Великие любовницы - Эльвира Ватала

Как вы уже обратили внимание, дорогой читатель, королевские куртизанки обыкновенно жили во дворцах, и часто их покои соседствовали с покоями короля. Но для особо «заслуженных» куртизанок строились дворцы, дарились замки, и нередко вход в спальню такой куртизанки сообщался сложным подземным лабиринтом, идущим из покоев короля. В нужное для себя время монарх беспрепятственно и вполне инкогнито проникал в альков своей любовницы, не будучи замеченным никем из придворных. Правда, это была тайна Полишинеля. Любовник Дианы Пуатье маршал Бриссак знал, например, всегда, когда король пробирался подземным коридором в ее покои. И пока король Генрих II чуть ли не впотьмах карабкался снизу к Диане, сверху ее поспешно Бриссак опускал.

Но бывали такие редкие короли, которые, несмотря на свой молодой возраст, очень зрело рассуждали: нечего метрессам богатые дворцы раздаривать, хватит с них и скромного, почти сельского домика. «Излишняя роскошь только любви помеха», — так примерно рассуждал французский король Карл IX, сам по себе скучнейший человек, что, конечно, не помешало ему в одну только Варфоломеевскую ночь уничтожить 20 000 гугенотов. Король даже самолично из окна своего дворца расстреливал бежавших в поплохе гугенотов-придворных. Но и потом всю жизнь угрызениями совести мучился, и везде ему кровь убиенных гугенотов мерещилась. Спать, бедный, по ночам не мог. Только и чувствовал себя относительно спокойно и безопасно в маленьком, в полном смысле этого слова, домике своей куртизанки Марии Туше, про которую одна из современниц метко сказала: «Репа, не баба». И вот этой «репке» король построил в окрестностях Парижа очень уж скромный домик и там при камине, в тиши и уединении «семейные» вечера проводил. Сына убаюкивал, а поскольку законная жена так бесплодной и умрет, то к ребенку здорово привязался. Хотя законным не в пример другим королям так и не решился его сделать. Эту мещаночку Марию Туше король присмотрел как-то на праздничном обеде, велел вечером в кабинет к себе привести, а поскольку не умел из-за застенчивости врожденной церемониться с женским полом (бывают же такие психопатические парадоксы), приказал ей лечь на софу и долго и молча наслаждался половым совокуплением. А поскольку покорность и непритязательность Марии Туше уж очень отвечала психологической настроенности короля, то он решил больше нигде метресс себе не искать и с иными лицами секс свой не разнообразить. Так и стала Мария Туше до конца дней короля единственной и верной его любовницей.

В этом «домике» король отдыхал, как говорится, душой и телом, и даже его припадки бешенства, коим король с малолетства был подвержен, отступали перед ласковым поглаживанием Марии своей ручкой его истомленного чела. Ничего-то он Марии не дарил, ни драгоценностей, ни титулов, токмо своей королевской любовью одаривал, но взамен требовал одного: абсолютную верность. Это было сказано твердо, раз и навсегда, когда дамочка вздумала вдруг прежние шашни свои с кавалером де Партье возобновить. Король призвал всех придворных дам во дворец, с Марией Туше включительно, на торжественный обед, одновременно позвал цыган и приказал им во всем блеске и красе проявить свой цыганский талант: обрезать незаметно у всех дам кошельки у пояса, что с необыкновенным мастерством и виртуозностью было цыганами исполнено. Дамы оглянуться не успели, как все их кошельки оказались у короля в руках. Он открыл кошелек Марии и обнаружил там любовное письмо кавалера де Партье к предмету своей страсти. Король велел кавалеру навсегда удалиться из дворца, никакому наказанию его не подвергал, но Марии твердо сказал: «Чтобы это было в первый и последний раз. Поняла?» Мария поняла, конечно. Не дура была. Никогда больше ни с кем любовными шашнями не занималась до самой смерти короля.

Альковы гомосексуалистов

 ложное, неоднозначное и до сих пор еще, несмотря на многочисленные публикации, плохо изученное явление — гомосексуализм! Мы знаем одно: гомосексуалисты были, есть и всегда будут. И абсолютно не важно, хорошо или плохо к ним данная эпоха относилась. Словом, режь меня, бей меня или по головке гладь, но если я гомосексуалист, я им и буду, и никакие пристыживания меня, ни лечение мне не помогут, ну, может, за исключением спасительного гипноза, коим-то гипнозом наш Григорий Распутин от бисексуализма своего убийцу князя Юсупова лечил.

Да, приходится нам, дорогой читатель, с грустью констатировать, что всемирный гомосексуализм во все времена и народы существовал, как и самая древняя профессия мира. И испорченность нравов тут, оказывается, ни при чем! Просто у гомосексуалистов их нетрадиционный секс связан с генетическим предрасположением и заложен, так сказать, с молоком матери. Только одни развивают эту наклонность, другие, следуя общественному понятию о стыдливости и даже порочности этого явления, ее гасят, третьи превращаются в бисексуалистов, то есть могут и с мужчинами и с женщинами иметь половые связи.

