ОНО - Стивен Кинг

— Да, свидание, — пропищал он, опускаясь перед ней на колени и сложив руки. — Пожалуйста, приходи! Приходи, пожалуйста. Если ты не придешь, я повешусь. Понимаешь?

— О, Ричи, ты такой сумасброд, — сказала она, посмеиваясь, но Ричи показалось, что ее щеки слегка порозовели. Это сделало ее еще привлекательнее. — Поднимись, а то меня заберут в полицию.

Он поднялся и снова сел рядом с ней. Равновесие вернулось к нему. «Дурачество всегда помогает, когда попадаешь в странные ситуации», подумал он.

— Ну так придешь?

— Конечно. Большое спасибо, — сказала она. — Знаешь, это мое первое свидание. Я запишу это в своем дневнике сегодня вечером. — Она сложила руки на груди, быстро подняла глаза и засмеялась.

— Не надо это так называть, — сказал Ричи.

Она вздохнула:

— В тебе совсем нет романтики.

— К черту ее!

Он остался доволен собой. Весь мир вокруг вдруг показался ему ясным и добрым. Он все время ловил себя на том, что бросал на нее взгляды. А она разглядывала витрины магазинов — платья и ночные рубашки фирмы «Комел-Хоплей», полотенца и кастрюли магазина «Дискаунт Барн», а он исподтишка бросал на нее взгляды, стараясь рассмотреть ее лицо, волосы, очертания щек. Он разглядывал то место, где блузка прикрывает голые руки. Он был просто в восторге от всего этого. И почему-то, он не мог сказать почему именно, все то, что происходило в спальне Джорджа Денбро, вдруг отдалилось и стало несущественным. Пора было идти встречать Бена, но ему хотелось задержаться и посидеть рядом с ней еще хоть минутку, последить за ней, пока она разглядывает витрины. Потому что ему было очень приятно сидеть рядом с ней и смотреть на нее.

У входа в кинотеатр «Аладдин» и у кассы толпились дети, потом они заходили в вестибюль. Через стеклянную дверь было видно толпу детей у стойки, где продавались конфеты. Автомат, который выдавал кукурузные хлопья, работал беспрестанно, постоянно выкидывая пакеты, его заляпанная крышка двигалась то вверх, то вниз.

Ричи нигде не видел Бена. Он спросил у Беверли, не видит ли она его. Она отрицательно покачала головой.

— Может, он уже вошел?

— Он сказал, что у него совсем нет денег. А без билета его ни за что не пропустят, — Ричи показал пальцем на миссис Коул, которая была билетершей в кинотеатре «Аладдин» задолго до того времени, когда кино стало звуковым. Ее волосы, окрашенные в рыжий цвет, были такие тонкие, что сквозь них просвечивал череп. У нее были толстые oтвиcшиe губы, которые она красила фиолетовой помадой. Брови она подводила черным карандашом. Миссис Коул была демократкой. А всех детей она ненавидела в равной степени.

— Послушай, я не могу идти без него, а сеанс скоро начнется. Где же он бродит?

— А ты купи ему билет и оставь его там, где пропускают, — сказала Беверли достаточно логично. — А когда он придет…

Но в это время на углу Центральной улицы и улицы Маклина как раз показался Бен. Он старался отдышаться, его грудь вздымалась под рубашкой. Он увидел Ричи и помахал ему рукой. А потом он увидел Беверли, и рука его опустилась. Глаза округлились. Он перестал махать рукой и медленно пошел к тому месту, где они стояли около «Аладдина».

— Привет, Ричи, — сказал он и взглянул на Бев так, как будто он боялся долго смотреть на нее. — Привет, Бев!

— Привет, Бен! — сказала она, и зависла странная тишина.

А Ричи подумал, что это неспроста, и волна слабой ревности накатилась на него, потому что теперь что-то разделяло их, что — он не знал, но это что-то, неизвестное для него, существовало.

— Как поживаешь, Хейстак? — сказал он. — Думаю, что этот фильм сгонит с тебя десять фунтов веса. Знаешь, приятель, говорят, что от этого фильма даже седеют. Надо бы взять сюда с собой помощника, чтобы он помог тебе выйти, когда тебе станет плохо.

Ричи направился к кассе, а Бен тронул его за руку и сказал, поглядывая на смеющуюся Бев.

— Я был там, — сказал он. — Я поворачивал за угол и видел, как шли эти ребята.

— Какие ребята? — спросил Ричи, но тут же догадался, о чем идет речь.

— Генри Бауэрc, Виктор Крисс, Белч Хаггинс и другие парни.

Ричи свистнул.

— Они уже, наверно, вошли в кинотеатр. Что-то я не видел, чтобы они покупали конфеты.

— Думаю, что да.

— На их месте я бы не смотрел фильмы ужасов, — сказал Ричи. — Я бы на их месте сидел дома и смотрелся в зеркало. Все же какая-то экономия.

Бев весело засмеялась, услышав эти слова, а Бен только слегка улыбнулся.

Хотя Генри Бауэрc и причинил ему боль в тот день на прошлой неделе, но теперь он раздумал убивать его. Бен был совершенно уверен в этом.

— Знаешь что, — сказал Ричи, — мы пойдем на балкон. А все они будут сидеть внизу, во втором или третьем ряду, и жевать.

— Ты это серьезно? — спросил Бен. Ричи, наверное, в полной мере не знает, что за поганые это парни, думал он. А самый скверный из них, конечно, Генри.

На самом деле Ричи, которому удалось ускользнуть от мести Генри и его маразматических дружков три месяца назад, знал о Генри больше, чем можно было предположить. И о его банде.

— Если бы я не был в этом уверен, я бы не пришел сюда, в этот кинотеатр, Хейстак, хотя, конечно, мне совсем не хочется, чтобы они меня прикончили.

— Ну и кроме того, если они будут к нам приставать, мы просто скажем Фокси, чтобы он дал им, — сказала Бев.

Фокси, Мир Фоксворт, худой, желтый, мрачный человек, был директором «Аладдина». Сейчас как раз он продавал леденцы и кукурузные хлопья, беспрестанно повторяя: «Не лезьте без очереди, не лезьте без очереди». На нем была застиранная рубашка, и весь он был какой-то потрепанный. Бен с сомнением посмотрел на него.

— Вряд ли от него будет какая-то помощь, — сказал Ричи мягко. — Надо как-то обойти их стороной.

— Думаю, что так будет лучше, — сказал Бен и вздохнул. На самом же деле он не знал, как лучше… Это Беверли все нарушила. Если бы ее не было, он бы попытался уговорить Ричи пойти в кино в другой раз. Даже если бы Ричи настаивал, он, может быть, уговорил бы его. Но тут была Бев. Ему не хотелось выглядеть жалким цыпленком перед ней. Он представил себе, как они будут сидеть на балконе в темноте. Это была очень привлекательная перспектива, даже несмотря на то, что с ними был Ричи.

— Давайте войдем после начала сеанса, — сказал Ричи. Он усмехнулся и ущипнул Бена за руку:

— Эй, дерьмовый Хейстак, жить хочешь?

Брови Бена сошлись на переносице, а потом он разразился смехом. Ричи тоже захохотал. И, глядя на них, Беверли тоже рассмеялась.

Ричи снова подошел к кассе. Кассирша мрачно смотрела на него.