Второй пол - Симона де Бовуар

орудием в руках Мордехая, Юдифь была более отважна, но и она послушно выполняла волю священников, а в ее подвиге есть что-то нечистое, его не сравнить с яркой и чистой победой юного Давида. Богини в античной мифологии ветрены и капризны, все они трепещут перед Юпитером; великолепный Прометей похищает небесный огонь, а Пандора открывает ларец с несчастьями. Конечно, в сказках иногда встречаются ведьмы, старухи, наделенные устрашающей силой. Например, в андерсеновском «Райском саду» Мать ветров напоминает первобытную Великую богиню: четверо ее огромных сыновей со страхом повинуются ей, а если они плохо себя ведут, она их бьет и сажает в мешок. Но это непривлекательные персонажи. Феи, сирены, ундины, ускользающие от власти мужчин, более приятны; но их существование неопределенно и почти не индивидуализировано; они попадают в жизнь людей, не имея собственной судьбы; Русалочка у Андерсена, став женщиной, познает иго любви, и ее уделом становится страдание. Главным героем и современных повестей, и древних легенд является мужчина. Любопытное исключение представляют собой книги г-жи де Сегюр: в них описано матриархальное общество, в котором муж либо отсутствует, либо смешон; но, как правило, образ отца овеян ореолом славы, как и в реальном мире. Все женские драмы в «Маленьких женщинах» связаны с отцом, чье отсутствие превращает его в божество. В приключенческих романах мальчики совершают кругосветные путешествия, становятся матросами и уходят в плавание, питаются в джунглях плодами хлебного дерева. Все важные события происходят по воле мужчин. Реальность подтверждает эти легенды и романы. Если девочка читает газеты, слушает разговоры взрослых, она убеждается, что и сегодня, как встарь, миром правят мужчины. Главы государств, генералы, путешественники, музыканты и художники, которыми она восхищается, – мужчины; именно мужчины заставляют ее сердце биться от восторга.

Верховенство мужчины отражается и в мире сверхъестественного. Поскольку религия играет значительную роль в жизни женщины, а девочка сильнее зависит от матери, чем мальчик, она обычно испытывает и более сильное религиозное влияние. Но в западных религиях Бог Отец – это мужчина, старик, наделенный специфически мужским атрибутом, окладистой белой бородой[290]. Христос для верующих наделен еще более конкретным обликом: это мужчина из плоти и крови, с длинной светлой бородой. По мнению теологов, ангелы не имеют пола, но имена у них всегда мужские, и являются они в облике прекрасных юношей. Посланники Бога на земле – папа, епископы, у которых целуют перстень, священник, который служит мессу и читает проповедь, перед которым становятся на колени в тиши исповедальни, – мужчины. У набожной девочки отношения с Отцом Небесным аналогичны отношениям с отцом земным, но поскольку они строятся в сфере воображаемого, то приводят к еще более полному отказу от себя. В частности, католическая религия оказывает на нее самое тлетворное влияние[291]. Дева Мария на коленях выслушивает слова ангела и говорит в ответ: «Я служанка Господня». Мария Магдалина простирается у ног Христа и вытирает их своими длинными женскими волосами. Женщины-святые возглашают свою любовь к светозарному Христу, преклонив колена. Ребенок, стоя на коленях, окутанный запахом ладана, являет себя взору Бога и ангелов – мужскому взору. Многие подчеркивали сходство между языком эротики и мистическим языком у женщин; например, святая Тереза пишет о Младенце Христе:

О Возлюбленный мой, благодаря любви Твоей согласна я не созерцать на этой грешной земле Твой нежный взгляд, не осязать невыразимый поцелуй уст Твоих, но заклинаю Тебя: воспламени меня своей любовью…

Возлюбленный мой, дай мне вскоре

Увидеть нежность первой улыбки Твоей.

Ах, позволь мне в жгучем моем безумии,

Позволь укрыться в Твоем сердце!

Я жажду не отводить глаз от Твоего Божественного взора, хочу стать добычей Твоей любви. Однажды, надеюсь, Ты прольешься на меня огнем и унесешь к очагу любви, Ты наконец погрузишь меня в пылающую бездну и сделаешь навеки ее блаженной жертвой.

Но из этого отнюдь не следует, что подобные излияния всегда сексуальны; скорее женская сексуальность по мере своего развития оказывается проникнута тем религиозным чувством, какое женщина с детства питает к мужчине. Верно, что девочку, когда она предстает перед исповедником и даже перед пустым алтарем, охватывает дрожь, очень близкая к той, которую она позднее испытает в объятиях любовника; но дело в том, что женская любовь есть одна из форм опыта, в котором сознание человека становится объектом ради превосходящего его бытия; именно такие пассивные услады испытывает набожная девушка в полутьме церкви.

Бессильно закрыв лицо руками, она познает чудо самоотречения: на коленях она возносится к небу; она знает, что, отдавшись в руки Бога, обретет успение в окружении облаков и ангелов. Этот свой опыт чудесного она переносит на свое земное будущее. Оно может открываться девочке и многими другими путями, но все подталкивает ее к тому, чтобы в мечтах забыться в объятиях мужчины и тем самым во славе вознестись на небо. Она узнает, что, для того чтобы быть счастливой, надо быть любимой, а чтобы быть любимой, надо ждать любви. Женщина – это Спящая красавица, Ослиная шкура, Золушка, Белоснежка: та, что получает, претерпевает. В песнях, в сказках юноша отважно отправляется на поиски возлюбленной, он разит драконов, сражается с великанами, а она сидит взаперти в башне, в замке, в саду или пещере, она в плену, она спит или прикована к скале. Словом, она ждет. «Настанет день, и мой принц придет…» («Some day he’ll come along, the man I love…») – поется в народных песенках, которые также внушают мысль о терпении и надежде. Самая насущная необходимость для женщины – это покорить мужское сердце; все героини, даже бесстрашные и не боящиеся риска, жаждут этой награды; и чаще всего от них требуется только одно достоинство – красота. Понятно поэтому, что забота о своей внешности может превратиться для девочки в настоящее наваждение; и принцессам и пастушкам нужно быть красивыми, чтобы завоевать любовь и счастье; безобразное лицо ужасным образом ассоциируется с дурным нравом, и, видя несчастья, обрушивающиеся на дурнушек, непонятно, за что их карает судьба – за проступки или за невезение. Часто молодые красавицы, которым уготовано счастливое будущее, предстают сперва в роли жертвы; истории о Женевьеве Брабантской, о Гризельде не так невинны, как кажется на первый взгляд; любовь в них волнующим образом переплетена со страданием; женщина достигает самых упоительных побед, лишь дойдя до последней ступени унижения; девочка узнает, что ее путь к могуществу лежит через полнейший отказ от самой себя, во имя Бога или мужчины; она наслаждается мазохизмом, сулящим ей высшее