Могут-то они, конечно, могут, но на психике это отражается, конечно! Все-то их мучит. То противоестественный инстинкт им покою не дает, то их общественное мнение клеймит позором и уставами уголовных законов, в которых никакой определенности нет. В Древнем Риме и Древней Греции на гомосексуальные связи сквозь пальцы смотрели, и половые связи с мальчиками были там так же распространены, как и с девочками. Правда, только до времен Юлия, ибо его закон уже осуждал на смертную казнь не только прелюбодея, но всякого мужчину, предающегося половым извращениям с другим мужчиной. В зависимости от этих извращений и появилось такое определение, как содомия, или, иначе, скотоложство.

Короли тоже люди, конечно, среди них встречались гомосексуалисты разных «мастей». Не так уж много, но были. И если, следуя мнению ученых восемнадцатого века, гомосексуализм — порочен, то других сексуальных пороков мы у королей не наблюдаем. Коротко — содомистов среди них не было.

Но это странное явление существует, конечно, в жизни, как бы мы ни старались замять или затушевать сей прискорбный факт. «Содомия, как известно, вовсе не редкость в коровниках и конюшнях. Иногда содомия совершается также с козами, суками и даже с курами. Содомия у женщин чаще ограничивается половым сном с собаками, но иногда происходит реально. В Париже одна женщина за входную плату в десять франков занималась перед тесным кружком развратников тем, что давала себя употребить бульдогу»[145], — информирует сексопатолог Крафт Эбинг.

Ученый приводит примеры такого нетипичного секса с лошадьми и даже с птицами по причине маленьких или, наоборот, больших органов мужчины. Конечно, посмеяться можно, когда в суде на вопрос судьи, почему обвиняемый занимался таким постыдным делом, как насиловал гусей своего соседа, тот отвечал: «Господь бог наградил меня таким маленьким членом, что ни с одной женщиной я был не в состоянии справиться».

Любопытные строки мы прочли у ученого-сексопатолога XVIII века Герцеги. Цитируем: «Во Франции мужеложство, а также скотоложство не преследуется, если оно совершается с обоюдного согласия»[146].

То есть по Герцеги выходит: если какая старая дева захочет, к примеру, сексуально пообщаться со своей любимой собачкой, она должна «впервь» получить ее на то согласие — иначе грех смертный и закон на страже стоит. Ну, скажем, разденется дамулька, влюбленными глазками на своего кобелька взглянет и ласково так осведомится: «Ну что, миленький, согласен ли ты немножко любовью со мной заняться?» И если кобелек даст ясный и вразумительный ответ согласия — все будет совершаться без нарушения законности. Каким образом — дать вразумительный ответ? О, это уже другой вопрос. И это уже закона не касается. Как хотите, так и выходите из положения, но чтобы без насилия. Ну протявкает, скажем, собачонка три раза, что на условном языке будет означать ее согласие. Ну а два раза — это несогласие, конечно. И если какой стражник нравов ее в суд потянет за гиперпарестезию, то есть за слишком экстремальное половое извращение, — ничего такой дамульке не будет. Она как дважды два докажет, что кобелек свое согласие на акт любви выразил, протявкал три раза, «соседи слышали». Но не дай нам боже, если под каким-нибудь слишком страстным драгуном, имеющим несчастье родиться с естеством такого размера, что ни одна женщина с ним справиться не может, кобыла начнет фыркать и копытами бить, явно выражая свое неодобрение сексуальному акту, — вот такого драгуна можно живо упечь в тюрьму на несколько лет, поскольку одобрения скотинки не было, а было насилие, в противном случае она стояла бы молча и мордой и хвостом радостно помахивала.

Словом, казуистика едина с этой самой парестезией, то есть извращением полового акта, и законы и дефиниции этого закона совершенно бессильны и несостоятельны. Недавно в польском сейме был принят закон о запрете на порнографию. Закон, конечно, правильный, поскольку на нас отовсюду прет такой дикий секс, что жить ни взрослому человеку, ни ребенку не хочется. Совсем интимность из домов и алькова вышибли. Но господа сенаторы никак не могли разгрызть вопрос: а что такое порнография вообще-то! И решили: порнография, это когда совокупляются половым путем с явной обнаженной видимостью половых органов. Значит, когда в ночном телевизионном «Плейбое» так чудесно красиво дамы и мужчины обнажаются и совершают такие красивые и почти бестелесные половые акты, это не порнография. Тут на видимое обозрение половые естества с их неэстетичной анатомией не выставлены. Мы, дорогие читатели, считаем, что всякий запрет родит «запретный» плод, который ох как сладок, но во имя ограничения истинного половодья дешевого, несмачного, халтурного секса со всех сторон надо бы немного к нему с уважением отнестись и не делать так безобразно визуально доступным. А то, того и гляди, не захочется женщинам и мужчинам вообще им заниматься.