? Нет, взгляд его был направлен не на лужайку, а на ряды маумов, сквозь которые пробирался горбатый охотник Корру. Старый Медведь, не мог помешать Корру выступить против айха. Если сейчас не найдется маум, желающий сразиться с Хаубом, пляску сильнейших исполнят жители лесных озер…

Силач айх по-прежнему стоял один посреди лужайки, ожидая противника. Его неподвижное, заросшее черной бородой лицо исказила насмешливая гримаса. Глаза Хауба искали в толпе маумов Зей. Могучий вожак охотников даже не взглянул на подошедшего к нему Корру.

Когда айхи сообразили, что Корру хочет схватиться с Хаубом, дружный хохот прокатился по их рядам. Больше всех развеселился Ахох, вождь племени айхов; ослабев от смеха, он даже прилег на землю, обхватив живот руками.

Но вот смех айхов стал понемногу затихать. Ударом ладони о грудь Хауба Корру наконец вынудил последнего начать схватку. Айх, сверкнув глазами, откинул руку, рассчитывая одним толчком покончить со своим невзрачным противником. Корру, будучи и без того вдвое ниже ростом Хауба, присел на корточки. Хауб дико захохотал, борода его распушилась, будто на ветру, он нагнулся, чтобы опрокинуть на землю обомлевшего от страха, как ему казалось, горбуна. Корру только и ждал этого — он быстро вскочил на ноги и, толкнув не успевшего выпрямиться айха, повалил его. Хауб покатился по земле. Он не сразу поднялся. Его помутневший взор не выражал ничего, кроме тупого удивления.

Но вот глаза Хауба встретились со спокойным взглядом горбатого охотника. Корру стоял на прежнем месте, закинув за спину длинные руки. Рот Хауба сверкнул оскалом зубов, напоминая пасть хищника, готового растерзать свою жертву. Тело айха сотрясалось от охватившего его бешенства. Сейчас он сомнет горбуна, навалившись на него всем телом, как это делает медведь с косулей.