Без названия - неизвестен Автор

И пришло время, и они встретились, и в одно мгновение узнали друг друга, и им хорошо было вместе.

Но... предсказанное единение с любимой... у юноши продлилось недолго. Он стал замечать, что любимая охладевает к нему, а он все ярче и сильнее любит ее, и даже наступали моменты, когда юноше не обязательно было видеть свою любимую, ощущать ее присутствие рядом, потому что любимая начинала жить как-то иначе. И он чувствовал каждое ее движение: тела и сердца, даже будучи один.

И вот наступило самое страшное - любимая совсем охладела к юноше и покинула его, и как только это произошло, юноша снова опечалился, и пуще прежнего его душа была вся в слезах.

И тогда юноша опять покинул мир людей и ринулся через леса на заветную поляну к магу.

Лютый ветер бушевал на поляне. Маг ожидал юношу, он стоял посредине поляны, и огненные вспышки его плаща полыхали вокруг него. Маг сурово смотрел на юношу, который стоял, понурив голову, в неведении, ожидая приговора судьбы.

Но маг молчал, тогда заговорил юноша:

- Я все сделал, как вы сказали, но я не знаю, где я ошибся.

- Осмотрись, - и юноша всмотрелся в свою душу, и он прозрел, - Боже, - воскликнул он, - что я наделал! Я вижу в своем сердце образ любимой, так вот почему ее не стало у меня!

- Ты забрал свою любимую обратно, она возвратилась к тебе в сердце.

- Что же мне теперь делать?

- Ты должен вернуть ее в мир людей, и она снова будет с тобой.

- Я понял... - сказал юноша твердо. - Не пускайте любимых обратно в свое сердце, не оставляйте их у себя в душе, и они никогда не покинут вас, - и с этими словами юноша снова вернулся в мир людей, и он отпустил любимую из души своей, и она снова вернулась к нему.

И пошли они вместе, рука об руку, по пути бессмертия, обретая вечность.

И решили они вместе прийти к магу, чтобы поблагодарить его за урок судьбы.

Но когда явились они на заветную поляну, то обнаружили на ней солнечный ливень. Мага не оказалось на поляне.

По дороге к поляне юноша шел с твердым желанием подобрать тот единственный цветок, некогда сорванный им в далекой печали одиночества, и оживить его, возвратить ему дыхание Земли.

Но как же восторженно удивился юноша, когда увидел, обнимая любимую, что вся заповедная поляна усеяна цветами, и разноцветные лепестки бабочек порхают над ними. Юноша снова захотел писать стихи и написал первое:

Жизнь не безжалостна, коль рушит,

И ты за то ее прости,

Пусть выкорчевывает души,

Чтобы полянам расцвести...

Пилигрим замолчал.

Молодой человек неотрывно слушал его, изредка лишь подбрасывая в костер свежие пучки хвороста.

Так они и просидели до самого утра молча.

И снова начало синеть выпуклое небо над морем, солнечный диск будто на цыпочках выглянул из-за гор побережья, и костер угас, только легкий дымок, словно остатки раздумий, струился над ним. Крики чаек вонзались в небо, а чайки вонзались в море и выныривали из морской глади, и снова неслись в небо навстречу своим крикам. И парень в джинсах и кроссовках, в распахнутой рубашке, сидя на камне напротив старика в белых одеждах, что по-прежнему опирался на корявый посох, сказал: "Я все понял, спасибо тебе, Пилигрим".

- Сережа, - сказала Наташа, когда Гриша закончил "Сказку о любви", и я насторожился. "Нет", - подумал я, - она не просто сказала "Сережа", она позвала, окликнула меня"...

Наташа пристально смотрела в Гришины глаза, я почувствовал, что еще одно неуловимое мгновение - и она узнает меня.

Но в следующую секунду я невероятными усилиями словно выкорчевал Гришино тело из-за кухонного стола, Гриша молниеносно поднялся, глянул на наручные часы и тут же торопливо заговорил:

- Все, мне пора, у меня еще тысяча заказов. Сказку я оставляю на время вам, почитаете. - И я протянул исписанные листы Наташе.

