Короли и Звездочеты - Лана Туулли

Короче, пострадавший вызывал бы искреннее сочувствие, не будь он Радиком Бульфатовым, садистом-самоучкой, хамом и многоопытной сволочью.

- Галя!! - закричал Бульфатов, увидев устроившуюся в саду компанию. - Галя!!!

- Что случилось? - перепугалась медсестра.

- Где Боулинг? Зови его скорее! Зови!

- Что случилось? - строго потребовал ответа Кирилл. - И хва орать, не видишь, люди спят?

Серов и Белокуров, сопящие на клумбе, заворочались во сне, а почивающий на соседней скамейке Кубин всхрапнул.

- Галя, немедленно зови Боулинга! - послушно понизив голос, потребовал Бульфатов. - Пусть быстро начинает меня лечить!

- От чего лечить-то? - уточнил Сашка.

- У меня шизофрения! - объяснил охранник. - Вот, полюбуйтесь! Привязалась, отцепить не могу!!

В качестве доказательства он повернулся спиной - там, вцепившись челюстями, когтями, коленными чашечками и прочими выступающими косточками, висел Черепунчик. Вид у кадавра был костяной и довольный.

Сашка перепугался и бросился отдирать существо от «жертвы»; Бульфатов же настойчиво требовал от Гали предъявить ему Боулинга, то бишь, доктора Лукина. Он, Бульфатов, готов лечиться, он вообще на все, что угодно, готов, только уберите от него эту спятившую шизофрению, она его полночи по таким кустам гоняла, она шипит, царапается, и вообще, такого в природе не должно быть!!!

- Пойдем, сыне, - вздохнул Гильдебран.

- Лечиться? Чем, капельницами? Таблетками? Или, может, мне кто спиртику нальет? Раз уж я и так больной, мне ведь можно, а?

- Нет, - покачал головой чудотворец. - Начнем, пожалуй, с прополки грядок моркови. А то прочие товарищи по несчастью либо хронически путают морковь с лебедой, то отказываются выполнять эту работу по этическим соображениям.

Галя и Гильдебран увели расстроенного Бульфатова в клинику, смазывать раны йодом и отбеливать нуждающуюся в очищении душу, а Зиманович, оставшись с Сашкой, посмотрел на уродливый скелетец с опаской и недоверием:

- У меня такое чувство, что я пропустил что-то очень важное. Откуда у тебя данный монстр? Это, надеюсь, всё, что осталось от черно-белой сволочи?

- И почему бедный Кот вам не нравился? - возмутился Сашка.

Черепунчик повернул «голову» и, уловив раздражение создателя, весьма недвусмысленно клацнул на Зимановича челюстями. Дескать, не зарывайся.

- На батарейках? - Кирилл потыкал костяные крылья кадавра, пытаясь понять, чем скреплен скелет.

- Ну, не совсем… Знаешь, пожалуй, будет справедливо, если я расскажу тебе всю историю в подробностях. Кто-то, кроме меня и дяди Брана, должен знать, что происходит, чего ожидать от нашего Объекта… Но только пообещай, что не будешь смеяться и сразу записывать меня в сумасшедшие.

- Ладно. Сразу - не буду.

- Значит, всё началось весной, когда я на плацу Объекта нашел черно-белого кота…

Леня Кубин, не подозревая, что над его круглой головой сейчас рассказывается потрясающий по своей запутанности и многозначности секрет, сладко почмокивал во сне. Ему снилось, как он набрал пятьсот тысяч баллов в игре «Туманности Изиды», проапгрейдил себя до телепатических способностей десятого уровня, сменил пол и учится вышивать на пяльцах. И даже сейчас, когда его мозг послушно развивал охранительное сверхсветовое торможение, отважный герой, тьфу ты, героиня туманной галактики Тау Изида, помнил, что надо бы спросить Евгения Аристарховича о символизме сновидения - но как-нибудь ненавязчиво, чтобы добрый доктор не заподозрил, что всё, переживаемое Ленчиком во сне - абсолютная правда. У телепатов Тау Изиды по-другому не бывает…

На втором этаже, в западном крыле клиники, Марина Николаевна тоже смотрела на небеса. Единорог? Кто-то недавно про него вспоминал. Дескать, шустрые звери…

Чудеса случаются.

И не только чудеса.

Марина Николаевна поправила занавеску, от чего в комнате стало темно, и вернулась к стулу, придвинутого к постели больного. Евгений Аристархович беспокойно метался в полузабытьи, и Марина просто физически ощущала его боль, гнев, обиду, желание отомстить…

Под окнами звучали голоса, и когда кто-то хрипло произнес прозвище «Боулинг», Евгений Аристархович дернулся, скривился и медленно открыл глаза.

