Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

в желтый и белый цвета, в конце одного из рядов. Ее общая форма представляла собой переднюю часть с пузырчатым навесом и сплошной центральный фюзеляж, сужающийся к задней части таким образом, что это смутно напоминало вертолет, но без ротора или стабилизатора. Задняя часть корпуса проросла парой низко установленных, круто скошенных крыльев-корзинок, несущих обтекаемые стручки на концах. Казалось, не было никаких колес.

Двери уже были открыты. Пульсирующий гул исходил снизу сзади, и двое мужчин в черных куртках сидели на передних сиденьях. Остальная часть переднего отсека содержала три ряда по три сиденья в каждом, и сзади уже сидел Ичена. Ханта и Мюррея провели на два других сиденья рядом с ним; Никси и двое из группы, которые вышли из дома, сели в центральный ряд, в то время как третий, вместе с Дредноутом и Сцирио, устроились впереди них, за двумя носовыми сиденьями. Двери закрылись, и мгновение спустя транспортное средство поднялось с пола, одновременно повернувшись. Оно двинулось вперед, и вся секция стены и окон перед ним качнулась вниз и наружу, образовав взлетную платформу, выступающую из здания. Летательный аппарат взмыл, едва ощущая движение, над садами на крыше, похожими на тот, что был снаружи полумесяцеобразной комнаты, в которой они находились ранее, и закрытыми друг от друга ландшафтом. Затем появились еще крыши, а ниже виднелись проспекты и полосы парковой зоны. Подняв глаза, Хант различил слабый шов, соединяющий часть неба. Это был один из навесов: смоделированный, не настоящий.

Летательный аппарат приблизился к слоистым скалам застроенных сооружений, возвышающимся над пограничным экраном деревьев. Огромное, яркое отверстие зияло впереди и стало одним из главных воздушных транспортных коридоров, пронизывающих город. Летательный аппарат ускорился и влился в поток. Между Мюрреем и каменным лицом Ичены по другую сторону от него, Хант молча размышлял сам с собой, задаваясь вопросом, во что, черт возьми, он вляпался сейчас.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Калазар на Туриене, Торрес внутри Шапьерона и Колдуэлл, который появился в сети с Земли, долго обсуждали ситуацию после того, как контакт через зонд был потерян. Вскоре после того, как Колдуэлл присоединился к обсуждению, евленцы заблокировали все коммуникации от ZORAC из Гирбейна. Поскольку остальная часть системы спутников и связей евлена контролировалась локально JEVEX, а не VISAR, это означало, что весь другой доступ к планетарной сети также был закрыт.

На данный момент не было иного выбора, кроме как надеяться, что Хант и другие с ним доделают для себя то, что Портик Эесян собирался сказать, когда связь была потеряна, а именно, что единственная тактика, которая сразу же пришла в голову, — это как-то подключить VISAR к JEVEX на Jevlen. Общее мнение было таковым. Смогут ли они найти способ сделать это или нет, было другим вопросом.

Что тогда? Если группе на Евлене удалось подключить VISAR к JEVEX, на что именно надеялись политики, что VISAR сделает?

Колдуэлл не мог понять, в чем проблема. «Если VISAR получит контроль, он сможет заблокировать все соединители, пока мы не найдем способ обойти защиту Уттана», — сказал он остальным. «Тогда больше ни один из этих энтов не сможет выбраться, и не будет риска вторжения. Как только мы попадем в Уттан, мы демонтируем матрицу, и проблема будет решена навсегда».

Но Калазар, говоря с удивительной твердостью, наложил вето на такую возможность. «У энтов может быть своя проблемная сторона, но каким бы странным ни казалось нам их происхождение, они являются полностью развитыми интеллектами во всех отношениях, со всеми вытекающими из этого правами», — сказал он. «Как бы ни возникла Энтовселенная, она существует, и ее уничтожение было бы равносильно геноциду ее жителей. Туриенс не мог этого допустить. Это не вариант».

Колдуэлл подумал и решил, что Тьюриенцы правы. Он признался себе, что говорил слишком поспешно. «Ладно», — согласился он. «Мы не можем выдернуть вилку из розетки. Так почему бы нам просто не отключить все нейропары и не позволить Джевлену иметь другую, похожую на VISAR систему, когда придет время снимать их с испытательного срока? Или VISAR можно было бы продлить. Таким образом, Энтоверс может продолжать существовать и продолжать развиваться внутренне так, как ему хочется. Мы навсегда изолируем его».

Однако тюрьмцы тоже не были в восторге от этой идеи.

«Это мыслящие, чувствующие существа, попавшие в ловушку враждебной и опасной среды», — объяснил Калазар. «Надежды многих из них связаны с возможностью побега. Отказать им в этом шансе было бы неэтично и безнравственно. Мы не могли с этим мириться».

Колдуэлл с изяществом принял мягкий отказ. «Хорошо», — терпеливо уступил он. «Что вы хотите сделать?»

«Мы не знаем».

Колдуэлл глубоко и размеренно вздохнул и напомнил себе, что имеет дело с фактическим главой государства инопланетной цивилизации.

«Отлично», — ответил он.

Летательный аппарат пронесся над сельской местностью за городом на скромной высоте, которую Хант оценил в три-четыре тысячи футов. Изредка спереди раздавались звуковые сигналы с обрывками синтетического голоса, который звучал как компьютер управления полетом. Сцирио сделал и принял несколько звонков другим людям в других местах по трубке, но больше никто не разговаривал.

Ниже, нагроможденные пригороды, окружавшие Шибан на протяжении нескольких миль, редели в своего рода скопления городского коллажа и брызги зданий, нанизанных вдоль дорог, которые выглядели примерно одинаково везде, от Суматры до Нью-Джерси. По сравнению с типичными развитыми районами на Земле, было меньше свидетельств промышленности, которая, следуя практике Тьюриена, как правило, находилась в основном под землей. С другой стороны, некоторые сооружения достигали масштабов необъятности, которых Земля никогда не видела. В одном месте транспортное средство проехало прямой, отвесный разлом, прорезанный через горный хребет, заполненный путаницей металлической геометрии, назначение которой Хант не мог угадать. Дальше на горизонте они увидели ряд тонких, увенчанных грушами башен, соединенных трубами, которые, должно быть, возвышались на милю.

Дальше, между поселениями начали появляться более открытые земли — в основном необработанные и дикие, хотя в последнее время было начато много новых расчисток земли. Производство продуктов питания на Евлене изначально было такой же искусственной перерабатывающей промышленностью, как и синтез любого другого материала, а традиционное земледелие рассматривалось как отдых или ограничивалось образом жизни для тех, кому это нравилось. Но по мере того, как все больше вещей начинало разрушаться, установилась более смешанная модель; и после ухода JEVEX, новые предприниматели применяли свою изобретательность к сельскому хозяйству как к еще одному средству удовлетворения новых потребностей, которые необходимо было удовлетворить.

Они поднялись, следуя долине в линию холмов, где ландшафт был