Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет - Сергей Бадей

Семен тяжело выдохнул и – вроде бы – успокоился. Но взгляды, которые он иногда бросал на Валеру, говорили о том, что предать забвению его слова Сема не собирается. А это сулило нескучное продолжение нашего путешествия.

Я в некотором затруднении рассматривал кровать, на которой мне предположительно предстояло провести ночь. Простой глазомер мне подсказывал, что задача будет из разряда трудных. Нет, она была достаточно широка и мягка на вид. С этим все в порядке. Но вот одна проблема все же была. Длина моего тела сантиметров на десять превосходила длину кровати, а это говорило о том, что удовлетворенно вытянуть ноги я не смогу. Такая же проблема, по всей видимости, встанет и перед Онтеро.

В это время дверь без стука, надо заметить, распахнулась, и в комнату вошел один из работников Аронуса. Он сразу же деловито, не обращая на меня внимания, направился к окну, у которого стоял агрегат непонятного назначения.

– А постучаться трудно было? – сердито заметил я.

– Зачем? – удивленно повернулся ко мне гном.

– Правила воспитания здесь что, не действуют?

– При чем здесь воспитание? – пожал плечами гном. – Каждый делает свое дело, и все.

– А если бы я ванну, к примеру, принимал?

– Чего?

Блин! Не знают тут, что такое ванна!

– Ну или переодевался? Голышом стоял бы. А тут ты заваливаешься!

– Ну и что? У тебя что, что–то убыло бы? Или ты думаешь, что я настолько извращена, что бросаюсь на любое существо, лишь бы оно было мужского полу?

Я в некотором шоке неожиданно осознал, что это… женщина!!! А усы и борода? Присмотревшись, можно было заметить, что различия все–таки есть. Усы и борода были несколько более жидкими по сравнению с мужчинами. К тому же если у Аронуса борода была «лопатой», то эта «милая» дама кокетливо заплела ее в три косички. Но это, пожалуй, и все. Больше ничем от мужчин–гномов она не отличалась. Даже голосом! Тот же гномий бас.

Дав мне гневную отповедь, гномесса подхватила агрегат у окна и с грохотом выволокла его из моей комнаты, на прощание хряпнув дверью так, что я даже подскочил от неожиданности.

– Эй! – заорал я ей вслед. – Вернись на минуту!

Раздался грохот чего–то рухнувшего на пол.

– Не «эй!», а Кригинда! Чего тебе еще? – приоткрылась дверь в комнату.

– Проблема есть! Тебе не кажется, что кровать несколько коротковата для меня?

– Ох уж эти люди! – прогрохотала Кригинда, вплывая в комнату и направляясь к кровати. – У тебя что, глаз нет или мозгов недостаточно? У нас, между прочим, постоялый двор высшей категории! Мы можем принимать всех.

Кригинда подошла к постели и сделала несколько движений. Задняя спинка кровати откинулась и легла горизонтально.

– Под ноги можешь подушку подложить. Вон она лежит. На это хоть ума хватит? – распорядилась она и снова выпорхнула в коридор.

– Обалдеть! – пробормотал я, невольно помотав головой. – Огонь–баба! Если в Квартерхаме все девушки подобного вида, то желание посетить столь славный город что–то начинает пропадать.

В это время я услышал визг и гневные причитания в исполнении Семена. В ответ загрохотал уже знакомый бас:

– Ну чего ты орешь? …Ну и что, что ты раздет? У тебя что, убудет что–то? Ну что за постояльцы такие нервные попались?

Злорадно улыбнувшись, я бросил подушку для ног на место и начал готовиться ко сну. Впрочем, я предвидел, что мне предстоит еще, по крайней мере, один раз услышать подобную сценку, но уже в Валеркиной интерпретации.

– Приступаем к утренней гимнастике, – сонно изрек я, приняв сидячее положение на кровати. – Первое упражнение… наклон вправо…

Где–то через полчаса до меня дошло, что наклон вправо несколько затянулся. Пришлось принимать срочные меры к пробуждению организма. Помнится, тут, в углу, я видел объемистый тазик с чистой водой? …Так, а что тут у нас, за ширмой? …Ого! Да я в этой бочке весь помещусь! И водичка достаточно холодна!

Вопль, который я издал, испугал даже меня самого! За пределами моей комнаты поднялся переполох. Кто–то куда–то бежал, грохоча подошвами. Крики: «Пожар!», «…Какой там пожар? Орки!», «…Да не орки! Ты что, рева не слышал? Дракон где–то тут засел!» И наконец Семино: «О! Влад проснулся!»

– И чего всполошились? – пробурчал я, вытираясь полотном, предназначенным для этого и висевшим тут же, на крюке. – Впрочем, полезно. Что может быть за сон, когда я уже проснулся?

Обнаженный по пояс, я не спеша спустился вниз. Сзади пристроился нервно хихикающий Валерка.

