ОНО - Стивен Кинг

А дальше Ричи Тозиер поступил так, как поступают многие дети и что совсем не выносят взрослые (такой стиль жизни быстро отправил бы их в дурдом). Он встал, съел огромное количество блинов на завтрак, просмотрел рекламы фильмов ужасов, которые печатаются на специальной странице, сообщающей о том, где и как можно развлечься, сосчитал свои деньги, обнаружил, что их довольно мало, и начал приставать к отцу.

Его отец, дантист, вышел к столу уже готовый к работе — в своем белом халате, раскрыл спортивную страницу и налил себе вторую чашку кофе. Это был довольно приятный человек с узким лицом. Он носил очки в металлической оправе, голова его сзади начинала лысеть. Потом, в 1973 году, он умер от рака гортани. Он взглянул на рекламу, на которую указывал Ричи.

— А, фильм ужасов, — сказал Бентворт Тозиер.

— Да — усмехнулся Ричи.

— Хочешь пойти, что ли? — спросил Бентворт Тозиер.

— Да.

— Чувствую, что если ты не попадешь на этот дрянной фильм, то просто умрешь от огорчения.

— Вот именно. Умру от огорчения в страшных конвульсиях. Трах! — Ричи упал со стула на пол, схватившись за горло и высунув язык. Этакий своеобразный способ выражения.

— О Господи! Ричи, прекрати, пожалуйста, — попросила мама, которая стояла у плиты и жарила ему яичницу, потому что ему недостаточно было блинов на завтрак.

— Послушай, Ричи, — сказал отец, когда Ричи поднялся и снова сел на стул. — Я, кажется, забыл дать тебе денег в понедельник. Наверное, именно поэтому тебе понадобились деньги в пятницу.

— Ну…

— Идет?

— Ну…

— Понимаю, это слишком глубокая тема для мальчика с таким жалким умишком, — сказал Бентворт Тозиер. Он поставил руку на стол и подпер ею подбородок. На своего единственного сына он смотрел с обожанием.

— Куда это годится? — Ричи вдруг заговорил голосом Тудли, английского дворецкого. — Ну я сделал это, не так ли! Пип-пип. Привет, и все такое. Это мой вклад в войну. Что нам всем надо сделать — так это выбить обратно этого проклятого немца, правда? Этого мокрого ежика! Этого…

— Эту кучу дерьма, — подхватил Бент и потянулся за земляничным вареньем.

— Избавьте меня от ругани за завтраком, пожалуйста, — обратилась к мужу Мэгги Тозиер, которая как раз в это время принесла яичницу для Ричи.

— Не понимаю, как тебе не противно забивать голову всей этой чепухой? — сказала она Ричи.

— Ах, мама, — ответил Ричи. Внешне он был как бы раздавлен, а в душе торжествовал. Он мог читать мысли своих родителей, как по книге — любимой зачитанной книге, и он прекрасно знал, что он получит то, чего добивается — деньги и разрешение пойти днем в субботу в кино.

Бент наклонился к Ричи и широко улыбнулся.

— Думаю, я правильно понял тебя, — сказал он.

— Правда, папа? — ответил Ричи и улыбнулся ему в ответ… несколько натянуто.

— О, да. Ты знаешь, как выглядит наш газон, Ричи? Ты представляешь себе наш газон?

— О, конечно, сэр, — ответил Ричи опять голосом Тудли. Пытаюсь представить его себе. Такой нестриженный, да?

— Угу! — согласился Бент. — Вот ты и приведи его в порядок, Ричи.

— Я?

— Подровняй его, Ричи.

— О'кей, папа, конечно, — сказал Ричи, но тут же в его голове возникло ужасное подозрение. А что если отец имеет в виду не только главный газон перед домом?

Улыбка Бентворта Тозиера стала еще шире — ни дать ни взять хищная акула.

— Все газоны, о мой злосчастный отпрыск: перед домом, за домом и с боков. А когда ты закончишь, я положу тебе в руку две зелененькие бумажки с изображением Джорджа Вашингтона.

— Я не смогу, папа, — сказал Ричи, но испугался, что отец будет непреклонен.

— Два доллара.

— Два доллара за все газоны! — вскричал Ричи с искренней болью. — Это самый большой газон во всей округе, папа!

Бент вздохнул и снова взял газету. Ричи был виден заголовок на первой странице: «Исчезновение мальчика рождает новые страхи». Он сразу вспомнил о Джордже Денбро, о его странном альбоме — наверное, все это была галлюцинация. Да и кроме того, это было вчера, а сегодня — все другое.

— Полагаю, что тебе не так сильно хочется смотреть эти фильмы, как ты говоришь, — произнес Бент из-за газеты, потом он взглянул на Ричи поверх газеты, изучая его. Он изучал его так, как изучает крупный картежник картежника-любителя.

— Когда такую работу выполняют Кларки вдвоем, ты им даешь по два доллара каждому.

— Да, это правда, — согласился Бент. — Но, насколько мне известно, они не собираются завтра в кино. Хотя, может, и собираются, но тогда они рассчитывают на свои деньги, и они не суют нос не в свои дела, не следят за тем, как живут их соседи. А ты наоборот, хочешь и в кино пойти, и деньги получить, и сунуть нос куда не надо. А живот у тебя болит от того, что ты съел за завтраком пять блинов да еще два яйца, а потом выпил целую бочку жидкости. Ну что? — сказал Бент и, не дожидаясь ответа, снова погрузился в чтение галеты.

— Зря ты наговариваешь на меня, — сказал Ричи и повернулся к матери за поддержкой. Мать в это время ела тост.

— Ты-то знаешь, что это наговор — обратился к ней Ричи.

— Да, дорогой, знаю. Вытри яйцо на подбородке.

Ричи вытер подбородок.

— Три доллара, если я скошу все газоны к твоему приходу сегодня вечером, пойдет? — обратился он к газете.

Отец выглянул из-за газеты.

— Два пятьдесят.

— О Господи! — сказал Ричи. — Опять двадцать пять — Мое сокровище, — сказал Бент из-за газеты, — Решай. Мне хочется прочитать информацию о боксе.

— Ладно — согласился Ричи, — Когда твои близкие хватают тебя за глотку или за другие места, они делают это со знанием дела. Чертовски здорово это у тебя получается.

Потом он косил траву и, подражая героям фильмов, говорил разными голосами.

Он закончил косить газон перед домом, за домом и с боков в пятницу к трем часам, поэтому в субботу утром в кармане его джинсов уже лежали два доллара и пятьдесят центов. Вот она, чертовская фортуна. Он позвонил Биллу. Билл сказал, что ему нужно пройти исследование у логопеда. Ричи выразил сочувствие Биллу и произнес голосом Билла, заикаясь так же, как он:

— Пппошли ииих к чччерту, дддружище Бббил.

— Хватит смеяться надо мной, Тозиер, — сказал Билл и повесил трубку.

Потом Ричи позвонил Эдди Каспбраку, но у Эдди настроение было еще хуже, чем у Билла. Его мать, сказал он, купила проездные билеты на автобус, и они должны посетить тетушек Эдди в Гавене, Бангоре и Хампдене. Все три тетушки были толстые, как миссис Каспбрак, и все три не замужем.