Короли и Звездочеты - Лана Туулли

Мимо скольких миров они проскользнули за час погони за единорогом? Что это за миры? Любопытно было бы взглянуть одним глазком…

Кхм, - тут же исправился Лот. - Как-нибудь в следующей жизни…

Но Единорог - шустрый зверь! - уже услышал невысказанное желание мага и, гордый своей непредсказуемостью, непознанностью и невероятностью, поспешил его исполнить. Он круто повернул, на секунду замедлил шаг и будто спрыгнул с высоты.

Вышколенный умбирадец, понукаемый Октавио, в точности повторил путь проводника.

Приземление оказалось неожиданно жестким. Лотринаэн не удержался и свалился - прямо в снег, в покрытый настом сугроб. Кот, который пригрелся у волшебника за пазухой, выпал, приземлился на четыре лапы и испуганно выгнул спину.

- Что за дрянь, - выругался Октавио. - Жив?

- Жив…

- Что за место? - Октавио привстал на стременах, осматривая окрестности. Сделать это было непросто, по причине царившей ночи. Сугробы, пологий холм, покрытый густым еловым лесом, с другой стороны снова сугробы… - Для Лугарицы слишком много снега, такой у них только в разгар зимы бывает. Охохо? Острова Риттландии? Какой? Если Зинг - то нам лучше сматываться, не люблю я тамошних воинственных баб…

- Э-э… генерал, - выплюнув изо рта ком сыпучего, очень холодного снега, осторожно начал Лотринаэн. Как бы этак невзначай объяснить Громдевуру, что его отсутствие продолжалось немного дольше тринадцати дней? - Вы, наверное, слышали, что возможны перемещения не только в пространстве, но и во времени… И приняв этот несомненный постулат за отправную точку, мы можем легко предположить, что действительно находимся в окрестностях столицы Буренавии, где сейчас царствует стужа… Брр, как холодно…

- Нет, это не Лугарица, - вздохнув, отозвался Громдевур.

- Вы уверены, господин генерал?

- Ага. Там я бывал, там вот таких художеств не наблюдается, - Октавио ткнул пальцем в небо.

Лот посмотрел. Нервно сглотнул, ущипнул себя за быстро замерзающую щеку, посмотрел на небо еще раз.

Мало того, что рисунок созвездий был абсолютно незнаком, так в дополнение к этому там светили две луны. Одна белая, почти полная, расположенная высоко над линией горизонта, вторая, намного меньшая, глубокого оранжево-золотистого оттенка, пребывала в стадии второй четверти - идеальная долька апельсина. Ах, нет, лун было три - острый эльфийский взгляд нашел и третье ночное светило, тонкий черный серп, пятном абсолютного мрака выделяющийся на фоне темно-синего неба.

А вот про мир с тремя лунами мы кое-что слышали.

- Что за хрень! - матерился Громдевур. - Священник, святой человек, а развлекается шуточками, которые недоучке впору! Я ему…

Лот засмеялся.

- Успокойтесь, господин Октавио. Все в порядке.

- В порядке? Ты, ёльф, какой травы курнул, что у тебя всё в порядке? В Кавладоре такой зимы не бывает! И где эта животина рогатая, я ему сейчас шею сверну за такую подставу!…

- Не волнуйтесь, господин генерал. Мы почти на месте. Это Кёр-Роэли, мир, расположенный по соседству с нашим. Мне о нем отец рассказывал. Сейчас я найду…

- Чего ищешь? Я ж сказал, что единорог гильдебранов уже смылся.

- Такую, знаете ли, небольшую стелу… Каменный столб, покрытый рунами…

Со стороны донеслось мяукание Кота, Лот обернулся и, радостно подпрыгнув, побежал, скользя по насту, к едва различимой под сугробами каменной макушке.

- Даже не буду спрашивать, какая еще беда на наши головы свалилась, - с явным недоверием проворчал Октавио.

- Это не беда, это мана! Такими каменными стелами здесь обозначаются места, богатые Силой! О боги, - засмеялся Лотринаэн. Он возложил руки на каменную глыбу и наконец-то, впервые за долгие недели, наслаждался потоком магической энергии, поступающими в его организм. - Не волнуйтесь, генерал. Теперь мы быстро домчим до Кавладора, пусть для этого и придется сделать полдюжины прыжков!

- Ты это… не промахнись, - посоветовал Октавио.

- Не волнуйтесь. Просто - поверьте, что чудеса случаются.

