Гиви и Шендерович - Мария Галина

— А я Юрочку встречаю! Он сейчас на лоцмане ходит — после того, как вы пропали, его временно понизили. Ну, ничего, его в пароходстве ценят! Аллочка, как вы хорошо выглядите! А мы уж так волновались, так волновались! Боялись, в гарем вас украли.

— Ее и украли, — вздохнул Гиви, — А вы тоже чудно выглядите, Варвара Тимофеевна!

Действительно, Варвара Тимофеевна цвела как пышная августовская роза — в лаковых туфельках на полных стройных ножках, в завлекательно обтягивающей юбке и неописуемой блузке, через плечо перекинута сумочка на ремешке, полные щеки сияют ямочками, глаза горят под аккуратно подкрашенными веками.

— Ох, Яничек и не говори, — вздохнула она, — это я только сейчас оправилась. Поскольку бедную мамочку недавно похоронила — только я уехала, она взяла и преставилась, земля ей пухом! Ну, Юрочка такой поддержкой оказался, такой поддержкой! Мы домик мамин продали, купили небольшую квартирку, в хорошем правда месте, Мишенька, купили — на Садовой, ну, ремонт, то-се, Юрочка все сам, золотые просто руки… Вот только сердце у него в последнее время что-то пошаливает…

Она резко оборвала себя, подняла голову и прислушалась.

— Ва-аренька, — раздалось откуда-то сверху, — Ва-аренька, душа моя!

— О! — обрадовалась Варенька, — вот и Юрочка! Ну, я бегу! Бегу!

Она послала воздушный поцелуй в сторону путешественников, и, цокая каблучками, побежала по дощатому настилу туда, где швартовался небольшой юркий кораблик.

— Вот оно как, — задумчиво произнес Гиви.

— Ты думаешь? — спросил Шендерович.

— Посмотрим, — ответил Гиви.

Он печально огляделся. Их никто не встречал. Аль-Багум, наконец, соизволила сойти на твердую землю, и теперь стояла, презрительно озираясь по сторонам. Ветер срывал с волн барашки белой пены и плевался ими в Аль-Багум. Та недовольно морщила губу. Над молом вопили чайки.

Эх, думал Гиви, вот и кончились чудеса! Кому-то мы были нужны, кто-то следил за нами, охотился! Азаил тот же. Подумать только, сам Азаил! Проник сквозь пространство и время, отыскал Мишу, привел его к Черному камню! Интересно, а кто со мной тогда в темнице сидел? Разиэль? Или, может, сам Шемхазай? Ведь расскажешь, не поверят! И, потом, этот перстень! Интересно, кто мне тогда его подсунул!

— Молодой человек, — раздался чей-то голос, — можно вас на минуточку?

Гиви огляделся. Печальный пожилой еврей сидел на потрепанном чемодане. Чемодан для верности был перетянут бельевой веревкой.

— Это вы меня? — на всякий случай переспросил Гиви.

— Вас, вас. Не поможете ли донести чемоданчик, будьте любезны!

— Куда? — покорно спросил Гиви.

— К выходу, конечно, — удивился старик, — вернее, ко входу. Там ведь таможня, или где?

— Да вроде, там, — устало согласился Гиви.

С непривычки его покачивало на твердой земле. Он оглянулся на Шендеровича — тот хлопотал возле Аль-Багум. На боках верблюдицы клочками топорщилась шерсть — Аль-Багум от перенесенных стрессов взялась линять.

— Дай вам Бог здоровья, — бормотал старик, вприпрыжку следуя за Гиви, — вы такой сильный! И вежливый! Это такая редкость в наше время — вежливый молодой человек!

Гиви расправил плечи.

— Все куда-то едут, едут, — приговаривал старик на ходу, — и кому это нужно, спрашивается! Сидели бы себе дома! Нет, едут! Что они там потеряли, я вас спрашиваю?

— Счастье, наверное, — сказал Гиви.