- Марина?

- Я здесь, - откликнулась она. И пересела со стула на край постели.

Он взял ее за руку.

Марина не стала отшатываться, но молчала так долго, что это было хуже крика и истеричных обвинений. Ее лицо застыло, став похожим на маску скорби.

- Марина, - сглотнув горечь, произнес Лукин. Горло было сухим, а слова жесткими, как песок. - Я хотел всего лишь…

- Я хотела тебя убить. - не смогла сдержаться Марина. Лицо ее скривилось, на глазах выступили слезы, но она не была бы собой, если бы не сумела приказать им остановиться. - Ты понимаешь, что ты наделал? Я хотела тебя убить!… Я всё продумала, решила, и…

Краем глаза Лукин заметил прикрытый салфеткой шприц в кювете на прикроватной тумбочке и вздрогнул от заползшего в душу холода.

- Зачем ты так со мной, Женя? - усталым, полумертвым голосом спросила Марина. - Что ты с собой сделал? Ты же знаешь, как я ненавидела себя, как ненавидела весь мир, почему ты так поступил, почему не пощадил меня, коль уж не жаль тебе всех остальных… Зачем ты разбиваешь меня на части, Женя?

- Я хотел понять, кто я, - хрипло ответил Лукин.

- Ты - чудовище, разве не очевидно?

- Чудовище, - согласился Лукин.

Марина Николаевна подхватила с тумбочки бумажную салфетку, высморкалась и принялась вытирать мокрые глаза.

- Теперь ты меня бросишь? - после долгого молчания спросил Евгений Аристархович. В конце концов, их брак продержался больше десяти лет, и это при том, что с самого начала их называли странной парой. Исход был предрешен еще тогда, и ничего другого, кроме одиночества, его не ждет в этой жизни…

- Не дождешься, - решительно ответила Марина. - Ты - чудовище, я - убийца…

- Скорее, - с грустной улыбкой прошептал Лукин. - Дракон и драконоборец.

- Тогда тем более мы должны держать рядом. Приглядывать друг за другом, - очень серьезно произнесла Марина Николаевна. - Чтобы грызть друг друга, а не окружающих…

Они были вместе, они понимали друг друга - разве это не веское доказательство того, что чудеса случаются не только с теми, кто того заслуживает. Они были вместе, и вокруг них была горькая полынная степь.

- И все-таки, почему надо было вызывать эту рогатую скотину? - ворчал Громдевур.

- Не понимаю вашего возмущения, господин генерал, - ворчал в ответ Лотринаэн. - Вы стали свидетелем настоящего чуда! Явление единорога в любом мире - событие уникальное, а за то, что отец Гильдебран любезно Призвал символ своего Ордена нам в помощь - нам с вами вообще в пору пасть на колени и вознести ему хвалу.

- Славься, славься, - послушно пробрюзжал Октавио. - Вот только почему он не сделал обыкновенный телепорт? Раз - и мы уже дома. Нет, эта рогатая лошадь нас по каким-то туманам катает…

Лотринаэн не мог не признать правдивость данного заявления. Действительно, катает. Между прочим, чтобы проделать фокус перемещения Громдевура из гор Восточного Шумерета в окрестности Объекта, потребовалось три мощных артефакта. И, совсем уж кстати сказать, если бы не милость отца Гильдебрана, воплощенная в магическом создании, переполненном светом и чудесами, не видать бы им возвращения, как собственных ушей. Но Лот не верил, что Громдевур сможет спокойно воспринять - и даже просто воспринять - данную информацию, потому ограничился тем, что терпеливо сносил ворчание попутчика.

Тропы, которые выбирал единорог, под определение обычных не попадали. Попытавшись просканировать клубящиеся туманы, тучи и серую взвесь, окружающие их с момента отбытия, полуэльф, во-первых, не поверил собственным чувствам, во-вторых, уверился, что его гордое наименование себя «экспертом по межпространственным перемещениям» есть чистой воды самонадеянность и безосновательная похвальба - прав отец Гильдебран, учиться, учиться и еще раз учиться, господин Лотринаэн! А в-третьих, благоразумно решил, что то, чего не знает Громдевур, не вызовет у храброго генерала приступа паники.

Пусть себе ворчит, что из-за затянувшихся «прогулок» единорога он опаздывает на условленное свидание к принцессе Ангелике. Главное, чтобы он не понял - одно лишнее движение, случайный шаг в сторону - и бушующая вокруг Магия разнесет незадачливых путешественников на молекулы.