Ноттингем - Лина Винчестер

– Зайти с тобой?

– Нет, справлюсь.

Отстегнув ремень безопасности, я тянусь за сумкой, лежащей на заднем сиденье.

– Не буду целовать тебя на прощанье, не хочу подарить отцу инсульт на Рождество.

Рассмеявшись, Сойер целует меня в щеку, и, выходя из машины, я чувствую саднящую боль в груди, потому что не хочу расставаться с этим парнем даже на минуту. Это настолько глупо, что даже смешно.

– О чем мы договаривались? – спрашивает папа, когда я поднимаюсь по ступеням.

– Прости, забыла включить звук после постановки. Я же сказала вам, что пойду гулять с Сойером, позвонил бы ему.

– Но я звонил тебе, а ты снова игнорируешь правила. Сколько можно повторять одно и то же? Я не прошу невозможного, Райли, это ведь элементарные вещи.

Обычно ворчание отца будит во мне обиду и даже детский страх того, что меня накажут, но после проведенного вечера с Сойером я чувствую пьянящую радость, будто выпила пару кружек горячего глинтвейна. Шагнув вперед, я крепко обнимаю папу, заставляя его замереть.

– Ну не ругайся, – прошу я, похлопывая его по спине. – Я уже дома.

– Ну-ка дыхни.

Рассмеявшись, я отстраняюсь.

– Я не пила. Просто хорошее настроение. Постановка была отличная, правда? И я знаю, что ты ворчишь потому, что любишь и волнуешься за меня.

Хмурая складка между его бровей исчезает, а во взгляде появляется удивление, которое сменяется коротким смешком.

– Я тоже рад, что Сойер остается дома, – говорит он, догадавшись, почему у меня такое хорошее настроение.

Поднявшись в комнату, я наконец заглядываю в телефон, где меня ждет куча сообщений от Ви. Они с Уиллом на вечеринке, звездой которой провозгласили новую Джульетту. Ви злит это так же, как и меня пару дней назад, но сейчас мне наплевать на Фелисити, хотя за испорченный кашемировый свитер я точно никогда ее не прощу. Осталось совсем немного до отъезда Фелис из Гамильтона, и она навсегда исчезнет из моей жизни.

Я решаю взять с полки книгу, чтобы прочитать слащавый роман с хеппи-эндом, но меня отвлекает стук. Из-за двери показывается голова Зоуи.

– Фелисити еще не вернулась.

– Знаю, я к тебе. Можно?

Кивнув, я вытаскиваю с полки книгу с вульгарно-розовой обложкой и, прижав ее к груди, сажусь на мягкий пуфик у зеркала.

– Я пришла отдать тебе кое-что. – Зоуи протягивает мне значок, который попросила вернуть на День благодарения. – Я не должна была забирать его.

– Я не обиделась.

– Но это было грубо с моей стороны.

Поджав губы, я киваю.

– Зато честно. Сойер причастен к этому, так ведь?

– Бери. И не потому, что мой брат заставил меня сделать это, он вообще не понимает силу и важность этого значка, впрочем, как и ты. Просто Сойер напомнил про твое отношение ко мне. Этот значок появился у тебя потому, что ты хотела помочь, когда другие девчонки буллили меня. А когда ты сама стала жертвой издевок, я поддалась мнению большинства. Я была не права, мне правда стыдно за свое поведение.

Улыбнувшись, я забираю значок и прикрепляю его под воротником свитера.

– Спасибо, Зоуи.

– Еще хотела сказать, что рада за вас с Сойером. Я знала, что однажды это произойдет. Только он теперь ведет себя как идиот – напевает по утрам и слишком много улыбается. Это немного бесит.

Когда Зоуи уходит, я пытаюсь вникнуть в сюжет книги, но все мысли крутятся вокруг Сойера. Я не могу забыть его прикосновения, то, что произошло между нами на этой самой кровати. Не могу избавиться от мысли, что мы никак не можем завершить начатое. Сойер сказал, чтобы я думала о книгах с хеппи-эндом, но в этих историях главные героини всегда действуют, к финалу истории они обязательно шагают навстречу любви и иногда совершают сумасшедшие поступки.

Может, мне тоже стоит удивить Сойера? Сделать для него что-то приятное. Только что?

Посмотрев в сторону окна, я ловлю себя на мысли, что каждую секунду жду, что Сойер вот-вот влезет в окно моей комнаты. Удивительно, но я сама залезала к нему только один раз, когда он был наказан и сидел под домашним арестом. Нам тогда было по двенадцать лет, я порвала колготки и поцарапала локоть, пока карабкалась по решетке садовой шпалеры. Этого болезненного опыта мне хватило, чтобы больше никогда не повторять подобный трюк. Отложив книгу, я встаю с кровати и выглядываю в окно – в комнате Сойера горит свет. Осмотрев стену соседского дома, с грустью вспоминаю, что садовой шпалеры уже пару лет нет, но зато труба водоотлива на месте. По такой же трубе ко мне на козырек обычно забирается Сойер.

Мне хочется рассмеяться от мысли, как он удивится, когда я влезу в окно его комнаты. Я спускаюсь на первый этаж. Папа в гостиной заснул перед телевизором, поэтому я выскальзываю из дома незамеченной.

Уперев руки в бока, я запрокидываю голову, пристально рассматривая водосточную трубу. Вдоль всей длины ее держат крепежи, по которым можно переставлять ноги, взбираясь к козырьку.

Медная труба жжется холодом. Ледяная и твердая. Именно таким в книгах описывается член Вео в «Похоти гнева», и, если честно, я больше никогда не смогу воспринимать постельные сцены в этой книге всерьез. Такое не должно находиться внутри женщины.

Обхватив трубу покрепче, я ставлю ногу на ребро крепежа и подтягиваюсь. Раздается неприятный скрежет металла, труба гудит и трясется. Стиснув зубы, я переставляю ладони, ухватываясь покрепче, и двигаюсь дальше. Чем выше я поднимаюсь, тем сильнее трясется водоотвод. Я уже не понимаю, что дрожит: мои ноги или труба, но железный гул нарастает.

– Дерьмо, – шепчу я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

До козырька еще далеко, а тряска становится настолько сильной, что я чувствую себя коктейлем в шейкере. Слышится жалобный стон металла, и я уверена, что быстрее сломаю трубу, чем заберусь по ней. С мыслью, что лучше придумать другой романтический поступок, я спрыгиваю.

Почувствовав устойчивую землю под ногами, я с облегчением выдыхаю и потираю замерзшие ладони. Вдруг раздается страшный хруст, я в одну секунду с визгом отскакиваю в сторону, и труба с грохотом заваливается на землю в нескольких шагах от меня.

Ну вот, к списку поломанных мною вещей Сойера теперь можно смело добавить еще и его дом.

Где-то над головой слышно, как поднимается оконная рама.

– Райлс? – звучит голос Сойера.

Я ни за что на свете не хочу смотреть вверх. Из задней двери дома выскакивает перепуганная Скарлетт в одном халате. Ахнув, она спешит в мою сторону.

– Как ты, милая? – обеспокоенно спрашивает