Мое сердце - Бертрис Смолл

Она сделала шаг вперед и крепко обняла брата. Она очень любила его, и он всегда был так добр к ней.

Вспомнив все это сейчас, в гареме Акбара, Велвет опять заплакала. До этого момента она не понимала, какую боль могут причинять воспоминания.

— Теперь я понимаю, как вы попали в Индию, — сказал Акбар, — но это же не конец. Я не хочу утомлять вас, но мне хотелось бы услышать конец вашей истории.

— Со мной все в порядке, — сквозь слезы ответила Велвет. — Просто я вспомнила своего брата. Я его так люблю! Вы уверены, милорд, что я не наскучила вам своим рассказом? Он ласково улыбнулся ей:

— Нет, не наскучили. Я чувствую себя почти как султан Шахрияр с его Шахрезадой.

— Кто такие султан Шахрияр и Шахрезада? — спросила Велвет.

— Шахрияр был правителем Персии много веков назад. Он убил свою жену в соответствии с законами своей страны, когда она изменила ему, а потом решил, что все женщины так же порочны, как и она. Поклявшись, что никогда больше не позволит обмануть себя, он повелел, чтобы каждую ночь ему приводили новую невесту, которую он наутро убивал своими руками.

Народ очень любил Шахрияра, но теперь люди стали бояться его, бояться за своих дочерей. Наконец старшая дочь главного визиря султана, по имени Шахрезада, решила положить конец этой трагедии и, несмотря на горе своего отца, предложила себя султану в невесты.

В этот вечер Шахрезада упросила султана позволить ее сестре Дуньязаде провести ночь с ней, так как это была ее последняя ночь на земле. Султан уступил. Это была удача, так как план Шахрезады требовал участия ее сестры. За час до рассвета Дуньязада проснулась и начала просить сестру рассказать одну из ее необыкновенных сказок, желая послушать ее в последний раз. С разрешения султана Шахрезада начала свое повествование, но на рассвете прервала его, хотя до конца сказки было еще далеко. Она знала, что султан встает на рассвете, чтобы присутствовать на своем верховном совете. Дуньязада протестовала, и султан, которого к этому времени тоже очень увлекло повествование, отложил казнь Шахрезады до следующего дня.

Каждую ночь, а таких было тысяча и одна, рассказывала Шахрезада султану свои сказки об ифритах, вампирах, добрых и злых джиннах, о пери-волшебницах; о принцессах, знавших разные заклинания; о прекрасных принцах, коврах-самолетах, лошадях и мулах. В конце концов султан влюбился в нее, сделал своей султаншей, и, когда царство страха закончилось, народ опять возлюбил его, как и Шахрезаду.

Велвет была заинтригована его рассказом.

— Вы тоже прикажете казнить меня, когда я кончу свою историю? — спросила она, чуть заметно улыбнувшись.

Черные глаза Акбара задержались на ее лице, и он проговорил глубоким голосом:

— Я никогда не позволю себе уничтожить такую редкую красоту, как ваша. Я скорее сделаю вас одной из своих королев. Щеки Велвет порозовели.

— У вас, говорят, много королев и без меня, — дерзко ответила она.

Из его груди вырвался смех.

— Продолжайте вашу историю, моя Шахрезада, — сказал он, подумав, что ему определенно нравится ее присутствие духа.

— Позднее, тем же вечером, меня привезли в дом губернатора, — начала она, вспоминая ужасную влажную духоту Бомбея, которая притупляла все чувства. Сидевшая рядом с ней в душном, закрытом экипаже Пэнси опять стала зеленой, — Господи, миледи, сначала это море заставило меня болеть, а теперь, не успела я ступить на сухую землю, как мне еще хуже. Господи помилуй, быстрее бы очутиться дома.

В душе Велвет соглашалась со своей молоденькой камеристкой, но на ней лежала ответственность за поддержание их духа.

— Уверена, как только мм доберемся до губернаторского дома, мы сможем напиться чего-нибудь холодного, это нам поможет.

Пэнси не была в этом уверена, но все-таки замолчала, и Велвет уже не знала, что хуже — молчание или жалобы ее компаньонки.

Резиденция губернатора выглядела весьма впечатляюще: большое двухэтажное здание из белого камня с просторным внутренним двориком. Их провели в покои из двух комнат, выходивших окнами во двор, и предложили холодную ароматную ванну, которая после стольких месяцев в море была для них настоящим счастьем. Но только вечером Велвет познакомилась с губернатором доном Сезаром Аффоисо Марина-Гранде.

Это был высокий худощавый мужчина с бронзовой от индийского солнца кожей, холодными и пустыми глазами и черными волосами. На его лице выделялась изящная подстриженная маленькая бородка и узкая полоска усов. К ее удивлению, одет он был по последней моде, в черный бархат и белые кружева, что, по ее мнению, было слишком для такого жаркого дня. Сама она выбрала простое коричневое платье с глубоким вырезом.

Отец Орик выступил вперед, чтобы представить Велвет, когда она вошла в столовую.

— Ваше превосходительство, представляю вам Велвет Гордон, графиню Брок-Кэрнскую, которая будет вашей гостьей, пока ее брат не вернется и не покончит с нашим делом. Она — единственная дочь лорда и леди де Мариско.

Велвет склонилась в изящном реверансе.

— Ваше превосходительство, — сказала она.

Он поклонился, но его глаза не отрывались при этом от ее груди.

— Вы вдова, мадам? — спросил он вместо приветствия.

— Да, милорд.

— Дети?

— Нет, милорд. Господь нас не сподобил, а наш брак был недолог.

— Вы напоминаете мне вашу мать, хотя и не очень похожи на нее, — сказал губернатор. — Леди де Мариско — очень красивая женщина.

— Мой отец ей не уступает, я никогда не видела более красивых мужчин, — гордо сказала Велвет.

— Ваш отец, мадам, очень беспокойный человек, да и ваша матушка, при всей ее красоте, тоже причинила нам массу неприятностей.

Подали ужин. Велвет ела автоматически, даже не замечая, что именно она ест. Губернатор больше не обращал на нее внимания, быстро говоря о чем-то на своем языке с иезуитом. Когда с едой было покончено, она вежливо пожелала им обоим спокойной ночи и, сопровождаемая слугой, повернулась, чтобы проследовать в свои покои. И пока она шла к двери, все время чувствовала спиной взгляд губернатора.

Пэнси стало лучше, она подкрепилась свежими фруктами.

— Я понятия не имею, как называется половина из них, миледи! — Она рассмеялась. — Но все фрукты были очень вкусные, и я решила, что уж коли их принесли для вас, то их можно спокойно есть.

Обе женщины были утомлены, так что отправились спать пораньше, Велвет — на постель, а Пэнси — в гамак, Велвет так и не поняла, что именно ее разбудило, но, открыв глаза, она вдруг увидела дона Сезара, стоявшего над ее кроватью в окружении нескольких туземных слуг. Прежде чем она смогла крикнуть, ее вытащили из кровати. Ее первой реакцией была ярость. Да как они смеют прикасаться к ней! Но гнев быстро сменился испугом, когда губернатор спокойно протянул руку и сорвал с нее тонкую шелковую ночную рубашку. Ее глаза расширились, а из горла вырвался сдавленный крик возмущения и удивления.