– Аронус! Мы тут немного попрыгаем у тебя на заднем дворе, – сообщил я, ошалело взирающему на нас хозяину.

Аронус гулко сглотнул и кивнул.

– Влад! Ты что, улетишь от нас? – тихо спросил Валерка.

Мы отмахали свой утренний комплекс и даже провели легкий спарринг, без фанатизма, конечно.

– С чего ты так решил? – удивился я.

– Ну так ты же вон крылья тренируешь. И говорил, что слетать туда хочешь.

– Слетать, Валер, слетать! Слетаю, посмотрю, а потом – назад. Вас же одних оставлять нельзя! Такого наворочаете!

Некоторое время мы созерцали, как Крутрик потерянно бродил возле нового столба с новой же эмблемой. Видимо, старая эмблема пострадала при падении и восстановлению не подлежала.

– А Онтеро говорил, что ты правителем у них будешь, – возобновил разговор Валерка.

– Я что, похож на идиота?

– Да вроде нет, – пожал плечами мой друг. – Но почему тогда там множество людей борются за власть? Хоть и самую маленькую, но власть? И все при этом кажутся нормальными людьми.

– Это они только кажутся, – хмыкнул я. – Впрочем, власть как наркотик. Попадаешь в зависимость. Хочется еще и еще, да и дозу при этом побольше бы! Это же так упоительно – управлять сотнями, а лучше тысячами, а еще лучше миллионами людей! Чувствовать себя избранным. Сладко есть и мягко спать. Видеть в глазах подчиненных готовность исполнить любой твой приказ. А то, что это огромная ответственность, все как–то забывают. Заботу о своем народе считают тяжкой повинностью. Время от времени бросают косточку, чтобы не шумели и закрывали глаза на твои делишки, которые так удобно проворачивать.

– Эк как ты все расписал! – крякнул Валерка. – Так что, не нравится тебе такое?

– Даже и пробовать не хочу! – отрубил я. – Так я отвечаю за себя самого. Что считаю нужным – делаю. Если что, так я один и пострадаю. И менять такой порядок – у меня желания нет!

– Ну не один ты пострадаешь, – педантично заметил повеселевший Валерка. – А друзья на что? Вместе в случае чего страдать будем. Ну хорошо! А как быть с девушкой, которую ты ищешь?

– Не знаю, – вздохнул я. – Искать–то я ее ищу. Сам не знаю – зачем. Тем более что все меня уверяют, что Катрина предназначена кому–то там. И главное, она сама этого хочет. Найти бы этого кого–то да ноги с руками поменять местами! Вряд ли бы она за такую каракатицу замуж пойти захотела.

– Ух ты! – удивленно выдохнул Валера. – Ты что, даже жениться на ней вознамерился? Если да, то вот сейчас ты на идиота и похож! Влад, очнись! Сам ведь в ярмо лезешь! Тем более что, по уверениям Онтеро, вы живете значительно дольше людей. Прикинь, сколько тебе потом женатиком жить, и можешь прямо сейчас начинать убиваться головой об стенку.

– Ты что, не веришь в любовь? – возмущенно спросил я.

– В вечную – нет! – отрезал Валерка. – Вот твоя голова, а вот стенка. Давай, начинай! Хотя нет. Надо этот инструмент использовать с толком. Вон помоги этому недомерку столб новый в землю вогнать. Голову используй бережно, чтобы хватило до окончания процесса. Сбереги до последнего удара!

– Так что мне теперь? – задумчиво спросил я, прикинув перспективу. – Забыть о ней? Я не могу. Да и не хочу! И вообще, какое твое дело?! Не тебя же женить собираемся! Каждый сам творец своего несчастья! Не мешай, и немешаем будешь! Пошли! Нам еще сегодня надо преодолеть приличный кусок дороги. Раньше выедем – раньше и приедем.

– Ну где же их еще искать, если не здесь! – выглянул в дверь Сема. – Как всегда, грубые варварские игрища! Потрясания накачанными мышцами и демонстрирование изощренных приемов, как лишать жизни себе подобных! А завтрак, между прочим, стынет!

– Идем! – отозвался я, хватая Валерку за руку и увлекая за собой. – Пошли, умоемся, я тут местечко классное раскопал. Вода – восторг!

– Это ей ты воздавал должное утром? – поинтересовался Валерка, топая за мной.

Глава 37

Дорога, ровная, как стрела, упиралась в подножие гор. Еще издали мы заметили две гигантские статуи, возвышающиеся по обе стороны дороги. Изображали они конечно же гномов. Кто бы сомневался! Каждая из них была метров двадцать в высоту.

– А они себя высоко ценят, – заметил Сема, ехавший рядом со мной.

– Это у них комплекс, – со знанием дела отозвался Валерка, услышавший замечание Семена. – Этот вид искусства называется монументализмом. Имеем налицо зависимость: чем меньше – тем больше! Чем меньше рост, тем больше индивид склонен себя возвеличивать. Психология, однако!