— Счастье, молодой человек, не зависит от положения в пространстве, — возразил старик, — говорю это вам, как специалист. Сюда, пожалуйста.

Гиви аккуратно поставил чемодан.

— Что пользы человеку в трудах его? — пробормотал старик, — все равно все возвращается на круги своя. Вот, и вы вернулись! С тем молодым человеком и девушкой, я не ошибаюсь?

Он многозначительно смерил взглядом стройную фигуру Алки, которая, притоптывая ножкой, что-то говорила Шендеровичу.

— Красивая женщина, — сказал он уважительно, — Грозная, как полки со знаменами! А вы уверены, что эта дама вам, извиняюсь, пара?

— Уже не очень, — печально ответил Гиви.

— Увы! Мир полон великих светочей и таинств, но человек закрывает их от себя одной маленькой ручкой! Что ж, желаю удачи!

Гиви протянул руку, которую старик ухватил своей птичьей лапкой в бурых старческих пятнах.

— И перстень, будьте так любезны, — сказал старик.

Гиви ошеломленно поглядел на него. На старике были старомодные сандалии с дырочками и брюки, пузырями вздувающиеся на коленях.

— Он же вам больше не понадобится, даю вам слово, — сказал старик.

— Да я верю! — согласился Гиви.

— Ну, так сделайте одолжение!

Гиви стащил с пальца перстень. Он соскользнул легко, словно внезапно увеличился в размерах.

— Вот и замечательно, — проворковал старик, надевая кольцо на подагрический палец, — а то мне пора… и, кстати, насчет Александра Македонского — не только у него был приличный гарем. Он и сам чей-то потомок, я вас уверяю.

— Каждый из нас чей-то потомок, — согласился Гиви.

— Каждый, — кивнул старик, — но не у каждого в пращурах сам мелех Шломо, обладатель перстня, повелевающего джиннами. Ну ладно, мне таки пора, молодой человек.

Он кивнул, поправил бесформенную панаму, с легкостью подхватил чемодан и направился в чрево таможни, где уже громоздилась куча вещей — в том числе небольшая клетка с проржавевшими прутьями. В клетке сидела пестрая птица и чистила клювом перышки. Старик взял клетку в одну руку, чемодан — в другую и деловито, как муравей, поволок куда-то. Гиви какое-то время, разинув рот, смотрел ему вслед.

— Эй, друг, ты чего? — спросил из-за спины Шендерович.

— Ничего, — сказал Гиви.

— Пошли, я все уладил! Там у меня, оказывается, кореш сидит, одноклассник бывший! Ее без карантина пропустят. Вот будет цирк, если я во двор въеду на белой верблюдице, а?

— Или! — сказал Гиви.

— Он говорит, Лысюк, эта паскуда… ты представляешь, сел. В особо крупных размерах. А потом вышел! Откупился, вроде… и ну пошел дела крутить! Ничего! Я ему еще покажу, кто из нас наверху! Слушай, этот малый, на таможке, — Шендерович придвинулся к уху Гиви и интимно зашептал, — он говорит, что сейчас хорошо идут самурайские мечи. Ну, липовые, конечно. То есть, просто деревянные. В общем, всякие причиндалы для восточных единоборств. Шаолиньские бамбуковые посохи, там… Короче, пригоним от китайских товарищей партию, а он поможет реализовать! А?

— Не «а», — твердо сказал Гиви.

— Я еще куплю эту гостиницу, — сквозь зубы процедил Шендерович.

— Ты же царь! — напомнил Гиви, — ты ж из Ирама такие изделия художественные вывез!

— Какие к черту изделия, мне еще бабки отдавать, пока счетчик не натикал печальный и закономерный конец! Паршивая верблюдица эта, будь она неладна! Одна перевозка во столько обошлась! Потом Витька этот, сука, даром что за одной партой штаны протирали… А билеты второго класса? А паспорта наши фальшивые? Это тебе не кот начхал! Ладно, друг, пошли! Шендерович не бросит собрата по престолу одного в порту! Я тебя подвезу! Ах, ты, моя красавица!