КОНАН: Рожденный битве - Роберт Говард

Он сел и посмотрел на обоих мужчин. Каким бы страшным ни был удар, лишивший его на время рассудка, сейчас его разум заработал со своей привычной остротой. Глаза жреца быстро обежали всю сцепу и остановились на лице Мурило.

— Ты решил почтить мой скромный дом своим посещением, мой молодой господин? — насмешливо произнес он и покосился на могучую фигуру, громоздившуюся за плечами Мурило.— И привел с собой наемного убийцу, как я погляжу. Тебе не хватило длины твоего кинжала, чтобы оборвать мою ничтожную жизнь?

— Хватит болтовни! — нетерпеливо сказал Мурило.— Как долго ты лежишь здесь?

— Довольно странный вопрос к тому, кто только что пришел в себя,— ответил жрец.— Откуда я знаю, сколько сейчас времени? Я потерял сознание примерно за час до полуночи.

— Но кто же тогда там, наверху, он был одет в твой плащ?

— Это, конечно, Тхак,— пробормотал Набонидус и поморщился, прикоснувшись к своему синяку.— Да, это мог быть только Тхак. И в моем плаще? Вот пес!

Конан, который ничего не понимал, нетерпеливо зашаркал ногами и заворчал что-то на своем языке. Набонидус посмотрел на него с легкой усмешкой.

— Твоему человеку не терпится воткнуть мне нож в сердце,— сказал он.— Я считал тебя умнее и думал, ты оценишь мое предостережение и покинешь город.

— Откуда я мог знать, что ты захочешь предоставить мне такую возможность? — возразил Мурило.— И кроме того, все, к чему я привязан в жизни, находится здесь, в этом городе.

— Этот подонок — весьма подходящая компания для тебя,— буркнул Набонидус.— Я уже давно держал тебя под подозрением. Поэтому я и велел похитить того дохляка-писца. Но прежде чем умереть, он рассказал мне кое-что, и среди прочего он назвал имя одного молодого аристократа, который заплатил ему за возможность ознакомиться с некоторыми государственными тайнами, которые после милый юноша продал вражеской державе. И тебе не стыдно, совсем не стыдно, Мурило,— вор, который не хочет марать своих рук?

— У меня не больше оснований для стыда, чем у тебя, ты, ненасытный грабитель! — не остался в долгу Мурило.— Ты обираешь целое королевство, чтоб потешить свою жадность. Ты надел маску самоотверженного государственного мужа и вынуждаешь короля пожаловать тебя — разумеется, для блага страны — неограниченной властью, сложить руки и жертвовать ради твоей беспредельной жажды личной власти будущим целого государства. Ты же просто жирная свинья, запустившая свое рыло в корыто со жратвой. Ты куда больший вор, чем я. А этот киммериец из нас троих самый честный, потому что крадет и убивает, не делая из этого тайны.

— Ну, стало быть, мы трое прекрасно подходим друг другу,— заявил Набонидус с дружеской простотой.— И что теперь?

— Когда я увидел ухо исчезнувшего писца, я понял, что моя участь решена,— резко сказал Мурило.— Я решил, что ты настроишь против меня короля. Я был прав?

— Совершенно,— ответил жрец.— Убрать с дороги маленького придворного писца очень просто, но попробуй я повторить этот номер с тобой — и поднимется очень много пыли. Я намеревался утром рассказать королю небольшую пикантную историю, связанную с тобой.

— Небольшую историю, которая стоила бы мне головы,— пробормотал Мурило.— Значит, король еще не в курсе моих дел с другими странами?

— Еще нет,— вздохнул Набонидус.— А теперь, когда я смотрю на твоего спутника с его столь нетерпеливым кинжалом, я вообще начинаю опасаться, что никогда не смогу порадовать короля столь славной историйкой.

— Ты должен знать, как выбраться из этой крысиной дыры,— сказал Мурило.— Разумеется, я готов заявить, что жизнь твоя будет сохранена, если поможешь нам унести отсюда ноги и поклянешься хранить молчание относительно моих мелких махинаций.

— Когда жрецы держали слово? — вмешался Конан, который только теперь понял, о чем идет речь.— Давай я все-таки перережу ему глотку. Я хотел бы поглядеть, какого цвета у него кровь. В Лабиринте болтают, будто сердце у него черное, значит, и кровь должна быть такая же…

— Замолчи! — прошипел Мурило.— Если он не покажет нам дороги отсюда, мы сгнием здесь. Ну, Набонидус, что ты думаешь?

— Что думает волк, угодивший ногой в капкан? — Жрец рассмеялся.— Я полностью в твоей власти, а если мы хотим отсюда выбраться, один должен помогать другому. Я клянусь: если мы переживем это приключение, я забуду о твоих темных делах. Я клянусь душой Митры!

— Мне довольно твоих слов,— сказал Мурило.— Даже Багряный Жрец не посмеет нарушить такую клятву. Давайте уходить отсюда. Мой добрый друг попал сюда по туннелю, но подъемная решетка упала за его спиной и перегородила дорогу. Ты знаешь, как поднять ее?

— Не из этого подземного хода,— ответил жрец.— Рычаг, который приводит в действие механизм, находится в помещении над туннелем. Есть еще одна дорога отсюда, которую я тебе покажу. Только скажи мне, как вы сюда попали?

Мурило рассказал ему все в кратких словах. Набонидус кивнул и решительно поднялся. Он захромал по коридору, который расширился, превратившись в просторное помещение, и подошел к серебряному диску. Когда он приблизился к диску, свет стал ярче, хотя огонек горел по-прежнему слабый, затененный. Возле диска они увидели узкую лестницу, которая вела наверх.

— Вот другой выход,— сказал Набонидус.— И я не думаю, что дверь наверху заперта. Но полагаю, того, кто захочет войти через нее, ждет смерть куда более верная, чем если бы он сам перерезал себе горло. Посмотрите в этот диск!

Круглая серебряная пластина, оказалась на самом деле встроенным в стену зеркалом. Сложная система медных труб имела выход в стене и наклонялась под нужным углом. Когда Мурило заглянул в эти трубы, он увидел бессчетное количество маленьких зеркал. Он сосредоточил свое внимание на самом большом зеркале и удивленно вскрикнул. Конан заглянул ему через плечо и проворчал что-то неразборчивое.

Создавалось впечатление, будто они смотрели через окно в ярко освещенную комнату. На стенах висели широкие зеркала, а между ними — бархатные шторы. Под зеркалами стояли шелковые диваны и стулья, сделанные из эбенового дерева и слоновой кости. В комнате находилось несколько дверей, также скрытых шторами, а перед одной из дверей, той, что не была занавешена, сидело нечто черное, массивное, уродливо контрастирующее с роскошью помещения. Мурило показалось, что кровь застыла в его жилах, когда он увидел страшилище, неподвижно глядящее, как ему чудилось, прямо ему в глаза. Он непроизвольно отшатнулся от зеркала, и Конан тут же всунул голову в трубы, прижимаясь подбородком к самому зеркалу. На своем варварском языке он произнес угрозу или вызов, что-то в этом роде.