Опешенная моим вскоком из-за стола, она машинально взяла их у меня из рук.

- Может, еще чаю? - засуетилась она.

- Нет, нет, я бегу, сумасшедше опаздываю, - уже из прихожей выкрикнул я, открывая входную дверь.

- Гриша, а как же вы пойдете на заказы, у вас даже инструментов с собой нет.

- Ничего, я забегу на работу, - бегло ответил я, вышагивая из квартиры.

- Но вы же не успеете!

- Я возьму такси.

- Гриша!.. - окликнула меня Наташа, стоя на лестничной клетке, когда я уже сбегал по ступенькам на этаж ниже.

- Что? - отозвался я, приостановившись.

- Когда вас ждать?

- Я позвоню, - выкрикнул я уже не бегу, ловко перескакивая ступеньки.

УРОК ВТОРОЙ

- А теперь слушай меня внимательно, - чувственно признес я Боживу.

- Постой, Сережа, - взмысленно остановил меня Юра.

- Ты о чем-то хочешь спросить?

- Да, мне надо посоветоваться. Я многое уже начинаю понимать и даже без волнения воспринимаю наше общение.

- А что, раньше было страшно?

- Нет, но потом немного жутковато, но теперь этого не будет, я спокоен, - определился Юра, - у меня возникли неясности, Сережа.

Я молчал в готовности воспринимать друга, но Юра тоже почему-то замолчал, насторожился.

- Сережа, - позвал он, - ты здесь?

- Говори, я слушаю, - отозвался я, и Юра облегченно вздохнул, там, у себя, на физическом плане. - Слава Богу, - промыслил он, - ты здесь... мне нужно разобраться, Сережа... насколько я понял из твоих записей, немалое количество моих подчиненных в кинотеатре из "астральной шайки".

- Да, это так, - подтвердил я.

- И ты, - продолжал Божив, - из-за них ушел в летаргию.

- Да, Юра, из-за них, но больше все-таки по собственному несовершенству.

- Мне это сейчас трудно понять, но эти мерзавцы начинают меня преследовать.

- Как? - отзывчиво поинтересовался я.

- Не знаю, как это объяснить, то ли это были сны, то ли в самом деле, но события, происходящие со мною там, тут же получали подтверждение здесь, наяву: вначале Екатерина Васильена соблазнила меня, а потом пришла в кабинет и намекнула об этом, и если это все правда, то астральную шайку я тоже видел. Они пытались меня утопить в океанском полу огромного здания, утащили туда на самолете, прямо отсюда, из кабинета, но я победил, утонул художник, художник моего кинотеатра, и сразу же последовало извещение о его смерти, реальное, с печатью отделения милиции.

- Екатерина, - промычал я.

- Что? - переспросил Божив.

- Нет, ничего, - опомнился я и тут же поправился, - Екатерина Васильевна, как она тебе?

- Она не злая, вроде бы и располагает, но есть и сомнения. А почему о ней ты спрашиваешь, Сережа?

- Я не могу тебе сейчас многое сказать: всему свое время, ибо ты человек импульсивный и можешь проговориться.

- Ты же знаешь, я умею молчать, Сережа.

- Проговориться - не значит на физическом плане, а проговориться чувственно или в помыслах своих, но хватит об этом. То, где ты был, Астрал, и что с тобой происходило, происходило в самом деле, только, как ты понимаешь, в мире ином, в мире тонкой энергетики. У меня мало времени, продолжим второй урок, по окончании которого я предложу тебе несколько структур защиты от воздействия твоих нападающих. Итак, проговориться в чувствах или мыслях своих, пожалуй, это мною сказано весьма кстати. Тебе, Юра, как можно быстрее необходимо научиться выходить в Астрал, но прежде тебе надо уяснить такое понятие, как "свобода прикосновения", но не только узнать его основы, а свободно в случаях необходимости владеть им. Не отчаивайся, это не трудно, все придет с практикой. Прежде всего "свобода прикосновения" не должна тобою восприниматься так ограниченно, как только свобода прикосновений только на физическом плане, идущая свобода движений твоего физического тела и свобода его ощущений.