Но Октавио Громдевур был тертым калачом, он, разумеется, не поверил - и оказался прав. Сначала их занесло в город, переполненный тарахтящими автомобилями, потом на пустынный берег моря, где на многие лиги вокруг бушевала разгулявшаяся стихия и не наблюдалось даже щепок от человеческого жилья. Потом Лотринаэн вернул их под освещаемые тремя лунами небеса Кёр-Роэли, долго, не обращая внимания на трескучий мороз и жалобное мяукание мерзнущего Кота, высчитывал рисунки созвездий…

- Туда! - наконец, ткнул он в мелькнувшую на туманном небосводе едва различимую синюю звезду. Забрался Громдевуру за спину, речитативом прочитал сложное заклинание; они тронулись, попали под вспышку синего, обжигающе яркого света, и…

… И наконец-то оказались в местах людных и обитаемых.

Конечно, Громдевура немного смутил оглушительный грохот палящих во все жерла пушек, которыми сопровождалось их появление, но со свойственным ему здравомыслием Октавио тут же догадался, что попал на торжество с фейерверками, а не на поле битвы.

На фоне ночного летнего неба возвышалась громада каменного замка, пышный парк, как уже упоминалось, освещался сполохами праздничного салюта, а посреди дорожки, на которой материализовались путешественники, испуганно застыла парочка слившихся с объятиях влюбленных.

Девица сразу вызвала у Громдевура чувство доверия и симпатии - девушка была красивая, ядреная, заметная даже в темноте и с большого расстояния, а не бледная немочь, на которых он насмотрелся в гостях у мэтра Сашки. К тому же платье на девушке было…хмм… платьем, и посмотреть приятно, и покупать не жалко.

А молодой человек был магом. В лиловой, такой обычной для магов Кавладора мантии.

- Что за шум? - уточнил Громдевур. - И что это за место?

- Вы в замке Фюрдаст, сударь, - справившись с волнением, ответила девушка. - Сегодня праздник Дня Леса.

- Отлично! Прямое попадание! Ты, что ли, колдовал, парень? Сразу видно, - Октавио не упустил случая поддеть полуэльфа, - мастерское волшебство!…

Генерал спешился, бросил поводья, уверенный в том, что у двух магов - или, хотя бы, у девицы, - хватит мозгов позвать конюхов и передоверить им животное; и поспешил в парадную залу. В голове у него сам собой сложился план стремительной завоевательной кампании.

Дано: замок Фюрдаст, летняя королевская резиденция. Так же дано: День Леса, на котором по старой доброй традиции выбирают королеву Зеленой Ветви, самую красивую даму из присутствующих гостей.

Так как вероятность присутствия Ангелики стопроцентная, остается только убедить милую принцессу простить ему небольшое опоздание, набить морды придворным, чтоб знали, кого венчать короной из зеленых листьев… А стихи в честь несравненной красоты Ангелики у Громдевура уже имеются.

Он проверил, на месте ли записи сонетов, сочиненных странноватыми менестрелями иного мира, и, пряча счастливую улыбку, гордо вошел в залитую праздничными огнями залу.

Пришла удушающе-одуряющая летняя жара, полынь сгорела на солнце, и весь август обитатели Объекта страдали от пыли, которую гоняли по безжизненной степи Борей, Зефир и прочие воздушные божества.

Или перепады атмосферного давления - какое объяснение вам больше нравится.

Петренко переживала глубокий личный кризис: в моду вошли яркие красные тона, под которые она решила перекраситься в брюнетку, но засмотрелась на сериал и передержала краску. Зрелище испорченной прически было жалким и трогательным, Петренко рыдала - по-настоящему, сидя в уголке столовой, вытирая сопли и слезы кухонным полотенцем, а тетя Люда «подравнивала» сожженные химией волосы, приговаривая, что «нашему подлецу - всё к лицу» и тому подобные житейские истины.

Возникшее между тетей Людой и Анной Никаноровной взаимопонимание продержалось тридцать пять часов. Потом на Объект прибыло шесть человек новых сотрудников, в том числе и некто господин Люпинов, которого с самого начала прочили на до сих пор вакантную должность начальника охраны, и дамы всерьез начали осаду этого солидного, уверенного в себе мужчины.

Серов, так и не получивший долгожданную должность, затаил обиду, Волчановский, которому испортила послужной список неделя, проведенная в стенах экспериментального оздоровительного центра, обрадовался неудаче коллеги. К концу августа вернулись Ноздрянин и Догонюзайца - первый из отпуска, а второй из санатория на сочинском пляже, куда попал благодаря множественным черепным ранениям. Каким ранениям? Честно говоря, Василий Догонюзайца и сам не помнил. Он во все объяснительные и докладные, которые потребовал написать Мазай Арутюнович относительно смерти Сереги Барабанова, перестрелки на нижних уровнях Объекта и причин исчезновения Волчановского и десятка охранников на долгую неделю, обязательно вставлял фразу: «А потом я упал, ударился головой и ничего не помню».