Страх высоты - Сергей Соколов

— Само собой разумеется, — продолжил Президент, — что наибольший энтузиазм испытывали руководители и владельцы крупных корпораций. Энтузиазм взлетел до небес, когда выяснилось, что Нишу готовы вступить в наиболее тесные и конфиденциальные переговоры как раз с бизнесменами, а не с политическими правящими кругами крупных государств. Что поделаешь, Нишу ценили — и ценят — прежде всего именно свою выгоду. Они предложили самое желаемое сокровище, о котором только можно было мечтать — возможность легко совершать межзвездные перелеты. Они предложили нам Вселенную.

— Нам? — переспросил я, начиная понимать.

— Людям, — ответил, искоса взглянув на меня, Мамунато. — Тем людям, которые были наиболее достойны. Другими словами тем, у кого были деньги.

Сидящий в кресле Василий издал какой-то шипящий звук, вскочил и попытался сквозь зубы выплюнуть в лицо Мамунато какие-то обвинения.

— Сядь! — прикрикнул я на него и потянул за плечо вниз. — Остынь!

Василий сел и скрючился в странной позе, начав что-то едва слышно бормотать.

— Вы очень эмоциональны, — ровно проговорил Мамунато. — Но я продолжу. Единственной проблемой человечества, которую было очень сложно преодолеть, оказалось топливо для межзвездных перелетов. Синтез количества, необходимого для перелета к Альфа Центавра обходился в годовой валовый доход крупной державы. Нишу предложили решение. Был собран Совет Пятнадцати, где четырнадцать голосов представляли президенты и хозяева мегакорпораций, а пятнадцатыми были сами Нишу. На Совете было сделано предложение, от которого мы не смогли отказаться. Не потому не смогли, что нас вынудили, а потому, что это было королевское предложение. Кроме звезд нам предложили бессмертие. Да, бессмертие... Или, по крайней мере, очень долгую жизнь. От нас требовалось соблюсти все события в тайне и обеспечить функционирование Комплексов. Строили Комплексы тоже мы, Нишу всего лишь показали, что требуется. Всего было основано пять Комплексов на Земле. Каждый из них контролировали три компании. Нишу предупредили о возможных, да нет, о неизбежных последствиях, о мутациях и генетических изменениях. На одной чаше весов были жизни нескольких миллиардов людей, на другой — наша практически вечная жизнь, неограниченное пространство, на которое могло претендовать человечество и ключ от вселенной — дешевое топливо, а следовательно — огромные доходы. Через год Нишу передали нам капсулы первоначального посева. Нам оставалось только внести его в толщу земли под уже построенными Комплексами и дождаться развития месторождения.

— Минуточку. Блуждающий минерал — живое существо? — снова перебил я Мамунато.

— Нет, не думаю. Впрочем, в какой-то степени, да. Видите ли, мы пытались изучать минерал, но без всякой пользы. Да, ему нужны условия для созревания, да, он развивается и перемещается, но что или кто это — мы не знаем. Мы даже не знаем, что такое синие кристаллы — отходы чьей-то жизнедеятельности или в самом деле какой-то минерал.

— А ч-ч-то д-д-дальше было? — заикаясь, проблеял Василий.

— Дальше вы знаете. Смертельно мутировавший вирус менингита, перерожденная природа, деградация половины населения, их изоляция. Это была заранее оговоренная цена.

— Вы, вы, четырнадцать ублюдков, вы продали свою планету за деньги! За свою долбанную вечную жизнь! За монополию на топливо! — сорвался на крик Василий, вытянувшись в струну и став похожим на богомола, нацелившегося на свою жертву. — Вы разделили людей на две расы, на господ и рабов, на первов и терронов.

— Нет! — неожиданно веско сказал Мамунато. — Не на две — на три расы!

Василий осекся.

— Третья раса — это, надо полагать, пробы? — осведомился я.

— Именно так. Те, кто получил положительный генетический сдвиг, обрел незаурядный интеллект, а главное — сохранил способность обучаться путем прямой записи информации в мозг. Я не знаю, и никто не знает, просчитывали ли Нишу то, что человеческий мозг потеряет эту способность, но так получилось в итоге. Все четырнадцать стали пробами, само собой. Но и среди остальных людей периодически встречаются отклонения от нормы, флуктуации, всплески... Это, конечно, не полноценные пробы из числа Четырнадцати, но все же...

— А что в них не хватает до полноценного проба? Они же, по вашим словам, способны обучаться?

— Эти знания непрочны. Тогда, четыреста лет назад, люди получали знания в мозг навсегда. Сейчас лучшие представители первов сохраняют информацию в мозгу всего лишь в течение пяти-шести минут. А пробы — до нескольких месяцев. Это серьезно, господа. Ну а самое главное, никто, кроме Четырнадцати, сохранивших свой мозг неизменным с тех времен, не способен передавать информацию из мозга вовне, то есть мысленно управлять специальным оборудованием. Это означает, что только мы, истинные пробы, держим в своих руках ключи от мира.

— Так, пока хватит новостей. Я знаю, зачем вы мне, но чем интересен я, то есть, мы для вас?

— Вы оба — пробы, сканеры показали это достаточно явно. А пробы должны работать на меня, потому что у меня не тысяча рук, как у божественной Гуанинь, мне нужны помощники, чтобы управлять стадом. Да! Нечего морщиться! Первы — это стадо, а терроны — это мясо! Такова жизнь!

— Будь ты проклят! — завизжал Василий, вскакивая из кресла и наводя винтовку на Мамунато. — Суд Адвентистов приговорил тебя, жирный паук! Я — рука господа! Моя жизнь предназначена для служения господу! Я должен наказать тех, кто обманом присвоил себе Следы Бога и наживается на их разграблении! Ты и твои богомерзкие Нишу превратили людей в своих домашних животных! Будь ты проклят!

Мамунато бесстрастно глядел в глаза Василию, ничуть не стараясь уклониться от смертоносного оружия, уткнувшегося ему практически в лицо — Василий наклонился над столом. Я же видел, что палец Коробкова, лежавший на спусковом крючке, побелел, он был готов выстрелить. Выждав еще секунду, как только заметил начало движения указательного пальца свихнувшегося напарника, я быстро выхватил разрядник и выстрелил Коробкову в спину. Он неловко ткнулся в столешницу и сполз набок.

Оттолкнув ногой тело, я посмотрел на Мамунато.

— Браво. Вы прошли испытание, — сказал Президент и... исчез.

Черт! Это была всего лишь очень качественная голограмма!

В это мгновение сбоку открылась потайная дверь и появился Мамунато во плоти — ошибки быть не могло, его появление сопровождало облачко дорого аромата.

— И что же сие испытание означало? — стараясь не выказывать эмоции, спросил я.

— Всего лишь то, что вы становитесь одним из моих ближайших помощников.

— А вы не боитесь, что я и вас сейчас, как Коробокова, — я качнул разрядником. — Вы же руководите Компанией только опосредованно, через системы связи и помощников. Что помешает мне просто воспользоваться вашим образом? Не боитесь?